Горловский вздохнул:
- Плохо, Клим, хуже некуда. И своих, значит, Гнездевский не жалел. Проверенные люди и такой косяк. Сегодня же начни проверку и чистку кадров. Малейшее подозрение в нечистоплотности - вон, списывай под чистую!
- А что с делом Гнездевского делать?
- Раскручивай дальше. Бери всех замешанных...
- Тихо может не получиться.
- Знаю, - поджал губы Виктор Николаевич. - Но постарайся. Шум нам не нужен, но и оставить это дело нельзя. Еще не хватало, чтоб мы покрывали подонков!
Клим кивнул, отворачиваясь: полковник бесспорно прав, но подобных Гнездевскому во все времена, в любой системе хватало и хватает. Стоит ли из-за мерзавца свою голову на плаху возлагать?
- Сеть большая, Виктор Николаевич. В заказчиках могут оказаться не простые люди.
- Копай, - разрешил. - Но не вспугни. Что наберешь, отправишь в мой архив. Компромат на сильных мира сего всегда пригодится.
- Хорошо. Тогда, что будем делать со Сталеску?
Полковник задумчиво посмотрел перед собой, помолчал минуту, взвешивая все за и против, и выдал:
- А что делать? Не расстреливать же за то, что комара прихлопнула и нам глаза открыла? Расследование у нас служебное, она, как агент подлежит лишь нашему суду. Вот как решим, так и будет.
- Может, шум подняться...
- Да, чхать мне на шум! Правильно Лиса сделала! Убила? Превысила полномочия? Да. Месяц в дисциплинарном батальоне и пусть домой отправляется. А там посмотрим. Терять такого агента глупо.
- Вряд ли она пригодится нам, Виктор Николаевич. С нервами у нее плохо и другие показатели хромают. Не потянет несение службы. Слухи пойдут.
- Что предлагаешь?
- Списать, заменив месяц в дисциплинарных войсках, на два в госпитале. Пусть психиатры ее обследуют.
- Страхуешься?
- Да.
Полковник вздохнул - жаль девчонку, но Клим прав, и кивнул:
- Подумаю. Что Рицу?
- Сидит, молчит. Претензий не предъявляет. Беспокоит меня его спокойствие, затишье перед бурей напоминает.
- Ничего. Как поговорю с Лисой, так и с ним решим. Не прост граф.
- Выпускать надо, как бы кирпич из посольства не прилетел.
- Каску одень, - отрезал Горловский. - Все, иди. Документы оставь, ознакомлюсь с подробностями. Ну, Игнат! Кто б мог подумать.
Алиса открыла глаза и резко села на постели. Хмуро оглядела помещение: стеклянная стена, герметичные двери, масса аппаратуры у кровати, светлые стены - ясно, изоляционный бокс.
Да, хоть, регби! - поморщилась. Отвратительно на душе и физическое состояние не лучше. Словно десятилетие в коме провела. Тело онемевшее, ослабевшее. А в груди боль. То ли сердце ноет от тоски и обиды на хозяйку, то ли фантомные боли от пулевых ранений. Не пожалел Гнездевский патронов.
Впрочем, что сейчас? Мир праху упыря. Прошли и забыли.
А вот как с Бэф быть? Встретиться бы, извиниться за незаслуженное оскорбление, подозрение и обвинение. За что высыпала на его голову? Плохо, что не знаешь, то ли спасибо ему сказать, что воскресил, то ли попенять - зачем?
Так всегда: сделай добро, получишь зло. А злом заплати, добром окупится.
"Прости, Бэф, поспешила я с выводами", - скрипнули зубы: прав ты, чем дальше от человека, тем крепче вера в святыни. Не понять этого, как ни старайся. Нонсенс, а факт.
За стеклом появился пожилой мужчина. Прошел в бокс.
- Проснулись? - спросил с отеческой улыбкой.
Лесс хмуро уставилась на него: профессор?
Тот моргнул: да.
- Как самочувствие?
- У мертвых лучше.
- Ну, к чему такой пессимизм? Показатели у вас отличные. Все органы функционируют в нормальном режиме. Дисфункций не наблюдается.
"Уже исследовали"? - прищурилась Лесс: "Значит, я здесь, как материал для изучения? Белая мышь? Ну, да, если не человек, значит и достоин отношения, как к низшему существу, которое не имеет ни чувств, ни взглядов".
- Начинайте препарировать, профессор, - разжала зубы.
- Кого? - не понял он.
- Меня. Я же теперь...
- Подследственная. Но как любой человек, - произнес с нажимом, сообразив, что обеспокоило девушку, - должны сначала прийти в себя, а потом отвечать за содеянное. Вы помните, что произошло?
- Вы про капитана?
- Да.
- Помню.
- Хорошо. Полковник Горловский хотел бы с вами побеседовать...
- Я готова ответить на любые вопросы.
Адам вздохнул:
- Я позову его. Не желаете позавтракать сначала? Или как ваш друг, граф Рицу, изволите отказаться от пищи?
- Бэф здесь? - не поверила Лесс. Уставилась с тревогой на Зелинского: неправда! Скажите, что солгали. И поняла, что надеяться не стоит. Сникла, совершенно расстроившись - только этого и не хватало! - В каком же качестве и как?
- Взят под стражу...
Дверь бокса распахнулась, на пороге некстати появился Горловский, прерывая беседу. Оглядел девушку и кивнул профессору: оставьте нас, Адам. Зелинский с сожалением покосился на пациентку и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Полковник подвинул табурет к постели Лисы, уселся:
- Здравствуй, лейтенант.
- Здравствуйте, господин полковник.
- Как себя чувствуешь?
- Сносно.
- Что так сухо? Помнишь все? -- посмотрел с долей осуждения.
- Помню, - не отвела взгляд. Нечего ей стыдиться.
- Н-да. Огорчила ты меня, ничего не скажешь. Поведаешь суть? А то ведь голову сломать можно в попытке понять. Всем отделом мучаемся.
- Неправда. Наверняка уже знаете почему, за что.
Мужчина хмыкнул:
- Н-да. Часть, но без твоих показаний картинки полной не складывается. Догадки мне и суду без надобности. Факты нужны. Поговорим?
Странная мягкость в голосе. И отношение заставляет задуматься.
Лиса, не спуская взгляда с лица полковника, настороженно кивнула.
- Начнем издалека? Гнездевский подал докладную о том, что ты дезертировала три месяца назад без видимой причины. Из той же докладной следует, что при попытке арестовать тебя был убит один боец, второй ранен. Капитан также получил легкое ранение. Ты взорвала мину и ушла в горы. Так?
- Нет.
- А как?
-Я получила задание найти и уничтожить графа Рицу. Он попал в обвал. Добивать раненного приказа не было. Мы выбирались вместе. В квадрате эвакуации попали под обстрел своих. Дальше не помню.
- От кого приказ получила на Рицу?
- От Гнездевского. Но якобы от вас.
- Та-ак, - крякнул Горловский. - Где была три месяца после происшествия в горах?
- Не помню, - упрямо поджала губы.
- А как здесь оказалась?
- Приехала.
- С Рицу?
Лесс прищурилась. Сердце сдавило от нехорошего предчувствия: похоже, не она, а Бэф подопытный! Правильно, она же зеркало видела, стала обычным человеком, а Бэфросиаст... Как он попал в руки СВОН?!
- Да, ты не смущайся. Каждый выживает, как может. Знакомый у тебя, странностей за ним не замечала?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});