Читать интересную книгу Царица воинов - Михаил Белов

Утром обескураженные иллирийцы бродили по месту схватки и полному оружия лагерю, Агрон только качал головой, когда слышал от своих, что эллины внезапным нападением уложили замертво семьдесят далматов прямо на их походных постелях, в основном, всадников из знатных родов. Так, доказав своё военное превосходство, Зена получила от вождя дозволение оставаться в крепости до весны, не платя ничего за постой, но лишь покупая на рынке продовольствие, да и отбила желание у либурнов добраться до казны отряда. Пока зима ещё не затруднила внутреннее сообщение, воительница разослала во многие города гонцов, разыскивая кельтов-проводников, озаботилась она и поисками коня для похода - просила всех местных заводчиков показывать ей привозимых скакунов, обещая дать хорошую цену.

Жизнь текла своим чередом, за постоянные военные упражнения Агрон, знакомый с римскими развлечениями по прибрежным городам, называл устроенный эллинами лагерь школой гладиаторов, а Зену - ланистой, между тем, приближался сезон дождей, и воительница тревожилась, что до сих пор не увидела подходящего коня. Местные жители оказались очень памятливы на старые рассказы, и скоро к Зене потянулся немалый их поток, матери приносили детей, дабы она их коснулась. Габриэль пыталась бороться с этим, она встречала людей ещё в начале улицы, ведущей к отданному им дому, и спрашивала:

- Вы к Зене пришли? Ну чем она может вам помочь?

- Моя рана не заживает, железо мучает меня, будто копьё вонзили только вчера, - отвечал иллириец из горной деревушки. - Она знает, как мне излечиться.

- С чего ты взял, что она способна излечивать болезни, будто Асклепий какой-то? - негодовала девушка. - Сделай подношение в храм исцеляющего бога и не донимай нас.

- Я точно знаю. Отец рассказывал, что она правила во фракийской крепости, творила войну всюду, и все её воины знали, что она способна исцелять раны. В её жилах течёт кровь божества, она может убивать и исцелять в равной степени.

- Малыш заболел, - показывала ей ребёнка какая-то женщина в чёрной хламиде, - пусть она прикоснётся к нему.

Зена никогда не отказывала, но всегда выходила и внимательно осматривала своих пациентов, к одним она просто прикасалась, с другими же занималась дольше, расспрашивала их в той степени, в которой они знали эллинский язык. Детей она брала на руки и совершала с ними ритуал, прикасаясь отрезанной лапкой петуха, как это было принято в северных землях. Габриэль спрашивала её время от времени, зачем она это делает, зачем порождает в людях надежду на исцеление, но она не отвечала, продолжая делать своё дело, словно веря в какое-то своё высшее право на это.

Далматы больше не беспокоили город, все говорили, что раньше весны они не появятся вновь, но приближение зимы означало и то, что скоро дороги закроются для торговцев и обычных путешественников, лишь тот, для кого это будет жизненно важно, рискнёт тогда отправиться в путь. До наступления этой суровой поры Зене удалось собрать нужных людей и купить одну, хотя и весьма плохонькую карту, разрешила она и другую, внезапно ставшую острой, проблему. В первый раз её поднял Александр, когда они прогуливались вдоль стены местного акрополя, осторожно сказав:

- Я был вчера вечером в лагере, слушал разговоры воинов. Помимо ожидания перехода на зиму на постой в городские дома, я услышал и жалобы на то, что столько времени приходится обходиться без женщин. С этой проблемой надо что-то делать.

- Что это ещё такое? - возмутилась шедшая рядом Габриэль. - Они принесли клятву и отправились в поход, ибо видели в нём главную свою цель, а тут, вдруг, ведут себя как обычные наёмники. Женщин им подавай. Чего они потребуют потом?

- Смею сказать, что не тебе судить об этом. Твоя любимая, ведь, всегда находится рядом, и у тебя подобных проблем нет. Что же делать остальным? Да, не все из наших воинов являются примерными мужьями, многие и вовсе не женаты, недовольство растёт постепенно, но рассказами о том, что им лучше не думать о женской ласке, его не унять, - возразил Александр.

