В конце концов, Хэрольд смирился с этой потерей. А когда понял, что Давьерра переписывается с Ястером, да тот еще и передает ей свои знания, обрадовался – даже от сбежавшего алхимика была польза.
Из переписки Вера узнала, что за цветок отыскали однажды ее родители на горе Кэр-Тиан. Оказалось, что это достаточно редкое и ценное растение. Асалия с Уорреном, после того как узнали, какую ценность представляет их находка, долго благодарили провидение, которое привело их к нему, да еще и убедило взять его с собой.
Много позже именно это растение стало главным ингредиентом в пилюле, позволившей пережить страшную болезнь. Откуда та пришла, никто не знал, но в один момент люди стали умирать. То время Вера вспоминала с содроганием. Ей приходилось сутками работать в попытках отыскать лекарство от «чумы». В какой-то момент весь Андотт с надеждой смотрел на главную королевскую алхимическую лабораторию. Когда лекарство было найдено и болезнь побеждена, люди ликовали, превознося имя Давьерры Харт до небес.
Кайлас Летум был одним из тех, кто заболел. Вера создала лекарство до того, как болезнь унесла жизнь правителя. Но, к огорчению принца, который все-таки любил отца, зараза так сильно подточила здоровье правителя, что Летум умер спустя полгода после эпидемии.
Хэрольд взошел на престол, а через пару лет женился на сироте, родственников которой унесла с собой страшная болезнь. Не сказать, что принц был безумно влюблен. Ариана была достаточно умна и довольно привлекательна, но выбрал он ее не из-за любви. Просто у девушки за спиной не было никого, кто оказывал бы на нее влияние. Именно такая жена ему и требовалась. Он не желал, чтобы кто-то вмешивался в его правление.
Генерал Харт после смерти супруги женился повторно.
Леди Вивьен Шеро была дочерью посла из далекой Бении. Судьба Вивьен не была простой. Много лет назад ее отец приехал с дипломатической миссией и повстречал в Андотте свою судьбу. Доминик Шеро был богат, поэтому семья обнищавших аристократов с радостью отдала дочь за весьма пожилого господина.
Когда девочке, родившейся в этом браке, исполнилось тринадцать, Доминик скончался, еще через год погибла и ее мать. Вивьен пришлось жить у родственников. К моменту, когда девушка достигла восемнадцатилетия, родственники растратили оставшееся после Доминика наследство. Им требовалось новое денежное вливание.
Вивьен Шеро отдали замуж за мужчину, который был на сорок лет ее старше. Ни о какой любви речи не шло, он просто был богат, и ему понравилась красавица Вивьен.
«Чума» выкосила алчное семейство, забрав с собой и мужа Вивьен. К тому моменту ей самой было уже за сорок. Ее брак не принес ей детей, чему она была и рада, и не рада одновременно. Она не хотела иметь общих детей с мужчиной, которого никогда не любила. Но в тоже время она была огорчена, что ей не довелось испытать радости материнства.
Оставшись в одиночестве, она поселилась в небольшом домике, решив доживать уединенно. С генералом они встретились вроде бы случайно.
Уже после того, как Харт сделал предложение спокойной, словно сияющей мягким светом красавице, он узнал, что на самом деле Вивьен всегда была в него влюблена.
Она рассказала ему историю, как когда-то давно, когда она была молода, они один раз танцевали на балу у короля. Этого раза робкому и чистому сердцу Вивьен хватило, чтобы полюбить. Все эти годы она наблюдала за мужчиной своей мечты издалека, даже не думая приближаться.
– Это было так давно, – тихо произнесла Вивьен. На ее чуть тонких, но привлекательных губах играла чарующая улыбка.
– Я помню тот танец, – признался Нарман, сжимая крохотные ладони в своих руках.
Рядом с Вивьен он ощущал себя тем самым юнцом, который когда-то давно как завороженный смотрел на юную деву в своих объятиях. Он кружил ее в тот день по залу, не смея оторвать взгляд. Тогда он был глуп и не распознал своего счастья. Ему еще долгие годы снилась милая застенчивая улыбка. Возможно, именно поэтому он, как только узнал, что видение его юности снова свободно, поспешил подстроить свою «случайную» встречу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
***
Закончив с завтраком, Вера отложила приборы и вытерла губы салфеткой.
