Читать интересную книгу Сталин и разведка накануне войны - Арсен Мартиросян

Тем не менее, несмотря на то, что априори дата начала агрессии наиболее охраняемый секрет любого агрессора, невзирая ни на какое противодействие германской разведки и контрразведки, советская разведка все-таки сумела преодолеть далеко не шуточные препоны и дезинформационные «шумы» и установила-таки точную дату нападения.

Каковы же доказательства того, что точная дата и время нападения были заранее установлены? Кто и как добыл эту информацию? А заодно, было ли точно установлено начало выдвижения войск вермахта на исходные для нападения позиции?

Наверное, многие читатели сильно удивятся, но фантастически уникальную роль стратегической разведки в решении именно этих вопросов сыграла тактическая по своей природе разведка пограничных войск, как, впрочем, и сами пограничники. В чем колоссальная заслуга лично Лаврентия Павловича Берия, как народного комиссара внутренних дел СССР, в личном подчинении которого находились пограничные войска и соответственно разведка погранвойск. Он вообще с самого первого дня пребывания на посту главы НКВД СССР уделял колоссальное внимание пограничным войскам, особенно их подготовке, в кратчайшие сроки сделав их настоящей суперэлитой вооруженных сил страны, которой были по плечу практически любые, даже самые невыполнимые на первый взгляд задачи. Естественно, что, как выдающийся ас разведки, особое внимание Лаврентий Павлович уделял разведке пограничных войск.

Именно пограничники, а, как правило, в первую очередь разведка погранвойск, смогли окончательно установить, раньше многих зарубежных резидентур внешней и военной разведок СССР, неоднократно проверить и подтвердить дату и время начала агрессии. Кроме того, именно разведка погранвойск смогла дважды (объяснение на этот счет приводится ниже) установить и зафиксировать начало выдвижения ударных группировок вермахта на исходные для нападения позиции.

По тем данным, которые официально рассекречены и опубликованы, впервые пограничники установили дату 22 июня как день начала агрессии 14 июня 1941 г. Произошло это в результате задержания двух диверсантов на участке 19-й заставы 5-й комендатуры 87-го Ломжинского пограничного отряда НКВД Белорусской ССР. На допросах задержанные диверсанты и сообщили о 22 июне как о дне начала нападения Германии на СССР{431}.

Вторично дата 22 июня как день начала агрессии была установлена утром 18 июня 1941 г. и также в результате задержания группы диверсантов в количестве 8 человек. Задержание произошло в ночь на 18 июня и также на участке 19-й заставы этого же пограничного отряда. Кстати говоря, о том, что ее будут забрасывать, пограничники знали еще с 14-го числа от тех первых двух диверсантов, а также от своего закордонного агента{432}.

Третий раз пограничники все того же 87-го пограничного отряда установили дату 22 июня как дату нападения Германии на СССР после задержания 19 июня очередной группы диверсантов{433}.

Четвертый раз сведения о том, что 22 июня произойдет нападение, были получены во время допроса очередной группы диверсантов, которые были задержаны на участке 87-го погранотряда 20 июня{434}.

Пятый раз эта же дата была установлена с помощью закордонного агента Маевского, оказавшего также и содействие в поимке упомянутых выше диверсантов{435}.

Шестой раз дата 22 июня как день нападения Германии на СССР была установлена закордонным агентом Белостокского УНКГБ Белорусской ССР. Установить его псевдоним пока не представилось возможным. 21 июня этот агент возвратился с сопредельной стороны, где находился с разведывательным заданием, и сообщил, что нападение произойдет рано утром 22 июня{436}.

Седьмой раз дата 22 июня была сообщена (20–21) июня армейскими разведчиками, действовавшими на Белостокском направлении{437}.

Восьмой раз дата 22 июня была сообщена 21 июня утром прорвавшимся на советскую территорию агентом разведки пограничных войск Белорусского погранокруга. Установить его псевдоним пока не представляется возможным. Он информировал, что война начнется на рассвете 22 июня{438}.

Девятый раз дата 22 июня как день нападения Германии на СССР была установлена также закордонным агентом (установить псевдоним пока не представилось возможным) Белостокского УНКГБ Белорусской ССР, который в 1 ч. 30 мин. (по местному времени) 22 июня сумел прорваться через немецкие кордоны и перейти на советскую сторону{439}.

Что касается информации от перебежчиков и дружественно настроенных по отношению к СССР лиц, то и от них поступали серьезные данные. Так же как и от забрасывавшихся шпионов и диверсантов, их допрашивали сотрудники разведывательных отделов погранотрядов, которые затем и проверяли полученную таким образом информацию. Ниже приводятся официально преданные гласности путем публикаций данные в отношении лишь тех перебежчиков, которые назвали хотя бы относительно точно или же просто точно дату нападения.