- Не гневайся, Габриэль, это вполне понятные для меня вещи, хотя, ранее я удовлетворяла своих воинов куда более разорительным для населения способом, чем тот, к коему я склоняюсь сейчас, - прервала их спор Зена. - Постараемся облегчить их страдания, для этого будем раз в месяц выдавать каждому дополнительные деньги, здесь должно быть достаточно женщин, которым деньги эти пригодятся.

- Да, так будет лучше. Нас ждут новые траты, конечно, но, с другой стороны, мы сэкономили на постое. Главное же в том, чтобы у них был этот выбор. Я уверен, что не каждому это будет необходимо, но так они будут знать, что ты заботишься о них во всём.

Когда казалось, что дыхание зимы уже тянется к побережью и делает горные тропы неприступными, из Этолии прибыл один из последних кораблей, хозяин коего стал разыскивать Зену, дабы показать ей свой товар. Она сразу поняла, что речь может идти только об одном, и поспешила в порт, где Габриэль уже обсуждала с торговцем вопросы коневодства, тщетно желая взглянуть на лошадей, ибо хозяин не хотел показывать их никому, кроме воительницы.

- А вот и Зена из Коринфа, приветствую тебя! - сразу узнал женщину этолиец, когда она приблизилась. - Я наслышан о тебе, поэтому, когда до меня донесли слух, что ты ищешь лучшего коня, сразу решил рискнуть и привезти тебе своего красавца. Взглянешь? Я устроил его на конюшне.

Так Зена впервые увидела его, легко выбежавшего из темноты ворот и заигравшего в ярости, заставляя этолийца уворачиваться и крепче держать верёвку. Его окрас был удивителен - всё белоснежное тело его покрывали тёмные пятна, грива и хвост были также черны, некоторые пятна были похожи на глаза, и это сразу будило в памяти воспоминание о многоглазом Аргусе, верном слуге богов. Конь был силён и молод, воительница мгновенно приблизилась к нему и коснулась ладонями, она была заворожена, словно старалась увидеть, суждено ли им быть вместе. Этолиец радовался этому зрелищу, сказав:

- Я знал, что тебе он понравится, поэтому смело и отправился в такую даль, но учти, что он стоит добрую половину корабля. Женщина ты страстная, однако всё же вспомни о благости богов и заплати мне.

- Ты хочешь сказать, что моя разбойная суть заставит меня взять его даром? - она склонила голову набок. - Не играй со мной. Если ты помнишь моё пребывание в обильной конями Этолии, то должен знать, что раньше я не прощала и меньшее. На твоё счастье, боги не оставляют меня, и я способна прощать. Я заплачу тебе достойную цену, но не советую просить невозможного.

Имя коню дала Габриэль, первой произнеся, что он похож на многоглазого Аргуса, Зена легко согласилась с этим, считая такое совпадение хорошим знаком. Она заполучила для скакуна хорошее место на конюшне Агрона, что стояла в нижнем городе, и каждый день ещё на рассвете брала его с собой за городские стены. Девушка любила наблюдать за ними издалека, она сама не хотела приближаться, ибо Зена, долго пробывшая среди сарматов, считала приручение коня ритуалом интимным, требующим отрешения от мира. Воины тренировались на холме, двумя отрядами борясь за вершину, и, когда она выбивалась из сил, отражая щитом натиск наступавших, она уходила отдыхать на другую сторону холма, откуда было видно, как далеко внизу, на краю мрачной стены леса воительница играет с Аргусом. Лучшими всадниками и знатоками лошадей, как говорила Зена, у сарматов считаются те, кто способен обучить коня без узды и плети, с помощью одной лишь верёвки, она сама пыталась постичь это искусство, будучи в степи, но тогда ей не хватило времени, теперь же, вдохновлённая этим чудным конём, она вновь пыталась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});