Сухарев, статный офицер и его помощник, быстро поправляющийся после тяжелой контузии и прикомандированный сотрудник Особой следственной группы при Ставке Верховного Главнокомандования.
— Машина готова и заправлена.
— Надеюсь не по талонам? За наличные⁉
— Так точно, Евгений Вадимович. Все по вашей методике…Как там пан Соболевский, с его ручной гориллой?
— Нарыл. Что надо — нарыл. Давай, господин лейтенант, заводи машину, двинем прямо на Житную площадь.
— В МВД? К графу Орлову?
— К нему….Из его приемной уже свяжемся с генералом по особым поручениям при Ставке…Петром Георгиевичем Алексеевым.
— А почему не отсюда? Палец Сухарева уткнулся в ЗАС.
— Я не всегда доверяю связи, лейтенант. Даже засекреченной. Но то, что некие злодеи прослушивают действующего министра — мне кажется явной фантастикой.
* * *
— Ты хочешь спросить, лейтенант, почему я требую платить за бензин наличными по коммерческой цене, вместо использования стандартных талонов на топливо?
— Конспирация?
Небогатов усмехнулся. Огромным плюсом Сухарева было то, что все схватывал на лету.
— Верно. Можно с помощью одного телефонного звонка, выяснить где заправлялись по этому талону. Это даст возможность, здорово сузить круг возможного поиска нашей операционной базы.
— Я понял, господин полковник. Неужели вы думаете, что все так серьезно?
— Более чем. На Соболевского покушались на Минском тракте. Чудом ушел, преследователи врезались в тягач. Думаю, никто из злодеев не выжил…
— Вы считаете и на нас…
Небогатов кивнул.
— Считаю, лейтенант, считаю. Поэтому, держите одну руку на кобуре и смотрите по сторонам.
Трель радиотелефона прервала разговор и Небогатов взял трубку
— Слушаю, Небогатов.
— Господин полковник? Евгений Вадимович? Смутно знакомый голос в трубке был явно взволнован…
— Да, вас слушают. Представьтесь!
— Капитан первого ранга Роман Иванович Сотников! Из военно-морского училища имени адмирала Берга… представился неизвестный
Сердце Небогатова, ухнуло куда-то вниз, и пальцы сразу онемели.
«Сын, что-то случилось с сыном!». Птицей в голове забилась заполошная, паническая мысль.
— Слушаю вас, господин капитан. Враз севшим голосом спросил Женя.
— Прежде чем временно забирать своего сына из нашего училища, впредь будьте добры делать это официально, господин полковник жандармерии. Есть артикул действий на этот случай…
Из трубки дохнуло изморозью и Жене показалось, что время замерло…
— Что⁉ Что вы сказали капитан первого ранга⁉ Я сейчас в Москве! Как я могу забрать своего сына!
Заорал Небогатов, выходя из ступора
— Не повышайте голос на меня, полковник! Заорал в ответ начальник училища! Вы, прислали за кадетом своих, с позволения сказать, сатрапов из полевой жандармерии с предписанием! Срочно забрать кадета Небогатова! Это недопустимо! Вы поставили в известность только дежурного офицера и начальника курса!!! А должны были…
— Заткнись Сотников! Заревел в трубку Женя… Ты хочешь сказать, что отдал моего сына, каким-то приезжим му…м в форме с липовой бумажкой! Ты понимаешь, с…а! что ты натворил, каперанг⁉
В трубке повисла мучительная тишина, прерываемая нервным сопением каперанга.
— Вы хотите сказать, что не отдавали такого распоряжения⁉ Забрать вашего сына из расположения…
— Нет су…а! Не отдавал, дегенерат, ты флотский. Ты понял теперь, что натворил? Да я тебя, шкура, сгною!
Не выдержав, завизжал угрозы в трубку радиотелефона, Небогатов…
* * *
— Что делать будем, Евгений Вадимович?
Бледный Сухарев, теребил от волнения дешевую оплетку руля. Он не знал, куда деть руки, и Небогатов его прекрасно понимал. Известие о похищении сына, застало его врасплох, но первый шок вылился в грязную, истерику, но уже прошел.
