Читать интересную книгу Еретики Дюны - Фрэнк Герберт

— Что это за видимое волнение? Что он…

— Не говорит. Каждый раз он возвращается к одному и тому же: у них есть конкретные контрактные обязательства. Где гхола, Тар?

— Что? О, он на Гамму.

— До меня дошли слухи, что…

— Бурцмали овладел ситуацией, — Тараза плотно сжала губы, надеясь, что сказала правду. Последние рапорты не внушали особого оптимизма.

— Вы наверняка обсуждали вопрос о том, не стоит ли убить этого гхола, — сказала Одраде.

— Не только гхола!

Одраде усмехнулась.

— Значит, правда, что Беллонда постоянно говорит о необходимости моей ликвидации.

— Как ты могла…

— Подчас дружба — очень ценное имущество, Тар!

— Ты вступила на очень опасную тропу, Преподобная Мать Одраде.

— Но я ни разу не споткнулась, Верховная Мать Тараза. Я постоянно думаю о том, что мне рассказал Вафф об этих Досточтимых Матронах.

— Расскажи мне о своих мыслях, — непреклонно потребовала Тараза.

— Не хотелось бы сделать здесь ошибку, — заговорила Одраде. — По своей сексуальной квалификации они превзошли наших импринтеров.

— Шлюхи!

— Да, и они используют свои навыки способом, который приведет к гибели их и всех остальных. Они ослеплены своим могуществом.

— Куда привели тебя твои тяжкие мысли?

— Скажи мне, Тар, почему они атаковали и уничтожили наше Убежище не Гамму?

— Очевидно, они охотились за гхола Айдахо, чтобы захватить или убить его.

— Почему это так важно для них?

— Говори, куда ты клонишь?

— Не могли ли шлюхи действовать по информации, полученной от тлейлаксианцев? Тар, что если Вафф сообщил шлюхам, что тлейлаксианцы вложили в гхола какие-то способности, которые делают его мужским эквивалентом Досточтимых Матрон.

Тараза прижала ладонь к губам, но тут же уронила руку, поняв, что с головой выдала себя этим жестом. Но было поздно. Это уже не имело никакого значения. В комнате снова сидели две единомышленницы, две Преподобные Матери.

— И мы приказали Луцилле сделать его неотразимым для большинства женщин, — сказала Одраде.

— Как долго контактируют тлейлаксианцы с этими шлюхами? — жестко спросила Тараза.

Одраде пожала плечами.

— Лучше спросить о другом: как долго они контактировали со своими Заблудшими, вернувшимися из Рассеяния? Когда разговаривают тлейлаксианец с тлейлаксианцем, то, видимо, открывается множество тайн.

— С твоей стороны это блестящая проекция, — сказала Тараза. — Какова, по твоим оценкам, вероятность такого поворота событий?

— Ты знаешь об этом не хуже, чем я. Это сможет объяснить очень много вещей.

— Что ты теперь думаешь о своем союзе с Тлейлаксу? — с горечью в голосе спросила Тараза.

— Он более необходим, чем когда бы то ни было. Мы должны следить за всем изнутри. Мы должны иметь возможность контролировать действия тех, кто соперничает с нами.

— Мерзость! — прорычала Тараза.

— Что?

— Гхола — это что-то вроде записывающего устройства в образе человека. Они внедрили его в нашу среду. Если тлейлаксианцы наложат на него лапу, то они очень многое узнают о нас из того, что им вовсе не следовало бы знать.

— Это было бы очень неуклюже.

— И очень типично для них!

— Я согласна, что наше положение можно трактовать по-разному, — сказала Одраде. — Но такие аргументы только лишний раз убеждают меня в том, что гхола нельзя убивать до тех пор, пока мы сами не исследуем его.

— Но может быть слишком поздно! Будь проклят твой союз, Дар! Ты дала им ухватиться за нас… а нам — за них, но ни мы, ни они, не дадим друг другу сдвинуться с места.

— Разве это не замечательный союз?

Тараза вздохнула.

— Как скоро мы должны предоставить им допуск к нашим книгам скрещиваний?

— Скоро. Вафф очень торопит.

— И тогда мы увидим их чаны с аксолотлями?

— Это, конечно, рычаг, который я активно использую. Он дал мне свое согласие, правда, я не могу сказать, что он сделал это охотно.

— Мы стремимся все глубже залезть в карманы друг к другу, — проворчала Тараза.

— Это превосходный союз, как я уже сказала, — невинным тоном произнесла Одраде.

— Проклятие, проклятие, проклятие, — повторяла Тараза. — И Тег уже пробудил исходную память гхола!

