– Не советую. Слишком высока плата за забвение. На следующее утро ты это поймешь. – Рэндалл медленно потягивал бренди. – Ты вспомнил теперь все?
– Думаю, да. – Адам покопался в памяти. – Я ничего не помню насчет взрыва. И у меня такое чувство, что уже никогда и не вспомню. А во всем остальном все пробелы заполнены.
– Я рад, что ты все такой же меткий стрелок.
– И я рад. – Адам глотнул бренди. Руки его дрожали. – Я все думаю о том, как легко я мог бы убить Марию.
– Но ты ее не убил. Риск был оправдан. Если бы ты не выстрелил, она бы скорее всего погибла от руки Шипли. Он жаждал крови.
– Вот и я об этом подумал. – Адам глотнул еще бренди, стараясь не вспоминать то, что он увидел, когда пуля пробила Шипли череп.
– Ты никого не убивал до сегодняшнего дня, – тихо сказал Рэндалл.
– Я предпочел бы не открывать счет. – Адам крепче сжал стакан. – Я бы вновь сделал это без сожалений. Но я трус. По мне, так лучше не стрелять.
– Но это не делает тебя трусом. Это означает, что у тебя есть душа.
Адам почувствовал, как его отпускает напряжение.
– Капризная это штука – душа. И если уж разболится, то держись. Но лучше ее иметь, чем не иметь, полагаю.
Рэндалл пристально смотрел в лицо другу. Очевидно, решив, что с Адамом все будет в порядке, он допил бренди и встал.
– Отдохни, Эш. Завтра мир покажется тебе лучше.
– Спасибо за то, что побыл со мной, – тихо сказал Адам.
Рэндалл улыбнулся, что случалось с ним редко.
– Поступил так, как ты всегда поступал со мной. Я рад возможности ответить услугой за услугу. – Он прикоснулся к плечу Адама по дороге из комнаты. – Не дай ублюдкам победить, Эш.
После того как Рэндалл ушел, Адам закрыл глаза и попытался найти пребывающий в непоколебимом покое центр своей души. Сейчас он был не в силах заниматься настоящей медитацией, но когда дух его умиротворился, он окончательно и со всей полнотой осознал, какой великий дар принес ему сегодняшний трудный вечер. Он был свободен для брака с Марией. Ничто не стояло между ними.
Кроме, вероятно, самой Марии. Возможно, она передумала выходить замуж за человека, который самим фактом своего присутствия рядом с ней едва не привел ее к смерти.
Постепенно все его сомнения исчезли. Он допил бренди и, выйдя из кабинета, направился наверх. День, полный потрясений, приблизился к полуночи, и Мария была нужна ему как воздух. Они очень много пережили за краткий срок. На их долю выпало слишком много испытаний. Ложь, прошение и страсть. О да, страсти у них было в избытке.
Он тихо вошел к ней в комнату. Ни одна лампа не горела, но раздвинутые шторы пропускали достаточно света, чтобы он разглядел маленькую, свернувшуюся клубком фигурку посреди кровати. Она укрылась с головой, словно отгородилась от мира.
Он снял туфли и сюртук, прилег на кровать, стараясь не разбудить ее, и обнял за талию. Пока ему довольно просто лежать рядом с ней.
Несмотря на его осторожность, она проснулась – вздохнула и стащила с головы одеяло. Ее спутанные волосы при лунном свете казались очень бледными, а лицо походило скорее на лицо феи, чем на лицо женщины из реального мира. Она устало, но приветливо ему улыбнулась:
– День закончился? Я очень хочу, чтобы этот день закончился.
– Полночь миновала, так что уже наступило завтра. Я сейчас слишком устал, чтобы заниматься чем-то, кроме сна, но спать я хочу с тобой. – Он нежно погладил ее по волосам, подумав о том, что они напоминают лунный свет. – Ты выйдешь за меня, Мария? Чем раньше, тем лучше.
Сердце его упало, когда она нахмурилась.
– То, что ты не обручен с Дженни, не означает, что ты теперь обязан жениться на мне. – Голос ее был готов вот-вот сорваться. – Мое распутное поведение стало достоянием всех присутствовавших. Если об этом узнают все прочие, то грандиозного скандала не избежать.
– Даже если бы я действительно был помолвлен с Дженни, то я бы расторг помолвку. Я так решил еще до того, как все открылось. – Он нащупал се руку под одеялом и вытащил наружу, чтобы поцеловать ей пальцы. – Когда я так близко подошел к тому, чтобы потерять тебя, я решил, что мне плевать на скандал. Я рад, что сердце Дженни не разбито, но я бы все равно женился на тебе.
Мария пристально вглядывалась в его лицо, словно искала ответы на те свои вопросы, которые не решалась задать.
– Столько всего случилось!.. Может, нам стоит подождать несколько месяцев? Жизнь войдет в свою колею, и это может изменить… все.
Он переплел свои пальцы с ее пальцами.
– То, что я тебя люблю, ничто не изменит.
Она прикусила губу.
– Ты уверен? Возможно, все дело лишь в том, что я оказалась под рукой, когда тебе было трудно. Может быть, твои чувства изменятся, когда у тебя будет время расслабиться и оглядеться.
Ее неуверенность в его чувствах обижала Адама, но он напомнил себе, что сегодняшний вечер был для Марии таким же сокрушительным, как и для него. И еще она всю жизнь прожила, что называется, на задворках общества. Теперь она нуждалась в его поддержке. Она хотела, чтобы он ее уговорил.
– Не один год я вращался в высшем обществе Лондона, но так и не нашел женщину, на которой хотел бы жениться. Ты – любовь всей моей жизни. Я надеюсь, что твои чувства ко мне ответны.
Она сжала его руку.
– Конечно, я тебя люблю. Я… я не хочу, чтобы ты потом пожалел.
Радость поднималась в нем как пузырьки шампанского со дна бокала, и это смывало напряжение и горький осадок после вечера.
– Чепуха! Я – герцог… неукротимый, властный, эгоистичный и решительный. Если я вижу что-то, чего я хочу, я беру это. И я хочу тебя. – Он поцеловал ее. Губы ее были слаще меда и одурманивали сильнее, чем опий. – Ты моя – отныне и навсегда. Готовься подчиняться мне.
– В этом случае, мой драгоценный любимый, я непременно за тебя выйду. – Она засмеялась. Радость ее была сродни его радости. – Вы собираетесь овладеть мной, мой яростный герцог?
– Непременно и немедленно. И потом еще вновь и вновь. Если, конечно, вы желаете овладеть мной, я с удовольствием вам подыграю. – Он поцеловал ее в мочку уха. – Я приобрету специальное разрешение. Сара станет свидетельницей с твоей стороны. Ты будешь моей герцогиней раньше, чем тебе в голову придут еще какие-нибудь глупые мысли о том, чтобы мне отказать.
– Вы слишком сильны, чтобы я могла вам отказать. Я смирилась с тем, что мне придется стать герцогиней. – Лучезарно улыбаясь, она положила руку ему на щеку. – Я люблю тебя, Адам Даршам Лоуфорд. Ты мой дар моря. Я не могу поверить в то, как мне повезло!
– И мне повезло не меньше. Я благодарю за это мою вероломную тетю. Если бы не она, мы бы не встретились. – Он сунул руку под одеяло и положил ее на теплую грудь Марии, такую же безупречную, когда ее покрывал хлопок, как и тогда, когда ее укрывали роскошные шелка.