Читать интересную книгу Хризалида - RinoZ

божественного.

Выдержка из 'Пангера и Вера', эссе от Элрика.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

В воздухе имелась определённая тяжесть, пока Бейн общался со своими приверженцами. Торжественное настроение пронизывало атмосферу вокруг них, пока каждый член этого растущего священства опускал свою голову в безмолвном созерцании величия, что раскрылось перед ними. Слова Великого, пути Колонии, это был кодекс жизни, каждый из этих людей коснулся лишь края которого, однако уже чувствовал трепет от него.

И многое было ещё впереди. Бейн был первым, кто эволюционировал свой класс и это было мучительным решением, пытаться взвесить, в каком аспекте он хотел специализироваться больше всего? Как будто бы Система убрала все жизненно важные органы и затем сказала ему, что он может вернуть назад лишь один. Как он мог жить без остального? Насколько ограниченной станет его жизнь без всех предложенных возможностей?

В итоге он прислушался к своему сердцу и сделал выбор, который больше всего ему нравился, тот, который, как ему казалось, позволит ему лучше всего служить его людям. Класс Антоепископа сильно взывал к нему, способность излучать решительность и мир муравьёв была подобна песне сирен из его души, однако он знал, что сможет работать лучше, выбери он другой путь. Антооратор. И хотя он был скромным человеком, даже Бейн был вынужден признать, что его способности проповедования были необычны. Он мог говорить дни напролёт, его слова текли подобно вину и впитывались глубоко в разумы тех, кто слышал его. С этим Классом он сможет распространять весть нового пути повсюду, пока имел муравья рядом с собой.

«Много ещё на это нужно времени?» Вырвала его из размышлений волна феромонов.

Он обернулся, чтобы увидеть, что его новый товарищ слез со стены и приблизился к нему напрямую. Прекрасное существо из тёмно-красного хитина с широкими, многогранными и умными глазами.

«Не ток уж мнооооого,» неуклюже он произвёл запах для ответа, его Навык слишком низок для должного общения.

Она дёрнула своими антеннами в жесте, который он теперь ясно понимал как муравьиную версию пожимания плечами, и снова отошла, дав Антомантам необходимое для их молитв место. Когда последний час их восьмичасового бдения подошёл к концу, собравшиеся Антоманты встали на ноги, прежде чем в едином порыве низко поклониться. Только затем они отступили и опустили свои капюшоны. Долгое время никто не разговаривал, каждый смаковал чувство откровения и мира, что пришло от глубокой медитации, но вслед за этим несколько бормотаний было разделено между послушниками, и затем ещё несколько, и наконец раздались разговоры между ними, пока они делились своими прозрениями.

Бейн чувствовал, как смирение омывало его от вида и звуков его братьев и сестёр, так глубоко погружённых в их веру. Будучи тем, кто ступил на свежую дорогу нового пути, он не мог просить лучших товарищей в этой одиноком путешествии, чем присутствующих в этой комнате. Чувство, которым он должен почаще с ними делиться.

«Послушайте меня немного, мои братья и сёстры,» призвал он их, его тон тёплый, а на лице широкая улыбка.

Звук его голоса был почти что магнетическим, затягивающим внимание слушателей к нему, пока тот разносится по комнате. Пока его друг Дипломанта рядом, его силы речи поднимались до невероятных высот.

«Настало время для нас приступить к новой миссии. Больше мы не можем довольствоваться малым количеством. Больше мы не можем довольствоваться шагом рядом с Колонией, нашими благодетелями, защитниками и опекунами, пока они несут риски оберегания нас. Этот путь больше не будет прокладываться от робости, от покорности.»

Он выплюнул последние слова, будто они были ядом на его языке. Товарищи вокруг него имели похожие выражения презрения и отвращения.

«Я призываю вас всех отбросить безопасность, уйти далеко от обеспечиваемых Колонией мира и тени, и быть посланниками, которых они заслуживают. Мы должны идти перед Колонией, рядом с Колонией и кроме того поддерживать её и со спины. Мы станем всем, что им потребуется! Я попрошу вас быть бескорыстными в своей преданности, как бескорыстна Колония! Это наш шанс действительно принять то, что означает следование по стопам Великого, бытие в удержании их мандибул света и внимании запаха их слов!»

Сила его речи была такова, что слушатели чуть ли не пьянели от неё, хотя они были весьма склонными соглашаться с ним ещё до начала его речи. Здесь не требовался его дополнительный Навык Класса, позволяющий ему выпускать феромоны, влияющие на настроение его слушателей, дабы привить им преданность, ибо она уже укоренилась.

Все его товарищи верующие перед ним пылали от своей страсти и были едины в своей преданности посланию. Отсюда начнётся их марш, не только рядом с Колонией во времена войны, но и вдоль всей Пангеры, объявляя о славе Колонии и приглашая других быть её частью. Приход Великого был потрясающей новостью и было бы ужасно, немыслимо эгоистично удерживать её при себе.

Все в своё время узнают об этом!

Глава 878. Приключение

«Послушай, может всё вышло не так, как ты ожидала, но ты всё равно многое сделала для Колонии. Ты не можешь вечность позволять этому вгонять тебя в уныние.»

«…»

«Как бы, это правда так больно? Быть живой? Ты дала себе абсолютно новую возможность сражаться ради Колонии и помогать своей семье. Подумай о всей тяжёлой борьбе и усердной работе, что будет впереди, ты сможешь быть там и взвалить на себя часть бремени. Возможно у тебя даже снова появится шанс встретиться с противником сильнее себя и… ну знаешь… умереть… опять… ещё и ещё.»

«Ты насмехаешься надо мною, Старейший?»

«Мог бы я это делать?!»

«Да. Целители всю неделю смеются над нами.»

«Эй, я не они, понятно? Я хочу для тебя счастья, просто не хочу, чтобы ты была убита в попытке достичь его.»

«А что если для меня это единственный способ достичь счастья?»

«Тогда тебе не позавидуешь. Думаешь, мы так усердно работали, доводя тебя до шестой ступени, чтобы ты могла пойти и умереть после одной битвы? Ты должно быть из ума выжила, Лирой!»

ХЛЫСТЬ!

«Ауч! Эй, разве ты не пытался меня подбодрить?» Возмутилась она в попытке защитить свою голову от моих свирепых антенн.

Ах, верно.

«Тяжело не раздражаться,