Подумав о Святилище, она призналась себе, что провела там радостные дни. В те времена у нее была цель в жизни, ее питало осознание того, что она являлась частью великого Целого. Если она станет изолированной летописецей, как намеревалась, то обретет возможность избежать контактов с остальными сразу же на время всех циклов.
Уединение казалось ей очень важным.
— Это правда, что ты ничего не чувствуешь к Праймэйлу? — спросила Лейла.
Нет.
— Да. — Кормия покачала головой. — В смысле, я волнуюсь за него, как и должна. В той же степени, что и ты. Я буду рада за ту, кто станет следующей Первой Супругой.
Очевидно, у Лейлы не было измерителя вранья, как у Бэллы, потому что ложь пронеслась по воздуху, а Избранная не усомнилась ни в едином слове… просто поклонилась в знак признания.
— Тогда, могу я спросить кое-что? — спросила Лейла, выпрямившись.
— Конечно, сестра.
— Он хорошо с тобой обращался?
— Праймэйл? Да. Он был очень внимателен.
Приблизившись к кровати, Лейла взяла одну из молитвенных книг.
— Я прочла в его биографии, что он — великий воин, который спас своего близнеца от ужасной судьбы.
— Он — великий воин. — Кормия посмотрела вниз на розовый сад. Она представила, как все Избранные прочли его тома в специальной секции библиотеки, посвященной Братству… и пожалела, что не сделала того же, прежде чем он привел ее в особняк Братства.
— Он говорит об этом? — подсказала Лейла.
— О чем?
— О том, как спас своего близнеца, Зейдиста, из незаконного рабства крови? Тогда Праймэйл лишился ноги.
Кормия резко повернула голову.
— На самом деле? Так все произошло?
— Он никогда не говорил с тобой об этом?
— Нет, не говорил. Он — очень скрытная личность. По крайней мере, со мной.
Новость стала шоком, и Кормия подумала о том, что сказала ему, что он любит фантазию о Бэлле. Было ли это применимо к ней и Праймэйлу? Она знала так мало о его прошлом, о том, что сделало из него того мужчину, каким он был сейчас.
Да, но она знала его душу, ведь так?
За нее любила его.
Раздался стук в дверь, и когда она ответила, показалась голова Фритца.
— Прошу простить, но господин готов принять вас, — сказал он Лейле.
Руки Лейлы поправили волосы, а потом пригладили мантию. Когда Фритц выпорхнул из комнаты, Кормия подумала, что Избранные так же тщательно готовятся к…
О… нет…
— Ты собираешься… увидеться с ним? С Праймэйлом?
Лейла поклонилась.
— Да, я здесь для встречи с ним.
— Не с Рейджем.
— Я обслужу его после.
Кормия напряглась, когда тело охватил холод. Ну, конечно. Что она могла ожидать.
— Тогда тебе лучше идти.
Глаза Лейлы сузились, потом широко распахнулись.
— Моя сестра?
— Иди. Не стоит заставлять Праймэйла ждать. — Она отвернулась к окну, готовая закричать.
— Кормия… — прошептала ее сестра. — Кормия, он нравится тебе. Воистину, он очень тебе нравится.
— Я никогда не говорила такого.
— И не нужно. Это видно по твоему лицу и голосу. Сестра моя, почему ты… вообще решила уйти с должности?
Кормия представила голову Праймэйла между бедрами Лейлы, как та в удовольствии выгибается у его рта.
— Желаю удачи тебе в твоем интервью. Надеюсь, он будет выбирать справедливо и выберет тебя.
— Почему ты ушла с должности?
— Меня сняли с нее, — выплюнула Кормия. — Это — не мое решение. А сейчас, прошу, не заставляй Праймэйла ждать. В конце концов, Боже упаси, мы не можем позволить этого.
Лейла побледнела.
— Боже?
Кормия помахала рукой.
— Это просто выражение, которое здесь используют, а не индикатор моей веры. Сейчас, пожалуйста, иди.
Лейле, казалось, нужно было время, чтобы отойти от такой духовной ошибки. Потом ее голос стал нежным:
— Можешь быть уверена, он не выберет меня. И знаешь, если тебе когда-нибудь понадобиться…
— Никогда. — Кормия отвернулась и сосредоточенно уставилась в окно.
Когда дверь наконец-то со щелчком захлопнулась, она выругалась. Потом пересекла комнату, и разнесла в дребезги свою конструкцию. Она разрушила все до последней секции, каждую коробочку, пока порядок не превратился в груду мусора на ковре.
Когда больше нечего было уничтожать, ее слезы окрестили беспорядок, вместе с кровью на ее голых ступнях.
Глава 34
В центре города в Скримере, Лэш нашел хорошее применение одной из уборных.
И не потому, что основательно отлил.
Он по самые яйца затерялся в этой блондинке из бара, трахая ее сзади, в то время как она прислонилась к раковине. Ее черная кожаная юбка задралась до бедер, черные стринги были стянуты вниз, черная кофта с V-образным вырезом высоко поднята и удерживалась на месте упругой грудью. У нее была милая татуировка в виде маленькой розовой бабочки на бедре, сердце на цепочке вокруг шеи, которая раскачивалась в ритм его толчков.
Было забавно, особенно потому что, несмотря на ее одежду потаскухи, у него возникло ощущение, что она таковой не являлась: не было имплантатов, помада оказалась не стойкой, и она попыталась нацепить на него презерватив.
Перед тем как кончить, он вышел из нее, развернул и опустил на колени. С ревом он кончил в ее рот, думая о том, что мелкий придурок Мистер Д оказался прав: именно в этом он и нуждался. Ощущение властного контроля, воссоединения с тем, что считалось для него привычным.
Кончив, Лэш сразу застегнул штаны, не заботясь о том, выплюнула она или же проглотила.
— А как же я? — спросила она, вытирая рот.
— А что с тобой?
— Прости?
Лэш поднял бровь, проверяя прическу в зеркале. Ммм… может, следует снова отрастить волосы. Он постригся по-военному после превращения, но ему нравилось носить хвост. У него были хорошие волосы.
Боже, собачий ошейник добавлял ему сексуальности…
— Алло? — требовательно позвала девчонка.
Раздраженный, он уставился на нее в зеркало.
— Ты же на самом деле не ожидаешь, что я буду волноваться о том, кончила ли ты?
На мгновенье она казалась сбитой с толку, будто в коробке взятого на прокат ДВД оказался другой фильм.
— Прошу прощения?
— Что конкретно ты не поняла?
От шока она заморгала, как рыба.
— Я не… понимаю.
Да, очевидно на экране показывали «Дебби покоряет Даллас», а не «Красотку».
Он окинул взглядом уборную.
— Ты позволила мне привести тебя сюда, задрать юбку и трахнуть сзади. И ты удивляешься, что мне все равно? Что конкретно ты думала должно произойти?
Оставшийся оттенок шокированного выражения в стиле «я-хорошая-девочка-занимающаяся-дрянными-делишками» исчезла с ее лица.