Э.Г.: Сурово, но справедливо! Однако чем объяснить тот факт, что, скажем, в серии «Звездный лабиринт» выходят как достойные книги, так и, пардон, отстойные? С одной стороны, цвет и краса отечественной фантастики, масса престижных наград, а с другой, иногда проскакивает «паршивая овца». Неужели единственным критерием является соответствие текста определенным канонам, неужели нет места эксперименту, поиску, а главным показателем является продаваемость книг?
Е.Б.: Насчет «паршивых овец» — чем богаты, тем и рады! Если уж говорить откровенно, из молодых мы печатаем лучшее, что нам приносят. Может, есть еще не известные миру гении, да только к нам они со своими рукописями пока не заходили. Печатать одних мэтров? Но откуда же тогда появятся новые мэтры? А что касается экспериментальной прозы, здесь тоже непростая ситуация. Фантастика, как мне кажется, уже имеет свои традиции, свои наработанные приемы. Читатель, приобретая книгу в конкретной серии (а у нас российские авторы печатаются в «Звездном лабиринте» и в «Заклятых мирах»), ожидает адекватного текста, и если вместо, допустим, боевика получит философский трактат, то вправе счесть себя обманутым. Коли в детективе нет преступления, загадки и расследования, то это не детектив. Если в фантастике нет крепкого сюжета, фантастической ситуации, соответствующей атрибутики, то это, возможно, очень хорошая проза, но она не всегда укладывается в граничные условия наших серий, в их формат. Для экспериментов есть периодические издания, да и то в меру.
Начни журнал «Если» публиковать только экспериментальные работы, тогда какой у него будет тираж? А вообще: чем не эксперимент тот факт, что в условиях современного книжного рынка мы печатаем никому не известных авторов!
Э.Г.: И все же не могу до конца поверить, что работа ваша ведется лишь на автопилоте. Да, разумеется, для дегустатора любой прием вина — это работа, как и для режиссера — посещение кинотеатра. Как в анекдоте — станки, станки, станки… Но в течение нескольких лет вы практически каждый день имеете дело с фантастикой и вряд ли не заметили какие-то тенденции, вряд ли вольно или невольно не сравнивали российских авторов с зарубежными. Можно, наверное, обобщить вашу точку зрения как редактора на современную научную фантастику и на фэнтези?
Е.Б.: Обобщить можно, но вряд ли это вам понравится. Начнем с научной фантастики. Отечественных авторов масштаба Винджа, Симмонса или Карда у нас пока нет и, судя по издательскому «портфелю», не предвидится. В чем причина — трудно сказать. Возможно, авторы считают, что нашему читателю НФ будет попросту скучна. Возможно, в подростковом возрасте авторы обчитались научной фантастики (а другой в те далекие времена практически не было), и теперь их повело в иные края. Это если говорить о лучших писателях, а что касается молодых, так в массе своей они уныло имитируют третьесортные американские боевички. Досадно, что, рабски воспроизводя сюжетную канву, начинающие авторы не учатся у американцев ремеслу. Чего греха таить, средний американский автор гораздо профессиональнее нашего среднего автора. Кто или что тому виной — тоже трудно сказать. Может, наша извечная российская широта, плавно переходящая в расхлябанность, неумение и нежелание сосредоточенно и целенаправленно работать… Оттого часто у нас и появляются авторы всего лишь одной книги, впадая после ее выхода в блаженный экстаз.
Что касается фэнтези, то сейчас наконец немного убавилось продукции в духе «гей, славяне». А то ведь плюнуть нельзя было на прилавок, чтобы не попасть в роман, написанный с какими-то псевдославянскими вывертами, нашпигованный языческими богами, добрыми молодцами и красными девицами, ведущими ура-патриотические диалоги в стиле американских же киносериалов для слаборазвитых подростков. Впрочем, ныне появились интересные авторы, черпающие сюжеты в русской истории.
Но, как ни крути, и авторы фэнтези тоже не дотягивают до американцев. Да и вообще, есть ли у нас профессиональные авторы? Практически нет! Мало кто может себе позволить жить за счет изданий и переизданий, разве что считанные единицы. Подавляющее большинство пишет для души, а не для читателя, душа у нас, как известно, широкая, вот и растекаются водицей… Стандартная ситуация для начинающего «фэнтезятника» — в первом томе он вводит сразу сотню персонажей а lа Лев Толстой. Затем долго описывает мир, само же действие предполагает начать лишь во втором томе. А когда мягко намекаешь, что второго тома не будет, потому что читатель и первого не одолеет, то автор по-детски обижается… Впрочем, некоторые западные авторы тоже этим грешат…
Э.Г.: Кстати, о западных авторах. Мне доводилось выслушивать нарекания на качество вашей переводной литературы, сам несколько раз обнаруживал забавные ляпы. Знаю, что на вас наседают любители тех или иных зарубежных авторов, уличая во всех смертных грехах. Есть ли в их обвинениях резон?
Е.Б.: Разумеется, некоторый резон есть. У нас весьма хороший контингент переводчиков, а в нынешние времена массового книгоиздательства даже просто нормальный переводчик становится на вес золота. Но тем не менее ошибки иногда проскакивают. Дело в том, что хороший корректор и вовсе на вес бриллианта. А что касается претензий, так ведь на то и фанаты, чтобы дрожать над каждым словом любимого автора. Нам приходилось сталкиваться с такими. Огульно охаивая всю нашу работу, они в качестве альтернативы предлагали свои так называемые переводы. Мы глянули в них — и смех и грех, привет полузабытой системе машинного перевода Stylus 3.01. Одним словом, мы не собираемся бить себя в грудь и каяться в грехах. Мы честно делаем свое дело, и читательский суд присяжных выносит свой вердикт.
КРУПНЫЙ ПЛАН
ЧИСТО ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ВОПРОС
*********************************************************************************************
Желание многих издателей-неофитов обосновать НФ-идею, заложенную в произведении, выглядит трогательно — и столь же нелепо. Последнее особенно заметно, когда в ход идет «тяжелая артиллерия» в виде предисловий, подписанных кандидатами и докторами наук, рассуждающими о том, что автор не слишком удалился от «физической картины мира». Пугливым доброжелателям невдомек, что фантастика не нуждается в физических (математических, биологических, этнографических etc.) обоснованиях, как и реалистическая проза не ждет разъяснений психоаналитика или политолога. Фантастика — сама себе «картина мира», во всяком случае для читателей, принимающих законы жанра. Любитель фантастики и есть тот самый «идеальный эксперт», которого, отчаявшись, конструировали в своем воображении гении XX века — от Эйнштейна до Винера: он заведомо толерантен к авторской концепции, достаточно эрудирован в смежных областях и потому готов воспринимать «безумную» идею в том случае, если в ее раскрытии есть внутренняя логика.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});