— Сейчас в культуру вводится нормальная сыворотка крови, — сказал Ярослав.
Неуловимо для глаза клетки на какое-то мгновение чуть-чуть сжались, приобретая более компактную форму. Но сейчас же оболочки снова мерно закачались, вытягивая вокруг широкие лопасти. В ядрах двух клеток отчетливо выявились длинные блестящие палочки.
— Хромосомы, — сказал Ярослав.
Растворились ядерные оболочки. Растаяли шары-ядрышки. Хромосомы лепестками причудливых, распускающихся цветов зашевелились посреди клеток.
— Деления ненормальные, — сказал Ярослав.
В одной из клеток большая группа хромосом поползла в одну сторону, другая, поменьше, — в другую, третья осталась на месте.
— Трехполюсный митоз, — сказал Ярослав. — Но в общем все в порядке. Введение нормальной сыворотки не производит никакого эффекта. А вот теперь — эффект лечебной сыворотки.
Юрий смотрел, напрягая зрение.
— Внимание! — сказал Ярослав.
Остановка зловещего движения протоплазмы произошла внезапно, точно прекратилось движение пленки в киноаппарате. Клетки застыли в разнообразных положениях, словно схваченные замерзающей водой. Остановилось движение протоплазмы, потом — вращение ядер, потом — суетня ядрышек.
— Здорово? — спросил, не скрывая восхищения, Ярослав. — Смотри, что будет дальше.
И вдруг клетки на глазах Юрия стали светлеть. Побледнела и исчезла бахрома протоплазмы. Тонкие контуры ядер на какое-то неуловимое мгновение мелькнули связкой обручей на совершенно светлом фоне и исчезли.
— Глубокий лизис. Злокачественный белок полностью растворился, — хриплым от волнения голосом сказал Ярослав.
Юрий смотрел, пораженный удивительной картиной разрушения опухолевых клеток. Он уже не думал ни о чем, кроме того, что видел перед собой в быстро сменяющихся кадрах.
Временами ему казалось, что все это сон, но за спиной продолжал жужжать аппарат, звучали отрывистые фразы, произносимые голосом Ярослава. Нет, это был не сон, Ярослав показывал результаты действительно проведенных экспериментов, его демонстрация потрясала своей реальностью.
Вспыхнул и погас светлый четырехугольник на стене. Жужжание аппарата прекратилось. Ярослав, красный, взлохмаченный, поднимал шторы на окнах.
— А на лейкоз у животных... действует? — спросил, волнуясь, Юрий.
— Так называемую космическую лейкемию, штамм Брандта, и ту, что я получил в культурах, снимает в один день. И на все штаммы вирусных лейкозов мышей действует без осечки.
Юрий перевел дух.
— Ничего не скажешь, — пробормотал он. — Действительно...
— Действительно! — насмешливо повторил Ярослав. — А Всеволод Александрович сказал: самоуправство!
— Но почему ты думаешь, что в этом эффекте действует не иммунитет, а что-то другое? — спохватился Юрий.
— Да ведь сыворотку я в конце концов стал брать из крови рентгенизированных крыс, которым вводил белую кровь аоитов, — ответил Ярослав. — Какой же это иммунитет, если у животного рентгенизацией уничтожены все кроветворные, а следовательно, и иммуногенные клетки?
— Не понимаю, — ответил Юрий.
— Так же не понимаю и я, — досадливо отозвался Ярослав. — Может быть, поэтому я не смог убедить и Всеволода Александровича...
— Ты рентгенизировал крыс?
— Да, крыс и кроликов. Полулетальной дозой. Половина животных выживала. Первоначально я делал это совсем с другой целью — чтобы посмотреть рост лейкемических клеток при перевивке. Пересаженные клетки заполняют всю кровь и кроветворные органы в течение семи дней. А потом начинается их гибель. Через три дня все они исчезают и заменяются нормальными клетками животных. Вот тогда я и попробовал испытать сыворотку от этих животных. И видишь, что получилось...
— Вижу, — сказал Юрий. Какая-то еще неясная ему самому мысль зашевелилась в сознании. — Значит, лечебное действие сыворотки начинает проявляться на восьмой день?
— Да, на восьмой день... Когда начинается гибель пересаженных клеток...
— Почему же это не иммунитет? Ведь собственные иммуногенные клетки животных уже начинают восстанавливаться.
— Я сам так думал, — заметил Ярослав. — А потом попробовал контроль — сыворотку крови кроликов без всяких перевивок — на восьмой день после рентгенизации.
— И что же?
— А то, что ты видел, — я показывал тебе лечебное действие сыворотки крови, взятой через семь дней после рентгенизации, без всяких перевивок. Очевидно, действуют какие-то радиотоксины.
Догадка сверкнула, как вспышка молнии.
— Так ведь это то же самое, что и у нас! — воскликнул Юрий. — Чудак, как же ты не догадался! Какие там радиотоксины! Это защитные вещества, вырабатываемые регенерирующей после радиации кроветворной тканью, вот что это такое!..
— Черт возьми! — прервал его Ярослав. — А пожалуй, ты прав... Погоди... Да, конечно... Первые пять-шесть дней после рентгенизации животных никакого защитного действия сыворотка не проявляет. На седьмой день — уже некоторый эффект. А на восьмой... Да, да, в самый разгар регенерации кроветворной ткани... Значит, — произнес он разочарованно, — я имел дело с эффектом Панфилова.
— Какое это имеет значение! — возразил с горячностью Юрий. — Эффект Костромина, эффект Панфилова, разве в этом дело? Ты пойми, у нас в руках новое подтверждение идеи, за которую мы бьемся. И какое подтверждение! Ты понимаешь сам, что будет значить решение проблемы лейкемии для всего населения Земли?
— Не только Земли, милый мой, — сказал повеселевший Ярослав, сверкая глазами. — Прошу не забывать, на каком объекте сделана эта работа.
Он взмахнул рукой по направлению к занавешенному шторой окну.
— Мы с вами, гибнущие братья! — патетически продекламировал он.
Ярослав не изменял себе ни при каких обстоятельствах.
Глава десятая
Последнее испытание
Юрий проснулся от ярких лучей утреннего майского солнца, брызнувших сквозь стекло в его комнату. И сейчас же услышал стук в дверь. Стучали громко, настойчиво, нетерпеливо.
Юрий вскочил и в трусах, босиком подбежал к двери.
— Кто там? — спросил он с раздражением.
— Это я, открывай, — услышал он голос Ярослава и по его тону понял, что что-то случилось.
— Андрей умер, — сказал Ярослав, входя в комнату.
— Как умер? — переспросил Юрий, чувствуя, как сразу похолодела спина и ослабели ноги.
— Умер. Два часа тому назад, — ответил Ярослав, нахмурясь. Губы его дрожали.
— Но ведь ему стало лучше, — растерянно пробормотал Юрий.
— Да, после третьей рентгенизации он чувствовал себя неплохо. Все эти дни число лейкоцитов не превышало пятидесяти тысяч.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});