— Но Луцилла…

— Я не знаю! — воскликнула Тараза. Она мрачно посмотрела на Одраде, вспомнив последние донесения с Гамму.

Обнаружены Тег и его команда, но не было почти никаких сведений от Луциллы. Составлялся план спасения.

Ее собственные слова породили в голове Таразы весьма безрадостные мысли. Кто вообще такой этот гхола? Всегда было известно, что Дунканы Айдахо были не простыми гхола. Но теперь, с новыми нервно-мышечными способностями, с неизвестными свойствами, введенными в него тлейлаксианцами, гхола превратился в обоюдоострое оружие — держать его стало опасно, как горящую дубину. Можно использовать ее для самозащиты, но огонь распространяется по ней с ужасающей быстротой.

Одраде задумчиво произнесла:

— Ты никогда не старалась представить себе, каково приходится гхола, когда пробуждается их исходная память?

— Что? Что ты…

— Каково знать, что твоя плоть выращена из клеток трупа, — продолжала Одраде. — Он же помнит свою собственную смерть.

— Айдахо никогда не были ординарными людьми, — возразила Тараза.

— То же самое можно сказать и о Мастерах Тлейлаксу.

— В чем ты пытаешься меня убедить?

Собираясь с мыслями, Одраде потерла лоб. Как трудно общаться с людьми, которые начисто отрицают преданность, которые обрушивают на мир только свою ярость. У Таразы не было… simpatico. Плоть и чувства других людей были для нее отвлеченными логическими категориями.

— Пробуждение гхола — потрясающее его психику переживание, — сказала Одраде, опустив руки. — Это могут пережить только люди с очень устойчивой психикой.

— Мы допускаем, что Мастера Тлейлаксу — это нечто большее чем представляется на первый взгляд.

— А Дунканы Айдахо?

— Тоже, конечно. Иначе зачем бы Тиран стал покупать их у Тлейлаксу?

Одраде стало ясно, что спор беспредметен.

— Айдахо известны своей верностью Атрейдесам, и не следует забывать, что и я тоже Атрейдес.

— Ты думаешь, что он будет верен тебе?

— Да, особенно после того, как Луцилла…

— Это может быть очень опасным.

Одраде выпрямилась, сидя в углу дивана. Тараза требовала определенности, но жизни Дунканов были подобны меланжи — они имели разный вкус в зависимости от обстоятельств. Как можно было быть уверенным в гхола на все сто процентов?

— Тлейлаксианцы вмешиваются в силу, которая позволила нам создать Квисатц Хадераха, — процедила сквозь зубы Тараза.

— Ты думаешь, что для этого им нужны наши журналы скрещиваний?

— Не знаю, будь ты проклята, Дар! Ты что, не видишь, что ты натворила?

— Думаю, что у меня просто не было выбора, — ответила Одраде.

Тараза холодно усмехнулась. Действия Одраде были безупречны, но ее следовало все же поставить на место.

— Ты полагаешь, что на твоем месте я поступила бы точно так же? — осведомилась Тараза.

Она так и не поняла, что со мной произошло, подумала Одраде. Тараза ожидала, что ее мягкая и покладистая Дар проявит независимость, но не предполагала, что эта независимость произведет такой переполох в Высшем Совете. Тараза отказывалась признать, что все происшедшее было в конечном счете делом ее рук.

— Обычная практика, — сказала Одраде.

Эти слова подействовали на Таразу, как пощечина. Только выучка Бене Гессерит позволила ей не наброситься на Одраде с кулаками.

Обычная практика!

Как много раз Тараза сама обнаруживала в себе этот источник раздражения, этот вечный стимул скрытой ярости? Одраде часто слышала это.

Между тем Одраде цитировала Верховную Мать:

— Застывший обычай опасен. Враги могут определить его особенность и использовать против вас.

Тараза нехотя выдавила:

— Да, это признак слабости.

— Наши враги думают, что знают наши привычки, — продолжала говорить Одраде. — Даже вы, Верховная Мать, думали, что знаете границы, в пределах которых я буду действовать. Я была, как Беллонда. Еще до того, как Беллонда Открывала рот, ты уже знала, что она скажет.

— Мы сделали ошибку, не поставив тебя выше меня? — спросила Тараза. Она сказала это из чувства глубочайшей привязанности.

— Нет, Верховная Мать. Мы вступили на очень опасный путь, но обе знаем, куда должны прийти.

— Где сейчас Вафф? — спросила Тараза.

— Спит под надежной охраной.

— Вызови Шиану. Мы должны решить, не стоит ли оборвать эту часть проекта.

— И получить причитающиеся нам шишки.

— Как скажешь, Дар.