На крысиной мордочке рапаита обозначилось выражение глубокой задумчивости. Затем он прошелся колесом по столу и перепрыгнул на спинку кресла для посетителей.
— А-а, ты имеешь в виду Шамаша? Хотя нет, ты, по-моему, хотел указать на Амар-Зуэна, нашего знатока всех видов магии и большого моего друга.
Умник радостно закивал головой.
— Действительно, — в раздумье произнес Ницан, — он-то как раз мог бы спокойно преодолеть заклятья, им же наложенные, это ясно. Мог бы и гороскоп подменить — с непонятной целью, но, например, чтобы сбить с толку следствие. Это было бы слишком хорошо! — мечтательно сказал сыщик, уже представляя себе, как он берет за шиворот бывшего ректора и сдает его на руки громилам из президентской гвардии.
Картина быстро померкла.
— Увы, — сыщик грустно покачал головой. — Во-первых, я не знаю мотивов. А во-вторых — у него железное алиби. Во время совершения преступления он вместе с президентом, хранителем печати и черт знает, кем еще, находился в кабинете его превосходительства.
Умник уныло повесил голову и переполз на стол.
— А что тут плел Омри? — вспомнил Ницан. — Кризис, наследники... Да, еще о том, что я хитрюга. Предположим, что это так. То есть, я действительно умен, — скромно сказал сыщик. — И хитроумен. Такова объективная оценка, согласен. Но об этом знаю я. Ну, еще ты. А откуда об этом знает Омри? Вот тебе и еще одна загадка!
Тут рассеянно-задумчивый взгляд его упал на пустое кресло. В полумраке смутно белел какой-то предмет, явно выпавший из кармана Шамаша и только сейчас замеченный Ницаном. Сыщик перегнулся через стол и протянул руку.
Это оказалась сложенная вчетверо страница газеты «Утренний Тель-Рефаим».
— И что же здесь так привлекло внимание моего друга? — спросил Ницан Умника. — Да, ты же не умеешь читать. Не страшно, зато ты умеешь кое-что другое, — великодушно сказал он смущенному крысенку и в подтверждение своих слов отпил из самого большого кубка. — Очень хорошо умеешь. Ну, а здесь, дружок, написано: «Кризис власти — кризис оппозиции». Ага... — он быстро пробежал глазами статью. — Все это мы уже знаем. И, кстати, от Омри. Убийство Тукульти может привести не только к правительственному кризису, но и к развалу оппозиции. Не исключено, что придется прибегнуть к старому закону о чрезвычайной ситуации. А этот закон... — тут он замолчал и начал читать внимательнее. Дочитав, сыщик озадаченно посмотрел на рапаита. Ну-ну... Знаешь, что говорится в законе о чрезвычайной ситуации, Умник? медленно произнес он. — Говорится в нем об очень любопытных вещах. Например, о королевском доме Набуррикудура и его наследниках... Видимо, Омри имел в виду именно этих наследников. Во всяком случае, это логично. Но из этого еще не следует, что я хитрец... Набуррикудур... Теперь я вспомнил. Тот герб, на улице Бав-Илу. Крылатый лев. Это ведь герб династии Набуррикудуров. Между прочим, последних наших королей, Умник. Последних...
Он вновь замолчал, теперь уже надолго. К прежним загадкам добавились новые. В активно пропитавшемся алкогольными парами мозгу Ницана они вели причудливый хоровод, объединившись со старыми и вызывая самые невероятные, явно абсурдные умозаключения.
У Ницана давно существовала четко разработанная стратегия: чтобы не позволить собственной голове действовать в ошибочном направлении, он ее (голову) отключал. То есть, набирался до необходимой кондиции.
Чем он, в конце концов, и занялся.
На его несчастье, об этой замечательной системе решения неразрешимых проблем знал не только он сам, но и его неугомонный друг Лугальбанда. Поэтому маг-эксперт явился в совершенно неподходящий, по мнению Ницана, момент: он, то есть сыщик, уже был пьян, но еще не настолько, чтобы полностью игнорировать слова и действия окружающих.
Остановившись в дверях и увидев давно привычную картину, Лугальбанда издал звук, представлявший нечто среднее между зовом брачующегося левиафана и рыком Тиамат.
Ницан приоткрыл один глаз и посмотрел на приятеля.
— Заходи, Лугаль, гостем будешь. Ну-ка, Умник, налей гостю.
На некоторое время маг-эксперт лишился дара речи. За это время Ницан успел принять из лапок рапаита (то есть, на взгляд Лугальбанды, из пустоты) бокал с мутной жидкостью, весьма, по мнению мага-эксперта, подозрительной. Лугальбанде показалось даже, что над краями бокала вращается небольшой смерч, из которого время от времени выглядывает морда крохотного, но очень коварного демона.
— Хватит надираться! — заорал Лугальбанда. — Ты, кажется, забыл сегодня третий день следствия. И я напоминаю тебе, что именно сегодня ты должен доложить результаты! И ты даже не представляешь, какие проблемы у тебя начнутся, если ты немедленно — слышишь, пьянчуга?! — немедленно не отправишься в резиденцию!
Ницан открыл второй глаз и некоторое время пытался навести резкость на собеседника. Затем тяжело вздохнул и изрек:
— Проблемы? Ох-хо-хо, Лугаль. Проблемы у пьющего человека начинаются не с выпивки, а с закуски, — после чего неожиданно отставил в сторону свой бокал.
— Нет, — помотал он головой. — Сегодня я пообещал себе, что пить без закуски не буду... Умник! — рявкнул он. — Умник, живо! Сваргань-ка чего-нибудь закусить! — видя, что демон застыл в раздумье, подсказал: Гони смокву! Прямо с дерева!
Тут морда рапаита приняло растерянное выражение. Он даже оглянулся искательно на Лугальбанду, но, как уже было сказано, маг-эксперт не обладал способностью видеть рапаитов.
— Чего ждешь? — грозно спросил Ницан. — Без з-закуски пить не буду! Без см-мокв!
Маг-эксперт не удержался от язвительного замечания.
— Ты, по-моему, все-таки пропил мозги, — сказал он. — Правда, не знаю, какой идиот налил тебе за них хотя бы каплю... Откуда сейчас возьмутся смоквы? Из прошлогоднего урожая, что ли? Так ты же хочешь свежие! Прямо с дерева!
Ницан уронил голову на грудь — то ли не мог ее больше держать прямо, то ли в ответ на замечание полицейского мага. Но через минуту поднял, пристально посмотрел на Лугальбанду, пытаясь разглядеть, что это за два похожих друг на друга типа раскачиваются в дверном проеме? Что-то сообразив, он с выражением глубокой задумчивости повернулся к окну. Некоторое время напряженно всматривался в пейзаж, после чего смущенно улыбнулся.
— Ну конечно! — он хохотнул. — Что это я... Смокв уже нету. Их уже собрали и... фьють! Ладно, Умник, тогда давай какую-нибудь гадость попроще.
Рапаит облегченно вздохнул, исчез на мгновение и тут же вернулся с пшеничной лепешкой.
Ницан, опорожнив бокал, вновь погрузился в глубокую задумчивость.
— Я тебе кое-что скажу, Лугаль... — произнес он тихо после долгой паузы. — А ведь все дело в смоквах.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});