Специальная справка. Только по открытым ныне архивным и иным данным перебежчиков из германской армии было не менее 24 человек. Из венгерской армии дало деру на нашу сторону 98 человек. Румын немного поменьше, но значительно больше, чем немцев. Все они тщательно опрашивались сотрудниками разведки пограничных войск, а полученная от них информация тщательно проверялась, в том числе и через закордонную агентуру, а также путем направления на сопредельную сторону специальных разведчиков. Затем, после проверки, она учитывалась в разведывательных сводках, а также своевременно сообщалась органам военной разведки и армейскому командованию на местах.

В середине июня (установить точную дату пока не представилось возможным) советскую границу в Прибалтике перешел солдат дислоцировавшегося в Айдкунене 405-го пехотного полка вермахта, который на допросе показал, что, по словам генерала фон Ленгвица, инспектировавшего их часть, в ближайшие дни произойдет нападение Германии на СССР{440}.

15 июня 1941 г. на участке 4-й комендатуры 93-го Лисковского пограничного отряда проживавшие на сопредельной стороне польские женщины выходили на берег пограничной реки и сложив рупором ладони, кричали советским пограничникам: «Советы, Советы, скоро будет война! Советы, через тыждень (по-польски — неделя. — A.M.) будет война!»{441} Это было зафиксировано сотрудниками разведки погранвойск и доложено по инстанции.

Исторический штрих. Уж не знаю, как квалифицировать такой факт, но вот что написал в своих мемуарах трижды Герой Советского Союза А.И. Покрышкин, который накануне войны служил в ОдВО. Он снимал жилье у одного старика-еврея. 17 июня хозяин квартиры, где жил в скором будущем прославленный летчик, заявил ему, что 22 июня Германия нападет на Советский Союз. На вопрос Покрышкина, откуда старик это знает, тот ответил, что его сыновья живут в Бухаресте и там все это знают…{442} Надо отдать должное и потрясающей информированности еврейских кругов, но еще более их беспрецедентной способности, минуя всякие границы и условности государственного порядка, передавать друг другу важнейшую информацию… Не менее важно отметить и другое. По заведенному тогда порядку обо всех подобных случаях военнослужащие должны были докладывать по команде, что и сделал Покрышкин.

18 июня 1941 г. на участке 98-го Любомльского погранотряда Управления пограничных войск НКВД Украинской ССР границу перешел фельдфебель германской армии. На допросе он показал, что в 4 часа утра 22 июня 1941 г. гитлеровские войска перейдут в наступление на всем протяжении советско-германской границы{443}.

18 июня на участке 97-го Черновицкого пограничного отряда были задержаны четыре нарушителя границы — два перебежчика из числа немцев и два румынских солдата, пытавшихся подсоединиться к проводной связи погранотряда. На допросах с участием представителей разведки погранвойск они показали, что утром 22 июня произойдет нападение на СССР и что на сопредельной стороне сконцентрировано большое количество немецких и румынских войск{444}.

18 июня на участке 10-й заставы 94-го Сколенского пограничного отряда были задержаны два венгерских офицера, которые на допросах показали, что в период с 20 по 27 июня произойдет нападение (Венгрии) на СССР{445}.

Комментарий. Небезынтересно в этой связи отметить один любопытный нюанс. 15 мая 1941 г. первый секретарь посольства СССР в Королевстве Румыния С.С. Михайлов в процессе беседы с советником французской миссии в Бухаресте Шпицмюллером со слов последнего узнал о том, что военный атташе Венгрии в Бухаресте Шантай, ничуть не стесняясь, говорил Шпицмюллеру и военному атташе французской миссии полковнику Севену, что дата наступления на СССР немного отсрочена, вместо 15 июня — 26 июня{446}. Обратите внимание, насколько обдуманно хитро представлялась информация о дате нападения и в том, и в другом случаях. В обоих случаях не было названо, кто конкретно нападет на СССР в указанное время. То ли Германия, то ли Германия с Венгрией, то ли сама Венгрия. И в итоге выходит, что в обоих случаях есть и правда, и дезинформация. В отношении даты нападения Германии, что, собственно говоря, тогда все и подразумевали, — безусловная дезинформация. Тевтоны и венгров использовали для продвижения дезинформации до советского командования. А вот в отношении даты нападения самой Венгрии — правда. Так оно и произошло — Венгрии вступила в войну 26 июня. Простенько, но со стратегическим вкусом работали окаянные супостаты.