Бойцы батальона вместе с горожанами рыли окопы и рвы, обезвреживали вражеских лазутчиков, патрулировали дороги.
В начале июля линия фронта одним из своих изгибов подошла к Острову. В одну из первых июльских ночей истребительный батальон подняли по тревоге и вывели за город к железнодорожной станции. Советской разведке стало известно, что немцы намереваются высадить в тыл отступающим частям Красной Армии десант.
Клава обходила цепь залегших бойцов, напряженно всматривавшихся в серое ночное небо. Внезапно раздался гул и появился самолет, от которого одна за другой отделились черные точки. Затем раскрылись купола парашютов. За первым самолетом появился второй, третий… Небо покрывалось все новыми и новыми куполами. Клава целилась и стреляла, от выстрелов и взрывов гудело в Ушах. Бой длился почти сутки. К комсомольцам присоединились отходившие воинские части. Враг наступал большими силами. На исходе оказались боеприпасы. Пришлось отступать. Клава пробиралась кустарником в место сбора и внезапно услышала чье-то дыхание и стон, а затем увидела лежавшего бойца, тщетно пытавшегося подняться с земли. Рана оказалась тяжелой. Разрезав штанину, Клава сделала первую в своей жизни настоящую перевязку, затем, взвалив раненого на себя, понесла его в город. Сдав бойца, Клава отправилась на поиски батальона, но оказалось, что он под натиском фашистов отошел далеко за город.
Утром в Остров вошли немцы. Клава была дома и видела из окна, как по улице прошла колонна машин, бронетранспортеров, мотоциклов и остановилась на городской площади. «Новый порядок» словно спрут проникал своими щупальцами во все городские уголки. В здании горсовета разместилась комендатура, школа была превращена в казарму, игровая площадка стала стоянкой тягачей со свастикой на бортах. На столбах появились объявления. Коммунистам и комсомольцам фашистские законы за неявку на регистрацию определяли только расстрел.
И в этой обстановке Клава решила действовать. Однажды на улице она встретила вездесущего проныру Петьку Свищева, которому сильно доставалось в школе за непоседливый характер. Но теперь это качество оказалось как нельзя кстати. Петька был буквально напичкан городскими новостями, пробирался к немцам, знал, где и какая часть у них располагается, сколько в ней танков, орудий, машин. Клава поручила выяснить, кто из комсомольцев остался в городе. Свое первое поручение Петька выполнил успешно, и уже вечером в маленькой уютной комнате Клавы появился Лева Судаков, один из бойцов истребительного батальона, друг детства. Они долго обсуждали каждую кандидатуру будущей подпольной организации и начали с создания ядра.
В его состав вошли: Лева Судаков, Мила Филиппова, Шура Иванова, Володя Алферов, Олег Дивинский, Олег Серебряков, Саша Митрофанов, Саша Козловский. Сразу же были намечены конкретные действия.
Фронт ушел далеко на восток, и город медленно погружался в гнетущую атмосферу неопределенности за будущее, которую усиленно подогревала фашистская пропаганда, трубившая о взятии Москвы, о скором падении Ленинграда, о том, что сопротивление Красной Армии сломлено и она никогда не оправится от нанесенных ей поражений. Разрушить ее, донести подлинную правду о положении на фронте стало наиважнейшей задачей организации. Сложность положения усугублялась полнейшим отсутствием газет, радио. И поэтому Клава очень дорожила номером «Правды» от 11 июля 1941 года, найденным случайно на окраине города. Она бережно хранила и не раз перечитывала его. Особенно запала в душу заметка Александра Фадеева. И хотя речь шла о партизанской войне, многое касалось в ней и подпольщиков. В заметке говорилось: «Партизанская война есть не только война силой оружия и не только отрядами. Это — война каждого двора, дома, куста, поголовная война всех мужчин и женщин, всего населения против насильников и грабителей, забравшихся на нашу родную землю. Эта война не знает и не должна знать пощады к врагу, ко всему тому, чем он владеет, ко всему, что может укрепить его силы».
Голос сражающейся Родины должны слышать островчане, так решили комсомольцы. Они переписывали листовки, разбрасываемые нашими самолетами, готовили свои тексты, призывали горожан оказывать сопротивление оккупантам. Тетрадные листки, появлявшиеся порой на самых видных местах, в том числе и на немецких объявлениях, стали темой повседневных разговоров горожан и вызывали бессильную ярость у гитлеровцев.
Успех выпуска листовок поднял настроение. У ребят появилась уверенность в себе и своих силах. Одновременно с распространением листовок подпольщики приступили к сбору оружия и боеприпасов. В городской больнице остались раненые красноармейцы, которых не успели эвакуировать из города при отступлении. Выздоравливающих ждал концлагерь, тяжело раненных — смерть. Судьба советских людей, волею обстоятельств попавших в плен, очень тревожила Клаву. Чтобы как-то помочь им, она через мать Олега Серебрякова проникла в больницу. Постепенно раненые прониклись доверием к заботливой и жизнерадостной сестричке. А вскоре Клава сообщила одному из раненых план побега, осуществить который при сильной охране больницы было делом сложным. И все же побег удался. Клава вела красноармейцев только ей известной дорогой: дворами, огородами на берег Великой, где ее ждал Лева Судаков. Он помог бойцам переодеться, раздал оружие.
Более пятидесяти красноармейцев спасли от неминуемой гибели островские комсомольцы.
Из соседних с Островом деревень поступали известия об успешных действиях партизан, о налетах и засадах, о ипущенных под откос эшелонах. Клава не раз слышала исступленные, испуганные вопли немцев: «Партизанен!» Одной из задач подпольщиков стало установить связь с партизанским отрядом, действовавшим в Сапшхинском лесу. Понадобился не один день поисков, прежде чем удалось это сделать. Облегчало выполнение задачи наличие надежных документов, которые удалось выкрасть из паспортного отдела комендатуры. И все же дорога в партизанский отряд была полна опасности. Клава первая прошла по ней.
В партизанском отряде Клаву внимательно выслушали и дали несколько ответственных заданий: собрать сведения о дислокации немецких частей, об их численности и вооружении, о расположении укрепленных пунктов, о воинских эшелонах, проходивших через железнодорожную станцию.
На обратном пути ее не раз останавливали немецкие патрули, обыскивали, проверяли содержимое плетеной корзины, предусмотрительно взятой с собой из дому, но никто не догадался проверить бумажные пробки, которыми были заткнуты бутыли с молоком. Они были сделаны из свежих номеров «Правды», присылаемой партизанам во воздуху с Большой земли. С тех пор цепочка город — лес — город действовала безотказно. Островские подпольщики твердо теперь знали, что они не одиноки в борьбе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});