Читать интересную книгу Круг Матарезе - Роберт Ладлэм

- О... Боже мой! - прошептал Сеймондс.

- Это то, о чем я не мог сказать вам прошлой ночью. И что вы старались нащупать, слушая мой рассказ тогда на игровой площадке. Но я не мог сказать вам об этом, потому что тогда это попало бы в официальные рапорты и отчеты. Случившееся теперь должно многое прояснить. Приезжайте сюда, Роджер. - Брэй прикрыл глаза и сдержал вздох. - Это должно решиться сейчас. Да или нет, Роджер.

- Я буду через десять минут, - сказал Сеймондс. В его голосе чувствовался надлом.

Скофилд положил трубку и взглянул сначала на Антонию, потом на Талейникова.

- Он едет сюда.

- Но он заберет тебя с собой! - воскликнул русский.

- Я так не думаю. Он достаточно хорошо знает меня, чтобы рассчитывать на то, что я изменю свое решение. И если я сказал, что не поеду на официальный допрос в МИ-6, то я не поеду. - Брэй прошелся по комнате, подхватил плащ и дорожную сумку. - Я уверен только в одном. Он встретит меня внизу и, возможно, даст мне шанс. Если мы договоримся, я вернусь в течение часа. Если же нет... я убью его. - Скофилд открыл сумку и достал охотничий нож с длинным узким лезвием. На нем еще оставалась торговая этикетка и ценник. Он взглянул на Тони и увидел по ее глазам, что она все поняла. Поняла необходимость этого шага, и его, Скофилда, отвращение при мысли о нем.

Сеймондс сидел напротив Брэя. Кругом шла обычная ночная жизнь - фешенебельный бар одного из шикарных отелей Лондона был почти полон.

Они разговаривали вот уже сорок минут. Скофилд, как и планировал, рассказал ему только часть правды, именно ту, которая была необходима для воссоздания реальной картины сложившейся ситуации, и теперь приступил к изложению заключительной части сообщения. По глазам Сеймондса было видно, как тяжело ему принять решение. Брэй же не думал ни о чем, только о ноже у себя за поясом.

- К сожалению, нам неизвестно, сколько людей из разных правительств участвует в этом бизнесе, но нам известно, что финансирование осуществляется через крупные фирмы и транснациональные корпорации, - говорил Скофилд. - Резня, случившаяся сегодня, поразительно напоминает то, что произошло с генералом Энтони Блэкборном в Нью-Йорке и с ученым-физиком Юревичем в России. Мы имеем сведения о том, что спецслужбы в Вашингтоне, Москве и Бонне были соответствующим образом введены в заблуждение по поводу происшедшего, у нас есть даже имена, но нет доказательств. Мы, как нам кажется, сможем их получить, но сейчас мы ими не располагаем. Если вы отдадите меня в руки властям, мы никогда их не получим. Что же касается досье, заведенного на меня в последнее время, то это пока лежит за пределами моей откровенности. Я не могу рассказать вам, что на самом деле это все означает. Но знаю, что буду уничтожен при первой же подвернувшейся возможности людьми, которые не посвящены в закулисные интриги, но которые готовы убрать меня по ложному обвинению. Результат, конечно, никак не повлияет на развитие событий... Мне нужно время, Роджер.

- Что вы можете оставить мне взамен?

- А что еще вам нужно сверх того, что я рассказал?

- Имена, связи. Все, о которых вы говорите.

- Но они не имеют теперь никакого значения. Вся трудность состоит в том, что если эти имена попадут в сообщения или доклады, даже в узком кругу, то те, кто с этим делом связаны, уйдут в еще более глубокое подполье, отрезая отходные пути, сея кругом хаос, террор. Одна за другой последуют акции по уничтожению свидетелей... В итоге вы тоже погибнете.

- Но я настаиваю на этом, это мои условия. Имена, связи - или вы не выйдете отсюда. Брэй уставился на него.

- Вы хотите остановить меня, Роджер? Вот здесь? Сию минуту? И вы сможете это сделать?

- Возможно, что и нет. Но вон те двое вполне смогут. - Сеймондс кивнул влево.

Скофилд скосил глаза. На значительном расстоянии от них в центральной кабине напротив сидела пара британских агентов, один из которых был тот рыжеволосый коренастый мужчина, с которым Скофилд разговаривал прошлой ночью. Теперь в его взгляде была только неприязнь и напряженное ожидание.

- Вы прибыли с прикрытием, - заметил Брэй.

- А вы подумали, что нет? Они вооружены и проинструктированы. А теперь, пожалуйста, имена. - Сеймондс вынул ручку и блокнот и положил их перед Брэем. - Не пишите какой-нибудь ерунды, прошу вас, будьте благоразумным. Если вы и русский будете убиты, то не останется никого. Я не могу сравниться с вами в талантах, но и я кое-что умею.

