Читать интересную книгу Медиа-пиратство в развивающихся экономиках - Джо Караганис

По словам информатора CNCP, первые переговоры о Национальном Плане были саркастическими, государственный и частный сектор взаимно обвиняли друг друга в том, кто несет наибольшую ответственность за высокие показатели пиратства в Бразилии и неэффективность органов. Государственный сектор обвинил частный сектор в нежелании разрабатывать недорогие модели бизнеса или нести большее бремя расследований. Представители частного сектора обвинили суды в неэффективности, а полицию — в неспособности в полной мере обеспечить права. Как выразился один представитель общественности: «Права интеллектуальной собственности — права частных лиц. Так правообладатели, когда их права нарушены, могут обратиться в судебные органы для защиты своих прав. Но другое дело — создать законодательство, обязывающее государство постоянно контролировать воплощаются ли эти права в жизнь».

Во время разработки плана, государственный и частный секторов согласились, что строго репрессивные меры — рейды, конфискации, аресты и судебные иски — не достаточны для сдерживания пиратства.[235] Репрессивные меры должны быть дополнены экономическими мерами — направленными в сторону спектра моделей бизнеса, налогообложения и вопросов лицензирования, которые формируют рынки товаров. Также должны быть новые образовательные программы, направленные на повышение потребительского уважения к интеллектуальной собственности. Каждый агент, участвующий в борьбе с пиратскими произведениями, опрошенный в ходе доклада, ссылался на эти три категории даже при критическом отношении к некоторым предположениям Национального Плана.

Было намного меньше согласованности, однако, на соответствие баланса между этими тремя видами деятельности. Большая часть этой напряженности остается нерешенной, с большим консенсусом, прикрывающим текущие споры по поводу разделения между обязательствами государственного и частного секторов. Вот что говорит один из представителей государственного сектора:

«Для правообладателей основной тенденциейявляется желаниеукрепить права и обеспечить их использование вряде ситуаций. Поэтому важно подчеркнуть, что права интеллектуальной собственности носят в основном частный характер. Есть лиугосударства интерес[в обеспечении этих прав]? Да, конечно, государство имеет интерес, но и частные стороны также должныутвердить эти интересы перед государством [путем проведения расследований и подачи жалоб]».

Суть этого расхождения в Бразилии является сложной. TRIPS дает понять, что права интеллектуальной собственности являются принципиально частными правами, которые будут исполняться в большинстве случаев для правообладателей через гражданские иски. В большинстве стран отраслевые ассоциации нанимают группы частных следователей и адвокатов для выявления нарушений и подачи жалоб в полицию, и это порождает участие правоохранительных органов. В Бразилии уголовное дело за нарушение авторских прав создает государственно-частное разграничение в спорных вопросах по печати и аудиовизуальным продуктам.[236] Государство, в принципе, предполагает несение всего бремени исполнения, по крайней мере, обеспокоенности по некоторым коммерческим нарушениям.

На практике, однако, ресурсы полиции слишком ограничены, чтобы в полной мере обеспечить права, тюрьмы слишком перегружены для поддержания надлежащих показателей судебного преследования или суровых наказаний. Такие ограничения влекут отраслевое давление для увеличения государственных инвестиций и усиления уголовно-правового законодательства. Публичный сектор, в свою очередь, стремится к тому, чтобы частный сектор продолжал играть роль в расследованиях и жалобах, опираясь на формально частный статус авторского права для оправдания этой роли. В результате существует непростой баланс, описанный ранее в этой главе, с обширным частным субсидированием и координацией действий полиции.

Взаимодействие между федеральной полицией, Федеральной налоговой службой и Федеральной дорожной полицией улучшилось с 2004 года, и число конфискаций, рейдов и арестов возросло. Но также, кажется, что публичный сектор готов пойти на это или, в самом деле, может пойти. Как главный орган взаимодействия между государственным и частным секторами, CNCP в этой связи оказался под критикой со стороны частного сектора. Один из респондентов пожаловался, что в настоящее время деятельность CNCP всего лишь «больше, чем ничего». Трудно, тем не менее, представить себе, каким образом CNCP может быть гораздо более эффективной при нынешних объемах; большинство из этих вопросов может быть решено лишь в координации правоохранительных органов на федеральном уровне. Координация на государственном и местном уровнях еще не завершена, но новый Национальный План уже запускается.

