так есть надежда, что память о нем дольше останется.
Перекус в кафе был так себе, но прошедшая беседа заразила Петю энтузиазмом. Будущее стало казаться близким и успешным, а Дальний вполне себе привлекательным местом.
В результате в гостиницу он не вернулся, а продолжил блуждания по городу. Которые закончились тем, что поел он в ресторанчике рядом с театром, а потом и пьесу смотреть отправился. Какой-то водевиль, вроде как, из восточной жизни. С песнями и плясками.
История была неожиданной, что ли? Какая-то капризная принцесса загадывала очередному жениху три загадки, и если тот ошибался в ответе хотя бы на одну из них, его казнили. Странно, но поток желающих не иссякал. Петя не понял. Тем более, что принцесса ему особенной красавицей не показалась. Еще и накрашена так, что лица почти не видно. Разве что голос непривычного тембра.
И вообще. Петя помнил из разговоров приказчиков, что водевиль — это нечто веселое. А что смешного в том, что очередного претендента полдюжины мало одетых бугаев, танцуя, казнить ведут. И почему их «евнухами» называют? Вон, сквозь трико причиндалы выпирают.
Вот то, что служанки принцессы тоже танцевали и тоже были мало одеты, Пете понравилось больше. Даже жалко, что он завтра уезжает. Хотя, не время ему еще по театрам с барышнями знакомиться. Вот закончит Академию, встанет на ноги… И будет он тогда, скорее всего, женатым человеком, которому на всяких там танцовщиц смотреть не захочется. Или захочется?
Закончилось все хорошо. Очередной жених все загадки разгадал, но видя, как расстроилась принцесса, предложил ей самой уже его загадку разгадать. Та с заданием справилась, и поженились они уже по любви. После чего принцесса стала его любимой третьей женой в гареме. И все ее служанки туда же пошли. То-то она счастлива была.
В общем, возвращаясь в гостиницу Петя думал о том, хотел бы он иметь гарем? Решил, что, пожалуй, нет. Хлопотно, и мира в семье никогда не будет. Ну его. Даже хорошо, что ему еще два года жениться нельзя.
В гостинице его неожиданно ждала визитка Сула-Петровской с приглашением зайти уже прошедшим вечером. Надо будет зайти на почту, еще открытку написать и послать. С извинениями, что на месте его не было, так что получил приглашение слишком поздно. Идею нанести визит утром сразу отбросил. Только к Чумейкину. И ждать до победного, пока орден не получит. А там уже и на поезд пора будет. Ему еще грузчиков нанимать, чтобы багаж в вагон доставить. Надо надеяться, что это можно прямо из гостиницы сделать.
* * *
В поезд Петя загрузился чуть ли не самым последним. Но успел. При полном параде примчался и при оружии, хорошо, в вагон пустили без придирок. И сидел теперь, слушая стук колес, поглаживая эфес шашки и любуясь на повешенный напротив китель с Георгиевским крестом на груди.
Кавалер, однако. Дважды кавалер.
До следующего крупного города поезд шел больше суток с двумя короткими остановками вечером и утром. Петя их использовал для отправления естественных нужд и закупки свежей еды. Пироги, калачи, свежие булки, соленую рыбу и икру, орехи и ягоды к поезду подносили местные жители. А вот те же яблоки были только в начале пути. Климат резко континентальный, летом арбузы вызревают, а зимой привычные плодовые деревья вымерзают. Хорошо, что практика летом проходила.
Еще Петя водой запасался. Теперь он небольшим чайником со спиртовкой обзавелся, так что кипяток на станциях ему уже не был так необходим. А вино в буфетах его не интересовало. Энергоканалы — не кровеносные сосуды, от алкоголя не расширяются. А вот контроль ухудшается. Так что магам лучше не пить. Прямого запрета нет, все мы — люди, и обстоятельства бывают разными. Но если для Пети из лавки вино было недостижимо по деньгам, то в Академии у него приоритеты сменились.
Весь вечер первого дня пути Петя просто отдыхал. Медитировал, конечно, но ничего больше. А утром следующего дня внезапно понял, что больше делать ему и нечего. Амулеты изготавливать — заготовок нет. То есть камней как раз куча, но надо, чтобы их первоначально маг земли обработал. Так что только тренировать заклинания, которые у него и так от зубов отлетают, да качать энергоканалы и магическое зрение. Ну и накопитель заполнять, а то в последние дни он его изрядно опустошил.
Довольно резкий переход получился. От ничегонеделанья (в смысле вольготного режима) Петя совершенно отвык. Поэтому в привокзальный ресторан на первой же большой станции вечером следующего дня отправился одним из первых.
Вагон первого класса, в котором он ехал, снова был каретного типа. То есть разделенным на купе с отдельным выходом в каждом. И заполнен вагон был хорошо если наполовину. Со всеми Петя раскланивался, но не подходил. Люди были незнакомые, но небедные, раз в дорогих купе едут. Как правило, ему отвечали кивками. Попутчик. При орденах и со значком Академии на груди, хоть и без перстня мага. Зато с шашкой на боку. В общем, на него осторожно посматривали, стараясь не афишировать интерес.
Идти в ресторан с оружием было глупо, но Петя еще не наигрался своей наградой. Понимал, что ведет себя, как ребенок, но очень уж хотелось орден поносить. Георгиевский у него крест почему-то меньше эмоций вызывал, хотя был не менее заслуженным, а в обществе даже более уважаемым. Возможно потому, что крест ему исключительно из-за письма Карташова дали, а «клюкву» он сам выбил. Так что логика отдыхала вместе с Петей.
Ресторан и вправду был неплохой. Косвенно на это указывало немалое количество публики, помимо его попутчиков с поезда.
Местные жители Петю не интересовали. Стоянка поезда — час, а потом с этими людьми он может больше никогда и не увидеться. А просто поболтать со случайным встречным он никогда желания не испытывал. Он и болтать-то не очень любил, только если взамен что-нибудь интересное и полезное узнать можно будет. Да и чин у него не тот, чтобы можно было просто так к кому-нибудь подойти. Только если самого пригласят.
А вот одна пара попутчиков привлекла его внимание. В смысле, не пара, а двое пассажиров. Солидный (скорее, важный) господин, поглядывавший на всех свысока и с гримасой легкой брезгливости на лице. И при нем — совсем еще молодой ульта в национальной одежде. Одежде чистой и даже, наверное, дорогой — много вышивки и даже какие-то камни кое-где пришиты. Как бы не драгоценные, хоть и почти необработанные. Шаман, который ему Золотой корень и прочие редкости подарил, беднее одевался.