К счастью, не дожидаясь его прочувствованной речи, леди Жаклин поднялась. «До завтра» она произносить не стала, сделав соответствующий жест — «продолжайте». Удалилась она без фем Клейна. Тот остался за столом, в отличие от остальной свиты. Блор даже приподнялся, показываясь в ожидании призыва следовать на выход, но Николас очень выразительно показал пальцем на стол.
— Мы без надобности, — поставил в известность Патрик, не переставая жевать. — Сегодня в охране наши парни, и отец проследит с Олафом. — Тебе дали отдых.
Блор плюхнулся назад с облегчением. Ходить дозором ему меньше всего требовалось. Вот хорошо выпить и закусить в теплом помещении — самое то! В конце концов, у него есть заместитель.
Впереди небольшой процессии, вместо отличившегося всадника, двигался Визи, и с дороги все убирались с завидной скоростью. Все-таки репутацию тот себе обеспечил очень определенную.
Вышколенный слуга, попавшийся на недостаточно быстром очищении пути перед госпожой, при виде слегка оскаленной пасти нервно уронил кувшин с вином. Шуточки на этот счет не прозвучали. Даже опытным кнехтам в изрядном подпитии не хотелось проверять, кто кого пришибет.
С уходом единственной женщины, помимо служанок, почти благопристойная вечерняя трапеза немедленно превратилась в разнузданную пьянку. Сдерживаться люди окончательно перестали. Шум нарастал, большинство, скорее всего, успело окончательно позабыть, зачем здесь собрались.
— Одним ударом! — воскликнул кто-то напротив с неподдельным энтузиазмом. — Мечом почти снес голову быку.
Это они про жертву погибшим, догадался Блор. Он не прочь был поприсутствовать на происшедшем, но все время проторчал под дверью. Неудобно получилось. Даже если хоронят в общей яме, положено прийти. За убитых тобой и погибших рядом в бою, честно выполнивших долг, пролить кровь на землю, скрывшую тела. Не сам, так совместно. Пусть боги знают — здесь состоялась честная схватка. Без подлости.
— Вот так, за один раз? — усомнился еще один не побывавший там.
— Фем Клейн и всадника располовинил бы вместе с лошадью!
— Никто так не может.
— А ты видел, как этот человеку голову с плечом отрубил? Через кольчугу и кожу, а?
— Да…
А это обо мне, без особой радости определил Блор. Рано или поздно полезут смотреть клинок. На могучего богатыря не похож. Конечно, сталь непростая, но удар надо правильно проводить, а не просто дрова колоть. Оказывается, псоголовые свою науку ему на совесть вбили. Не в голову, в инстинкт, как псу какому неразумному. Делай раз! И если не сделал — палкой. Вот и вышло. Не проводил прием, а не думая сумел.
— Да хрен с ним, с этим, и его зверем-убийцей, — в голос сказал изрядно поддатый кнехт. — Фем Клейн — это лучший вожак на свете. Точно говорю!
На ругань можно и внимания не обращать. Не с целью оскорбить сказано. Просто не соображает уже совсем. Глянуть через стол не так уж и сложно. Кто другой и рот зашьет глупцу.
— Правильно! Скажи он мне… помирай вот тут… вот здеся, сей минутой, на этом месте… не сходя с него и помру…
Это уже не составляло интереса. Проще жевать, пока можно.
Через какое-то время Блор с сожалением осознал, что больше в него не влезет. Конечно, до Возмездия, способного сразу умять добрый пуд без остановки, ему еще далеко, но в животе ощутимая тяжесть, а голова не вполне ясная. Не привык он к таким возлияниям и огромному количеству блюд. Хотелось все попробовать — и перестарался.
— Жить надо здесь и сейчас! — доказывал отчаянно красный Андрэ соседу. Похоже, он давно распинался, но Блора лишь сейчас заинтересовало происходящее. — Добродетель, справедливость — все пустые бессмысленные слова! Неужели кому хочется светить в виде звезды вечно с небосвода в награду за праведное поведение? Да ерунда! Все мечтают много и вкусно есть, красиво одеваться, иметь прекрасных баб…
— Ты думай, что говоришь.
— Не про хозяйку нашу изумительную, — отказался оратор моментально.
Не настолько он пьян, чтобы не понимать, как могут закончиться неосторожные слова. Клевета на честь дома и кровью нередко завершается. Даже если ничего подобного никто не подразумевал. Где там грань между неосторожной плохо сформулированной фразой и оскорблением, решает защитник на месте. Если еще и он тоже пьян…
— Но ты же не откажешься от красотки. — И лейтенант подтвердил сказанное действием, хлопнув по заднице очередную проносящуюся мимо служанку с хлебной корзиной. Она взвизгнула, но явно без особого возмущения. Глянула и пошла дальше, виляя задом.
— Нет, — признал, уставившись ей вослед, Жоайе.
— Вот! Мы смертны, и дни проходят. Каждое утро одним меньше осталось. И когда она придет, не будет ничего — ни женщин, ни еды, ни выпивки. Ни-че-го! Так зачем заранее лишать себя радостей? Кому это надобно? Богам?
Он замолчал и уставился куда-то под потолок с глубоким интересом.
— Нет! Они на нас внимание редко обращают. Ну как мы на муравьев. Возятся там, чего-то строят, воюют, погибают. Плевать им!
Он хлопнул очередную порцию и икнул, замолчав.
— И нет у тебя любовницы, — пробормотал негромко, позабыв про слушателей, — и отец требует представлять ежедневную запись расходов и пеняет на излишние траты, по его мнению. И имя семьи необходимо беречь от злых языков и не давать повода к сплетням. Будь хорошим, иди в жрецы и не мешай брату.
Ого, догадался Блор. А он не просто так философствует. Сумел пойти поперек родичей. Это характер, но ведь своих предал. Ну или поступил вопреки отцовской воле, что тоже не красит.
— А все зачем? — горестно воскликнул Андрэ.
— Господин Мертвых, — сказал Жоайе с искренним недоумением. Он всегда был не слишком умен и понимал излишне буквально. Наверное, не дошло, что фем о себе говорит.
— Ну? — отмахнулся Андрэ. — И что с того. Ну не стану я в самом худшем случае в новой жизни лордом. Всего лишь обычным фемом. И что изменится? Зато жизнь у меня яркая и интересная. Плевал я на всякие ваши глупые правила!
«Не нравятся мне эдакие откровения, — очень трезво подумал Блор. — Нехорошо говорит. Опасный человек. Все живут отнюдь не как хочется. Каждый зависит от общества и его отношения. Без родичей и друзей мы — ничто». Одиночке тяжело, ему ли не знать. А этот именно и желает оставаться один. Наверное, и семьи не требуется, и про оставленную мать не вспомнил.
Следующий шаг не в нарушении долга и присяги. Просто вот ему для удовольствия захочется помучить кого. Нет для человека с подобными идеями закона и совести. Нет страха перед наказанием не в этом мире, так в том. Захотел и сделал. Или золото взял за предательство. А что? Договор — для него пустое место. Если уж и Верховный Судья не авторитет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});