Публичный и частный сектор, похоже, зашли в тупик в отношении репрессивных мер. Частный сектор хочет более строгого исполнения; государственный сектор не может или не готов его обеспечить. Когда вопрос выливается в экономические меры, ситуация обратная. Публичный сектор видит экономические меры, включая модели реорганизации бизнеса для решения вопросов затрат и доступа, подпитывающих пиратство. Представители частного сектора также делают предложения и отвечают просьбами о снижения налогов. Поскольку это явно не серьезный ответ на проблему, результатом является тупик. Соответственно, работа CNCP над экономическими мерами в состоянии анемии в лучшем случае. Как сказал один респондент из частного сектора: «MPA не могут говорить о ценах, как музыкальные компании, звукозаписывающие компании, и кино- и видео- издатели. Тогда они говорят [бывшему главе CNCP], «Луису Паулу, мы не собираемся говорить о ценах, и вы не можете говорить о ценах». И все».

Меры в области образования, в отличие от предыдущего, дают что-то среднее, где обе стороны могут хотя бы достичь консенсуса. Основа этого консенсуса в том, что ни общественность, ни частный сектор не должны обвиняться за распространение пиратства и контрафакта в Бразилии. Скорее, вина ложится на потребителей, которые не знают закона или наносят вред пиратством, или и то и другое, и, следовательно, нуждаются в образовании. Это подразумевает более долгосрочные проекты — «постепенное изменение восприятия в обществе на основе понимания вредных последствий незаконной продукции и высоких социальных издержек — вместо мнения, что пиратство приносит пользу и дешевый способ удовлетворить потребности» (Barcellos 2009:3).

Образовательные проекты финансируются и развивались главным образом частным сектором, во многих случаях с подачи правительства — действительно, одна из ролей CNCP в том, чтобы дать официальное разрешение правительства на эти инициативы. Почти все информационно-пропагандистские кампании маскируются, содействуя дружественным промышленности описаниям борьбы с пиратством, чтобы избежать спорных вопросов, порождающих тупиковые ситуаций в CNCP (или, если на то пошло, описывающих реальный опыт потребителя с пиратской продукцией). Как мы более подробно опишем далее в этом разделе, различные типы кампаний ориентированы на различные аудитории, от ABES дорожных стендов, рекламирующих экономический ущерб от пиратства, местных органы власти, учебных программ для судей и прокуроров, до компании «Projeto Escola Legal» в бразильских начальных и средних школах, которая ведет пропаганду для детей. В меню не входит само-рефлексия, и, насколько нам известно, ни одна из этих программ не была предметом независимой оценки. Действительно, как и многие другие аспекты исполнения повестки дня, сигнализируют они не об успехе или даже прогрессе в борьбе с пиратством, а лишь просто показывают сотрудничество между промышленностью и публичными властями.

Смешанные сигналы

Лишь часть внутриполитической напряженности видна на международной арене. В самом деле, Бразилия была одной из немногих развивающихся стран, публично сформулировавших ясную международную повестку дня в области ИС, независимую от переговоров с Соединенными Штатами. В частности, Бразилия играет ведущую роль в создании новой основы для разработки политики ИС в ВОИС: программа развития 2007 года, которая требует, чтобы социально-экономическое развитие имело первоочередное внимание при разработке новой политики в области ИС, в том числе менее жесткое применение «один размер для всех» глобальных норм ИС.

Хотя немногое из этого международного разговора касается непосредственно принудительного применения права, признаки перемен на этом фронте существуют. После трехлетнего перерыва, ВОИС провела заседание Консультативного комитета по защите прав в конце 2009 года, в ходе которого Бразилия предложила новую, независимую инициативу исследования о влиянии пиратства. Переговоры о предлагаемом Торговом соглашении против контрафакта (ACTA) — максималистском соглашении, призванном принять на себя ответственность за принуждение к праву от представительных органов, подобных ВОИС и ВТО — также ставит принуждение к праву на первый план. Как и в других основных индустриальных странах, использующих полунезависимые направления в интеллектуальной собственности, Бразилия не вошла в список стран, приглашенных к разработке нового соглашения.