— Погоди, но его отец же не секретарь горкома?
— В том-то и дело, его папа — это исполнительная власть, хозяйственник, но без указки партии он практически ничего не может сделать самостоятельно. Если он не посоветуется с «товарищами по партии», для него это может плохо кончиться, даже если он принял правильное решение. И это лавирование между одобрением партией и решением насущных вопросов, по-моему, и вызывает неприятие у Макса. Он ищет свои пути в жизни.
Саша загасил окурок и продолжил.
— Они отделали подвал в этом районе, чтобы пацаны могли заниматься, мышцы подкачать. Отряд был в основном из малолеток. Не авторитет, конечно, но в этом он тебе не соврал. Преувеличил, возможно, или ты сама от испуга напридумывала больше, чем есть.
— Ну, конечно! Я всё придумала! И он не вскрывал мою квартиру, не приводил с собой подмогу! Впрочем, откуда тебе знать, что он приходил с одним из своих пацанов, чтобы самому не мараться. Наверняка, тебе честный Макс рассказал, что я сама кинулась ему на шею.
— Нет, я знаю, что он приходил не один.
— Ах, вот как! И он всегда рассказывает о том, как завоевал очередную победу над…, - она не договорила, невидимые слезы душили ее, она подошла к раковине наполнить водой чайник, а на самом же деле она пыталась справиться с собой.
— У нас не принято делиться такими подробностями личной жизни, — услышала она в спину, ставя чайник на плиту. — Да, я знал, что Максим приводил пацана, чтобы тебя припугнуть. Но при нас ты вела себя вполне естественно, а Макс не дышал на тебя. И поэтому я решил что вы, в конце концов, нашли взаимопонимание.
— Очень трудно не найти взаимопонимания, когда в качестве аргумента тебя угрожают убить, — горько усмехнулась Таня, вновь присаживаясь к столу.
— Да, это была ошибка, — начал Саша. — Все мы совершаем ошибки.
— Так это — просто ошибка! Сначала он наделает ошибок, а потом перепишет все начисто. А я, значит, для него — черновик! — закричала Таня. — Если это была ошибка, почему он не отстал от меня, не оставил в покое?
— Может потому, что хотел исправить эту ошибку. Да, мы совершаем ошибки, и вся наша жизнь — работа над ошибками, — Саша говорил тихо и Таня была вынуждена прислушаться к нему.
— Но ты-то не ошибаешься, не калечишь чужую жизнь.
— Я тоже так считал до этого разговора. Мне казалось, что вы с Максом такая хорошая пара.
— Ну при чем тут это? Да, Максим умеет пустить пыль в глаза. Не твоя вина, что ты ничего не замечал.
— Я не просто считал, что вы с Максом славная пара, я был горд тем, что направил Максима на «путь истинный» и без меня вы вряд ли были вместе.
— Ты готов взвалить на себя несуществующую вину, лишь бы выгородить друга, — воскликнула Таня, — Максим не тот человек, которым можно управлять.
— Выходит, иногда можно. Смотря как к нему подойти.
— Лучше подъехать — на кривой козе, — не поверила Таня.
— Ты зря не веришь, но это я спровоцировал его.
— Ну, конечно! Ты спровоцировал его неосторожным словом, я — обещающим взглядом, один Максим остается невинной овечкой.
— Нет, это не было неосторожное слово, я сделал это намеренно, — возразил Саша, — а тебя никто и не осуждает, мне казалось, что ты…, нет, ему, то есть вам…, - Саша не мог найти слова, чтобы высказать свою мысль.
— Что я смогу положительно на него повлиять, — подсказала ему Татьяна.
— Ну что-то вроде этого, — не совсем уверенно ответил Саша.
— Ты решил, что нашел другу учительницу во всех смыслах.
— Может я сам расскажу все по порядку?
— Интересно было бы послушать, что ты придумаешь, чтобы оправдать друга.
— Помнишь, мы встретились в прошлом году на пляже? — начал Саша.
Таня кивнула.
— Я в тот же день…, нет, — остановил сам себя Александр, — надо начинать еще раньше.
— А ты начни со школьных лет, а еще лучше с детского сада, — посоветовала Таня.
— Татьяна, не сбивай меня, пожалуйста, — попросил Саша, — мне и так тяжело признаваться.
— Хорошо, — согласилась Таня, — я больше не буду.
— Мы все привыкли, что Максим парень увлекающийся, но непостоянный и совсем не удивлялись, когда он появлялся с очередной девушкой. Постоянен он был в одном — девушки у него менялись не реже, чем раз в три месяца. Мы даже не пытались запомнить их имена — пройдет пара месяцев, и мы больше с ними не встретимся. Но то, что началось год назад, даже мы перестали понимать. Но еще до этого он встретился с тобой. Сначала его раззадорила твоя неприступность, он решил любой ценой добиться своего. А когда обычные методы обольщения не подействовали, он стал тебя запугивать.
— Это называется — обольщение? — хмыкнула Таня. — Через час знакомства он предложил мне покувыркаться.
— Иногда это срабатывает, и даже не со шлюхами. Бывает, сразу чувствуешь такое взаимное притяжение, что все остальное кажется лишним, жаль терять время. Но даже если не получается наскоком, Макс привычно заливает, как тронут высокими нравственными качествами избранницы, у него начинается приступ раскаяния, и, как правило, девушка через некоторое время сдается. Но с тобой у него что-то не задалось, а отступать он не привык и тогда решил взять тебя на испуг. Он уже считал, что все сложилось, но ты неожиданно исчезла. Сначала это его разозлило, но потом, когда ты пропала, он увлёкся организацией отряда. Макс почти перестал с нами общаться, проводил время в своём подвале, сначала они его ремонтировали, потом пацанов отбирали. Он почувствовал себя авторитетом. Не брезговал случайными девицами, они тоже приходили туда же в подвал. До этого все его подружки были студентками, а тут — я даже затрудняюсь назвать кто. И я говорю о тех, кого видел, про многих я просто не знаю. Юлька по нему давно сохла, как на каникулы приедет, так глаз с него не сводит, но Макс как-то не замечал ее, но тут, как бы между прочим, завел роман с Юлей, но так, что она ничего не подозревала о других и была на седьмом небе. На него это было совсем не похоже, раньше, он, словно, намечал себе цель и преследовал ее, ни на кого больше не обращая внимания. А теперь он вел себя, как будто уже не знал, чего же ему еще хочется, чтобы еще попробовать. Пресытился. От нас начал отдаляться, я с ним виделся редко. Было тяжело терять друга, он уходил от нас.
Саша остановился.
— Чайник вскипел. Чай будешь? — спросила Таня.
— Не откажусь.
Таня поставила на стол чашки, а Саша продолжал: