заключенные отправлялись в тот или иной лагерь в зависимости от характера совершенных «преступлений». В соответствии с приказом Гиммлера от января 1941 г. все концлагеря были разделены на следующие категории: I (Дахау, Заксенхаузен и Освенцим-I) – в лагерях этой категории содержались узники, которые совершили, применяя фашистскую терминологию, «незначительные преступления»; они также предназначались для пожилых узников, использование труда которых на производстве было ограничено; II (Бухенвальд, Флоссенбюрг, Нейенгамме, Освенцим-II) – для «опасных преступников», но имеющих надежду на «перевоспитание»; III (Маутхаузен) – для особо опасных «преступников» без надежды на «исправление».
Попав в лагерь, узник превращался в номер, объект безудержного произвола. Фашистские концлагеря были одним из основных изуверских институтов и орудий гитлеровского режима. В них совершались преступления в не известных ранее масштабах. В каждом концлагере существовали так называемые политические отделы представительства гестапо, которые зорко следили за настроениями и благонадежностью заключенных. В подавляющем большинстве узники концлагерей были обреченные люди. Но еще по пути в лагерь их заставляли переносить страшные мучения. Узников держали в постоянной душевной депрессии, морили голодом, убивали непомерным физическим трудом, производили всевозможные преступные медицинские опыты. Все это и ежедневные проверки и переклички, допросы и садистская система жестоких наказаний изнуряли узников морально и физически, а некоторых доводили до отчаяния и самоубийства. Смертность в концлагерях была исключительно высокой.
Даже выбор места для устройства концлагеря служил задаче массового истребления людей. Это были районы с крайне вредными для здоровья природными условиями: Дахау, Заксенхаузен, Освенцим, Штутгоф располагались в болотистой и сырой местности; Нейенгамме и Равенсбрюк – в долинах с постоянно дующими холодными и сырыми ветрами; Бухенвальд и Флос-сенбюрг – на северных склонах гор.
С начала 1942 г., когда фронт требовал все больше солдат, а также оружия, боеприпасов и военных материалов, гитлеровцы решили, что узники концлагерей являются самой выгодной рабочей силой. Соответствующее положение было принято на совещании у Гитлера в марте 1942 г. «Изоляция узников только по причинам безопасности, воспитания или предупреждения больше не стоит на первом плане, – говорил 30 апреля 1942 г. начальник главного административно-хозяйственного управления СС О. Поль. – Центр тяжести переместился теперь в сторону экономики. Мобилизация всей рабочей силы на выполнение связанных с войной задач (усиление вооружения)… все больше выдвигается на первый план»[608].
За двенадцать лет своего господства гитлеровцы согнали в многочисленные лагеря 18 млн человек из всех стран Европы. 11 млн не было суждено вернуться на свободу. Они были уничтожены газом, повешены, расстреляны или умерли от голода, эпидемий и издевательств.
Освенцимский концентрационный лагерь – огромнейший комбинат, состоящий из трех отделений, куда входило 29 концлагерей особого режима. Уже 14 июня 1940 г. из Польши привезли 728 человек. Это были первые политические узники Освенцима. В том же 1940 г. был построен первый крематорий. В лагерь стали прибывать набитые людьми эшелоны со всех концов Европы. Еще в 1940 г. гитлеровцы выселили всех жителей из окрестных сел Бабице, Буды, Райско, Бжезинка, Брошковице, Плявы, Гермезе и др. На их месте вырастали филиалы лагеря. К концу 1944 г. их насчитывалось 29, причем каждый из филиалов в свою очередь обрастал уже более мелкими филиалами; их число доходило иногда до нескольких десятков. Например, Освенцим-III, или, как его называли, Буна, насчитывал 39 собственных филиалов, разбросанных по всей Силезии. Освенцим стал гигантской раковой опухолью, от которой во все стороны ответвлялись метастазы.