Женя сидел на кресле, откинувшись назад, расслабленно и о чем-то думал. Рядом нервничал Сухарев — мальчишка из элитной дворянской семьи, охотником, отправившийся на фронт и уже хлебнувшего лиха полной чашей…Ему можно психовать, он еще молод и толком не ведает, что такое семья, что такое дети и что такое — когда жизнь твоего сына поставлена под угрозу. А вот Жене психовать нельзя. Он уже выплеснул свою животную злобу, страх и беспомощность на каперанга Сотникова. Теперь нужно думать и ждать. Ждать, когда злодеи сделают следующий шаг и постараться их действия предугадать. И думать, на чем их можно прихватить…
— Ждать будем, Василий. Просто ждать. Не открывая глаз, тихо сказал Небогатов. Они сейчас, прорежутся. И захотят поставить условия. Хотелось бы выслушать похитителей… может удастся прихватить нитку и потянуть за неё.
Сухарев, вздохнул.
— Господин полковник…Просто сидеть и ждать? Извините, ради Бога, но я не понимаю…Ваш сын, в руках у этой своры подонков, а мы будем ждать⁉ Надо сообщить министру Орлову, генералу Алексееву из Ставки! В штаб вашего Корпуса!! Надо поднимать жандармов, полицию и….
— И угробить моего сына?!!! Раскрыв глаза, Небогатов резко вскочил и приблизил лицо с бездонными, дикими от ярости глазами к отшатнувшемуся, Василию.
— Нет, лейтенант. Снова откинувшись на сиденье, уже спокойно сказал Небогатов.
— Ставки для меня, слишком высоки и сейчас лишний круг общения нам не нужен. Тем более, у меня нет уверенности, что рядом с Орловым или Алексеевым, не крутятся личности из числа организаторов похищения…
Сухарев расширил от удивления глаза…
— Не удивляйтесь, Василий Петрович. Корни заговора, могут уходить очень высоко…По крайней мере, люди, осмелившиеся похитить сына-кадета, целого полковника жандармерии в условиях военного времени, должны иметь просто стальные яйца и безграничные возможности, мой друг. Особенно учитывая, что этот полковник выполняет приказ генерала из Ставки и лично знает Верховного…
— Вы знаете Верховного лично?
— Имел честь, лейтенант. Еще будучи ротмистром, в январе двухтысячного встречались в здании Военного министерства…Потом еще пару раз, общался с господином Бородиным на закрытых совещаниях. Но сейчас от этого — больше проблем, чем пользы…
Трель телефонного звонка заставила вздрогнуть Сухарева, в то время как полковник был абсолютно спокоен. Словно бездушный автомат, в человеческом обличии.
Рука, снявшая трубку радиотелефона, не дрожала.
— Слушаю, полковник Небогатов. Без эмоций сказал Женя
Из машины словно вытянули весь воздух и у Сухарева перехватило дыхание и стало сухо во рту…
— Здравствуйте Евгений Вадимович. Поставленный бархатный голос, со стальными нотками, на том конце провода, тоже не выражал эмоций. Профессионалам они чужды…
— Думаю, нам пора встретится, господин полковник, чтобы разрешить накопившиеся, так сказать, противоречия. Без всякой иронии, заметил голос.
— Не вижу препятствий. Всегда открыт к диалогу. В тон ему ответил Небогатов.
Голос, как-то разочарованно хмыкнул.
— Слышал от своих работодателей, совершенно другое. Что вы чрезвычайно настойчивы и изобретательны в достижении своих целей. Не выбирая, впрочем, методы для их достижения.
— Таков стиль эпохи. Так с кем я говорю?
— А это важно? Я всего лишь голос в трубке вашего служебного радиотелефона…
— Тогда, идите на хер, любезный. Если будет конкретное предложение от ваших работодателей — звоните.
С этими словами Небогатов, повесил трубку и снова откинулся назад, закрыв глаза. На его поседевшем виске, Сухарев заметил блеснувшую тоненькую струйку пота, скользящую вниз…
— Зачем вы бросили трубку господин полковник⁈ Ошарашенно спросил