Прокатившаяся по нему волнами, дрожь заставила его забыть все, что он хотел сказать.
Его неопытная реакция и честные ответы на вопросы, усилили ее возбуждение до шокирующей степени.
Честность возбуждает. Кто бы мог подумать?
Плавно подавшись навстречу его пульсирующему члену, она пробормотала:
— Ты не можешь быть еще сексуальнее, Тронос.
Склонив голову на бок, он смотрел на нее с недоверием. Но то, что он увидел в ее глазах, заставило его поверить ей. Что бы он ни увидел, это заставило его задрожать еще больше.
К тому времени, когда головка его члена полностью вошла в нее, Тронос весь покрылся потом. Осевшим голосом, он сказал:
— Ты так плотно сжимаешь меня. Я даже подумать не мог, что ты окажешься настолько горячей. — Удивление, прозвучавшее в его голосе, заставило ее подогнуть пальчики на ногах.
Простыня поднималась и опускалась в одном ритме с её неглубоким дыханием. Она выгнула спину так, что напряженные горошинки сосков стали видны под материалом, и это, кажется, околдовало Троноса больше, чем все нимфы вместе взятые.
— Разве ты не хочешь обнажить, по крайней мере, мою грудь?
На его лице явственно отразилась внутренняя борьба. Наконец, он сдернул простыню с ее груди.
— Слишком прекрасная, чтобы закрывать.
После этих слов, она отдала ему еще больше своего сердца.
Пристально глядя на каменные вершинки её сосков, он облизал чувственные губы. Напоминая ей, что ему нравилось посасывать ее груди. Если он сделает это прямо сейчас, то, возможно, все действительно закончится, даже не начавшись. Отвлекая его, она качнула бедрами…
Глубже принимая в себя его член.
Она задохнулась от ощущения наполненности; он пробормотал:
— Такая тугая.
Она не вскрикнула только потому, что его движения были плавными.
— Медленно это хорошо, Тронос.
Торжественно кивнув, он ввел в нее еще немного пульсирующей длины. Он уже вел очевидную борьбу с самим собой, стараясь не кончить раньше времени. Его крылья сворачивались и разворачивались, как сжимающийся и разжимающийся кулак. Пот стекал по бесподобным напряженным мышцам мускулистой груди; под кожей перекатывались гладкие мускулы твердого, как скала, торса.
Когда он продвинулся еще немного глубже, капелька его пота скользнула на одну из набухших грудей, заставив Ланте затрепетать… и подрывая ее собственный контроль.
— Прости, — выдавил Тронос.
— За то, что ты сводишь меня с ума? — Она обхватила руками его затылок и выгнула спину, скользнув своей грудью по его груди… сталкивая простыню к талии, и направляя член глубже в себя.
— Твои соски такие твердые… ах, боги… — Его бедра неконтролируемо дернулись вперед, и он вошел глубоко в нее; из его легких вырвалось рычание.
Из ее легких словно выбило воздух. Казалось, что все его тело, внутри нее, вокруг нее, вибрирует от внутренней борьбы за возврат потерянного самоконтроля.
— Ланте! Я не хотел… я сделал тебе больно?
Извиваясь под ним, она пыталась приспособиться к его длине.
— Просто дай мне секунду. — Она ощущала, как глубоко внутри нее, его член пульсирует в такт ритму его сердца. Его неукротимого сердца. — Со мной все хорошо, Тронос. Все хорошо.
С благоговением, он сжал ее лицо своими большими руками.
— Я только что сделал тебя своей женой, — прохрипел он, заставляя ее таять.
Всю свою жизнь я ждала такого взгляда.
— Учитывая, что я тоже вовлечена в этот акт, — она толкнулась бедрами ему навстречу, вызывая стон. — Я бы сказала, что мы только что вступили в брак.
Страдальчески улыбаясь, он прохрипел:
— Так звучит справедливее.
Она не могла перестать улыбаться ему. Словно они одержали колоссальную победу. Которую, видимо, и одержали.
Но все веселье сошло на нет, когда он начал выходить из нее. Трение члена и набухшей головки, заставило Ланте жалобно всхлипнуть.
Прежде чем сделать первый толчок, он спросил:
— Готова?
Она кивнула.
Качнув бедрами вперед, он запрокинул голову назад, мышцы на его шее вздулись от напряжения.
— Моя Ланте! — Он снова посмотрел на нее… с благоговением.
Его член продолжал увеличиваться внутри нее, намного больше, чем она ожидала. Несомненно, он и так очень большой и увеличивается еще сильнее. Изо всех сил она сдерживалась, чтобы не вздрогнуть. Маленький отважный солдатик и все такое.
Ланте всегда считала, что термин соединяться — всего лишь красивый стилистический прием с сексуальным контекстом. Сейчас, ощущая так много его тела в себе, она чувствовала себя соединенной с Троносом. Если бы она могла заставить себя привыкнуть…
— Пошевелись во мне.
— Пошевелиться? — он начал вращать бедрами, потираясь о ее чувствительный клитор.
— О, да. — Удовольствие обжигало мощными вспышками.
Он резко выдохнул. Фух. На его лице читалось ошеломление.
В ночной тишине, удары его сердца отдавались как барабанная дробь. Крылья широко распахнуты, пульсирующие линии сверкают как звезды в диадеме на небе.
Его сияющие глаза пристально смотрели на нее сверху вниз, затмевая их все.
Он снова толкнулся в нее, растягивая, полностью заполняя. Её затопило блаженство, тепло струилась по каждому миллиметру тела. Она ощущала себя наполненной им, эмоциями.
Переполненная.
Смесь эмоций смущала ее. Кроме нежности к нему, она также ощущала благодарность, облегчение… и даже счастье.
Сомкнув руки у него на затылке, она пробормотала:
— Тронос… — Ятвоя. Ты мой. Ты запутал меня. Это меня смущает. Она даже не получила оргазм, но это лучший секс в её жизни. Никогда раньше во время секса она не чувствовала себя так, словно вернулась домой.
Словно судьба осыпала её золотыми монетами.
Большой ладонью он прикоснулся к ее щеке.
— Я не понимаю, что мне говорит выражение твоего лица, — хрипло признался он. — Но думаю, мне это нравится.
— Я пытаюсь сказать тебе сразу тысячу вещей. Я говорю, что готова… быть взятой тобой. — Мало того, что она привыкала к его размеру, теперь его член ощущался настолько необходимым, что Ланте задалась вопросом: как она вообще раньше обходилась без него. — Я дам тебе все, в чем ты нуждаешься. — Она переместила руки к его заду, впиваясь пальцами в мышцы. — Тебе необходимо двигаться?
— Во имя всех богов, да. — Он начал выходить из нее, стараясь двигаться как можно медленнее.
Внутри нее нарастали волны экстаза. Её веки трепетали; она стонала.