– Спасибо, Рилика, все было просто прекрасно, – поблагодарила она служанку, которая работала на них последние десять лет.
– Я рада, что вам понравилось, госпожа, – ответила женщина, улыбнувшись. Увидев, что господин тоже закончил, она дождалась, пока пожилая семейная пара встанет и покинет гостиную, и только тогда принялась за уборку.
Когда ее только наняли, Рилика думала, что ей будет сложно работать в одиноком доме, стоящем в глубине вендарийского леса. Ее пугала такая уединенность, но при этом она испытывала благоговение перед своими новыми хозяевами. Шутка ли, служить Давьерре Харт и Эриону Харту. В Андотте, да, пожалуй, не только в Андотте было мало людей, кто не знал этих имен.
Эрион Харт был известен тем, что в свое время пошел по стопам своего отца и стал генералом. Как и при его отце, армия Андотта была непобедимой. Благодаря Эриону Харту их королевству удалось завоевать Вольные степи, присоединив к себе огромную территорию, которую вот уже больше двух десятков лет они успешно обживали.
На свете было мало людей, которые могли бы негативно отозваться о Давьерре Харт. Алхимик девятого ранга! В истории их мира такого никогда еще не было. Она создала и улучшила множество рецептов. Многие юные алхимики учатся в академии по написанным ею книгам. Благодаря ее усилиям были побеждены многие считавшиеся ранее неизлечимыми болезни. В свое время она остановила «чуму» – именно это деяние в самом начале заставило людей говорить о ней.
Оба этих невероятных человека некоторое время назад отошли от дел. Словно ощущая потребность провести свое оставшееся время только друг с другом, Эрион с Давьеррой отправились в дом, который когда-то давно подарил им отец Эриона – Нарман Харт.
Давьерра с большой увлеченностью взялась обустраивать их дом. Нет, она и до этого им занималась, но у нее никогда не было времени уделить этому занятию более пристальное внимание.
Вся обстановка внутри дома изменилась. Все в нем кричало об уюте и безмятежности, начиная от мягких ковров, заканчивая многочисленными цветами, посаженными вокруг дома. Вера не выбирала цветы для своего цветника по внешней красоте. Она подбирала их, опираясь только на то, каким видела мир. В ее видении мир вокруг ее дома буквально сиял различной духовной энергией. Казалось, сила витает вокруг, позволяя дышать лучше и ощущать себя более здоровым и цельным.
– Полюбуемся на восход? – спросила Вера, принимая руку мужа и опираясь на нее. В последнее время ей стало очень сложно ходить. Пилюли больше не помогали. Она понимала, что ее организм исчерпал все запасы. Любой механизм со временем теряет способность работать, как за ним ни ухаживай. Человеческое тело ничем не отличается от механизма.
– Как хочешь, милая, – отозвался Эрион, направляясь в сторону открытой веранды, на которой в последние дни они с женой проводили много времени.
Оттуда открывался прекрасный вид. Кроме того, когда они поселились в этом доме, Эрион убрал некоторые деревья перед домом, и теперь по утрам они могли любоваться восходом.
Перед тем как сесть, Эрион притянул жену к себе и оставил на ее губах нежный поцелуй. Почему-то сейчас он вдруг вспомнил то время, когда они должны были пару лет избегать близости для того, чтобы уберечь духовную силу Давьерры. Он отчетливо вспомнил их первый жаркий поцелуй. Тогда он обезумел. Добравшись до сокровища, он любил ее с такой страстью, на которую, как ему казалось, никогда не был способен. Она восхищала его, он готов был боготворить ее в тот момент. Эрион вспомнил, что почти умирал от душившей его любви. Это было нечто невероятное. Те чувства он пронес через всю жизнь, глубоко отпечатав имя Давьерры в своем сердце.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Он и сейчас ее любил. И неважно, что ее тело изменилось со временем. Ее морщины казались ему милыми, а побелевшие волосы –возвышенными и благородными. Время не смогло заставить Давьерру согнуть спину или опустить голову. Его по-прежнему миниатюрная, хрупкая жена смотрела на мир своими удивительными глазами с высоко поднятой головой.