И на этом была поставлена точка. Элен исполнилась благодарности, когда королева по-матерински ласково закутала ее вновь в мягкое, обшитое мехом одеяние.
С готовностью она подставила Элеонор щеку для прощального поцелуя.
— Будь счастлива, — прошептала королева и скрылась за драпировками.
Оуэн, уходя, посмотрел на нее загадочно, король, чья громадная фигура, подобная крепостной башне, внушала ей трепет, согнувшись, нырнул в нишу, за ним последовал священник.
В наступившей затем гробовой тишине стало слышно, как потрескивает, разгораясь, торф в камине.
Ричард схватил что-то из своего платья и прикрыл наготу. Они стояли почти рядом, на расстоянии вытянутой руки, но какие-то таинственные силы заполняли это ничтожное пространство, создавая неодолимые препятствия для сближения.
— Ты прекрасна, — донесся до нее его сдавленный голос.
Желая оттянуть решительный момент, она спросила:
— Не нальешь ли ты мне вина?
— Как пожелаешь, — озадаченно взглянул на нее Ричард.
Он отошел к столику, чтобы наполнить из кувшина кубки, а она восхитилась грацией его движений.
Ричард приблизился к ней с двумя полными кубками вина.
— Выпьем за наше будущее, и чтобы прошлое… быльем поросло.
О, если б это зависело от них — от его и ее воли!
Элен не хотела откликаться на тост за будущее, она не имела права забывать прошлое. Молча она держала в руке кубок.
Этой затянувшейся паузы Ричарду было достаточно, чтобы понять бесполезность всяких увещеваний. Он забрал из ее омертвелых пальцев кубок, отнес и вновь поставил на стол, вернулся и неожиданно мощным движением подхватил ее на руки.
Опустив ее на кровать, он раздвинул полы алого халата, обнажив то, что хотел видеть.
— Мы теперь муж и жена и должны вести себя соответственно. — В усмешке он обнажил свои белые крепкие зубы — зубы Кентского Волка. Прикосновение языка к этим зубам заставляло замирать еще недавно ее сердце, когда они целовались в саду. Но сейчас…
Ее холодность была оскорбительна.
— Элен! Я не согласен делить тебя с привидением. Кто-то убил твоего жениха в сражении — я или кто-то из моих воинов, — все равно он давно мертв и покоится в земле. А я жив и не намерен ждать, когда ты соизволишь распрощаться с призраком.
Он убрал разметавшиеся волосы с ее лица, заключил в согнутые ладони, как в чаши, ее груди.
— Пусть ты смотришь на меня с укором, Элен, но я мужчина, а ты женщина, и я нуждаюсь в тебе.
Элен едва сдерживала себя, чтобы не отвечать на его ласки. Напрасно она воссоздавала в воображении поле битвы, где слуга ненавистного ей короля Эдуарда Ричард Бассет топчет копытами своего коня тела родных ей людей. Видение было смутным, зато мужское тело, нависшее над ней, реальным и притягивало ее, как железо магнит.
Руки Ричарда искали и находили именно те места, где находились источники наслаждения.
— Не надо, Ричард, — шептала она в отчаянии. — Ты рвешь мое сердце на части. Не заставляй меня раствориться в тебе. Оставь хоть чуточку прежней Элен Тайви свободной от твоей власти…
Ее слова вдохнули в него надежду. Когда-нибудь — и ждать этого недолго — он завоюет ее всю целиком.
— Я не требую от тебя предать забвению твою семью и юношу, обрученного когда-то с тобой… — заговорил он мягко. — Но их нет на свете, а мы здесь… вместе… рядом…
Прошлое не вернешь, как бы того ни хотелось. Начни жизнь заново, с чистого листа, любимая моя…
Его колено раздвинуло слегка ее ноги и нашло там уютное пристанище. Прежний его опыт общения с женщинами подсказывал ему, что надо сдерживать себя, насколько возможно, от быстрой грубой атаки, что, рассыпая поцелуи по телу возлюбленной, мужчина дарует ей наслаждение еще большее, чем испытывает он сам, и она становится его соучастницей в постельных утехах.
Его пальцы тронули мягкие завитки волос, подвергли осторожной, но настойчивой ласке ее самое интимное место. Едва слышный стон вырвался из полураскрытых губ Элен. Вздрогнув, она напряглась, изогнулась. И звук этот, и движения ее еще сильнее подхлестнули его похоть.
И все же он опять ограничился поцелуем, жадно накинувшись на ее рот, сплел свой язык с ее языком в чувственном, замысловатом танце. Они оба стонали от удовольствия, оба стремились к дальнейшему удовлетворению ненасытной плоти.
Дольше Ричард уже был не в силах сдерживаться — и так уже боль, вызванная вожделением, терзала его с самого утра. Тело Элен уловило этот момент и раскрылось, чтобы принять его в себя. Боль ее была сродни его боли.
Она схватилась за его плечи, выгнувшись ему навстречу.
— Ричард! О, Ричард… люби меня! — вскричала она. — Помоги мне забыть…
Счастье, что свечи еще не догорели в комнате, и он мог видеть, как прекрасна его жена, в порыве страсти взметнувшаяся над белым покровом постели.
— Я люблю тебя, Элен! — шептал он. — Пусть не впервые я с женщиной, а ты с мужчиной, но для нас обоих жизнь с этой ночи начнется заново…
Дотоле зажмуренные глаза Элен широко распахнулись и уставились вверх, в потолок, где в немыслимой высоте пребывал в небесах господь и все его святые угодники. Как ей быть теперь? Она не решилась признаться ему в подходящий момент, что никакого таинственного любовника по имени Рхис не существует на свете. А Ричард эту историю не забыл и вспомнил в их первую брачную ночь.
Ее будто бросило в ледяной поток, страсть угасла, она попыталась выбраться из-под тяжелого мужского тела. Но он легко одолел ее сопротивление, снова завладел ее ртом, не позволяя ей говорить. Лишь на мгновение она вырвалась из плена его жадных губ.
— Ричард… обожди, Ричард. Я должна сказать… я не… Но он снова закрыл ей рот поцелуем. Ему уже было не до разговоров. Ее попытки освободиться лишь еще больше разжигали его. Он убедился, что лоно ее увлажнилось, что она готова принять его. А раз так, он вонзился глубоко в нее, не ожидая встретить преграду. Но преграда была, и, даже охваченный безумным желанием, он не мог не понять того, что случилось.
Она была девственницей!
Ричард попытался умерить свой пыл, но было слишком поздно. Он так долго ждал, что без выплеска страсти, без облегчения он бы, вероятно, сошел с ума. Разрядка доставила ему несказанное удовольствие, и весь мир вокруг перестал для него существовать. Он проникал в нее вновь и вновь, пока в изнеможении не рухнул, содрогаясь, на придавленное его тяжестью тело Элен.
Она не пошевелилась, не издала ни звука. Постепенно сознание его прояснилось. Он отдавал себе отчет в том, что произошло. Элен была девственницей… девственницей! Но если она когда-то была любовницей Рхиса, как сама в этом признавалась, то все, что она рассказывала о себе Ричарду, сплошная ложь!