Освенцим-I – центральный лагерь концерна. В нем помещался эсэсовский гарнизон, состоявший из 25 тыс. человек. Здесь находились главная канцелярия, центр гестапо, заводы и фабрики, обслуживавшие немецкую армию. В лагере постоянно числилось от 25 до 50 тыс. узников. Места погибших тотчас же заполнялись новоприбывшими. В Освенциме-I круглосуточно работал крематорий.
Освенцим-II был возведен в двух километрах от центрального лагеря, на месте польского села Бжезинка, немецкое название – Биркенау. Основной задачей этого лагеря было массовое истребление узников в газовых камерах с последующим сжиганием в крематориях. Биркенау подчинялись меньшие, так называемые трудовые лагеря: сельскохозяйственный – Буда, птицеводческий – Гермезе, овощеводческий – Райско и химические лаборатории. В Освенциме-II постоянно содержались от 125 до 250 тыс. узников. Здесь круглосуточно работали четыре крематория, в которых было 36 печей для сжигания трупов и 8 газовых камер. В двух самых больших крематориях газовые камеры находились под землей. Кроме 8 газовых камер, за пределами лагеря имелись еще 2 бункера, приспособленных под газовые камеры. Освенцим-II (Биркенау) сооружался по последнему слову техники. Здесь находился большой, отлично оборудованный городок для администрации и эсэсовского гарнизона. Гордостью администрации была громадная псарня, в которой обучались несколько сотен сторожевых собак. Завидя человека в полосатой форме, волкодавы приходили в бешенство.
Освенцим-III (Буна) был концлагерем, узники которого работали на строительстве промышленных предприятий по производству синтетического каучука и бензина в Мановицах. Ему принадлежали также более мелкие лагеря при угольных шахтах в Фюрстенберге, Кенигсхютте, Явыщовицах, Голешове. Осенью 1944 г. в Гливицах, Гинденбурге, Блехгаммере, Гейдебреце и в других местностях были созданы новые лагеря – филиалы Освенцима-III.
Крематории – приземистые строения, сооруженные в типично немецком стиле – с высокой кровлей и зарешеченными окнами. Двор каждого окружала ограда из колючей проволоки под током. На газонах росли цветы, дорожки аккуратно были посыпаны песком. Газовые камеры, расположенные под землей, выступали над поверхностью всего на полметра. Сверху их маскировал зеленый газон. Вокруг крематориев были навалены штабеля дров.
Одна из двух подземных газовых камер в каждом крематории служила раздевалкой, а в случае надобности и мертвецкой. Во второй – узников отравляли газом. Раздевалки были аккуратно выбелены. В центре, на расстоянии четырех метров, стояли бетонные колонны. Вдоль стен и под колоннами находились скамьи, над ними – вешалки с номерами. Надписи на нескольких языках гласили: «Соблюдайте тишину», «Соблюдайте чистоту и порядок». Над стрелками, указывающими на вход в газовую душегубку, стояло: «Дезинфекция», «Душевая». На первый взгляд газовая камера действительно напоминала душевую. Но из душевых воронок, прикрепленных под потолком, никогда не текла вода. Между бетонными колоннами проходили две металлические трубы со множеством небольших отверстий. Через потолок и крышу они выводились во дворе на поверхность земли и там заканчивались герметически закрывающимися клапанами. Сквозь эти клапаны в трубы засыпали циклон – кристаллическое ядовитое вещество. В каждой газовой камере можно было отравить единовременно до 2 тыс. человек. Газовые камеры были снабжены лифтами, которые поднимали трупы к печам крематориев. Если вычесть время, необходимое для уборки и дезинфекции помещений, на чистку топок, техосмотр и текущий ремонт, средняя пропускная способность всех пяти освенцимских крематориев практически равнялась 20 тыс. узников в сутки. Когда крематории не успевали перерабатывать поступившее «сырье», фашисты разводили огромные костры из дров и нефти, на которых сразу сжигались целые эшелоны людей.