- Сколько времени вы мне даете?

- Только неделю. И ни дня больше.

Скофилд взял ручку, открыл блокнот и начал писать.

"4 апреля 1911 года. Порто-Веккьо, Корсика. Скоцци;

Ворошин;

Уоверли;

Эпплетон.

В настоящее время:

Гильом Скоцци - убит;

Одиль Верахтен - убита;

Дэвид Уоверли - убит;

Джошуа Эпплетон - ?

Скоцци-Паравачини. Милан.

"Верахтен веркс" (Ворошин). Эссен.

"Транскоммьюникейшнз". Бостон".

Под именами людей и названиями компаний он после недолгих раздумий написал только одно слово: "МАТАРЕЗЕ".

Брэй вышел из лифта, задумавшись: с этого дня счет времени шел уже не на дни, а на часы, и нужно было спешить. Предстояло так много всего выяснить, так много разыскать, и так мало времени отводилось на это.

Они рассчитывали завершить операцию в Лондоне похищением Дэвида Уоверли. Но им следовало бы лучше знать своих противников. Наследники, как опять оказалось, становятся разменной картой в игре не на жизнь, а на смерть.

Трое убиты, и, следовательно, три имени можно вычеркнуть из списка гостей Гильома де Матарезе. Однако оставалось еще одно. Оно принадлежало известному политику из Бостона, человеку, чья популярность вот-вот позволит ему одержать победу на предстоящих президентских выборах. Он был одним из возможных будущих президентов США. Почти вся Америка считала, что. это как раз тот человек, который всем нужен и который, по мнению большинства, должен укрепить единство страны.

И хотя в своих речах Джошуа Эпплетон никогда не выдвигал подобных лозунгов, большинство американцев были убеждены, что только ему под силу сделать это.

Но что означает и для чего нужно это новое единение? Для кого? Эти вопросы как-то настораживали, если вдуматься. Не является ли именно он тем самым наследником? Может ли он оказаться тем человеком, которого некогда выбрал Совет, выбрал пастушок и которому предстояло завершить то, что другие не могли сделать?

Скофилду и Талейникову необходимо подобраться к Эпплетону поближе. Об этом подумал Брэй, когда, завернув за угол, направлялся к дверям своего номера. Но они должны будут сделать это с того фланга, где Эпплетон не ожидает вторжения, если он вообще ожидает его с какой-либо стороны. Им не следует показываться в Вашингтоне, где шансы встретиться с людьми из ФБР, Госдепартамента и ЦРУ в десятки раз выше, чем в любом другом месте. Нет никакой необходимости подвергаться атаке с нескольких сторон. Поэтому, напротив, они поедут в Бостон, поближе к конгломерату под названием "Транскоммьюникейшнз". Каким-то образом они должны разыскать там единственного человека с голубым знаком на груди, имеющего отношение или к заводам Скоцци-Паравачини, или Верахтена. И, по их мнению, этот человек должен будет пойти на контакт, чтобы сообщить об угрозе Джошуа Эпплетону IV. Они должны будут захватить его, и тогда, скорее всего, секрет Матарезе станет достоянием гласности, поскольку слушать Эпплетона будут вынуждены все представители государственных структур. Другого пути у них не было. И не было больше никого, кроме сенатора Джошуа Эпплетона IV, чья связь с корсиканским кланом была для них почти очевидна. Если им удастся...

Скофилд схватился за оружие в плечевой кобуре: дверь его номера, находящегося в десяти метрах от конца коридора, была распахнута. Для этого могла быть единственная причина: вторжение посетителей.

Он остановился на секунду, стараясь восстановить внутреннее равновесие, а затем поспешил к двери, держась вдоль стены. Прыжком ворвавшись в комнату с оружием наготове, собирался уже стрелять. Но комната была пуста: только тишина и непривычная пустота. Слишком непривычная. Карта, лежавшая незадолго до этого на столе, исчезла, вымытые стаканы стояли на блестящем металлическом подносе, пепельница очищена от окурков и тоже вымыта. Не было никаких признаков того, что в комнате совсем недавно находились жильцы.

На полу у стола стояла его дорожная сумка, поверх нее плащ, рядом кейс. Вещи были уложены так, что было очевидно: единственный постоялец этой комнаты собирается уезжать, и багаж ожидает мальчика-посыльного.

Двое других бесследно исчезли. Исчезла Антония. Исчез Талейников.

Дверь в спальню была распахнута, кровать убрана, кругом полный порядок. И никаких признаков жизни.