беспокойтесь. Леди Элге, ваша сестра проспит несколько часов, должна проснуться ближе к ночи. Какими отварами её отпаивать — думаю, вы знаете лучше меня.
Девушка кивнула, разглядывая бледную, осунувшуюся, но совершенно точно живую сестру.
— Травы у меня с собой, приготовлю, — подтвердила она. — Благодарю вас, госпожа наставница, вы столько для меня сделали!
Бьорд вышел проводить коллегу, а Элге отыскала выданный свекровью магический прямоугольничек и написала мужу, что останется ночевать у захворавшей сестры. Сложила записку особым образом и выпустила её в приоткрытое окно. Маленькое послание растаяло в морозном воздухе светлой снежинкой. Так, один вопрос улажен, остались… все остальные.
— С ней теперь всё хорошо, — почти шёпотом отчиталась Элге, едва господин Зоратт переступил порог спаленки старшей сестры.
С его лица сошла нездоровая серость, но в остальном выглядел он по-прежнему неважно.
— Я посижу с леди Виррис… немного. — Он поправил ей одеяло, мимолётно коснувшись длинных бледных пальцев. — Всё равно выгонит, когда очнётся, так хоть пока спит…
«И об этом тоже надо бы поговорить, — подумала Элге, растирая ноющие виски, — но как говорить об этом с посторонним мужчиной, к тому же вдвое старше тебя?»
Она молча указала на кресло, в котором директор сидел недавно, а сама устроилась на стуле с мягкой спинкой, заверила, что ей удобно и хорошо. Прикрыла горящие веки. Хорошо. Теперь — хорошо.
Бьорд откинулся на высокую спинку, поправил на пальце перстень с крупным камнем.
— С леди необходимо поговорить, как только силы вернутся к ней. Особенно мне хотелось бы узнать о яде: что он из себя представляет и где Ви… леди Адорейн раздобыла его. Со мной она, скорее всего, не захочет разговаривать, а вы — пожалуйста, постарайтесь разузнать у неё.
— Непременно. У меня столько вопросов к сестре! Я писала ей вчера, но не получила ответа. Невыносимо думать, что Вир ещё вчера… а я не знала и решила ехать лишь сегодня.
— Нет-нет, яд был принят не ранее середины ночи, — уверенно возразил господин Зоратт. — Иначе мы бы не успели.
— У вас такое лицо, господин Бьорд, словно вы что-то знаете. Не скрывайте от меня ничего, прошу вас!
Он горько усмехнулся:
— И не думал, всё прозрачно, по-моему. Меня очень волнует происхождение этого зелья и то, каким образом оно попало к вашей сестре. Я не согласен с госпожой Каннелией, что яд был выпит по незнанию.
Элге беззвучно охнула и прижала ладонь ко рту, а господин директор продолжал равнодушным от усталости голосом:
— Мне отчего-то думается, что леди не могли продать яд под видом какого-то безобидного снадобья: она знала, о чём спрашивает, и ей достали требуемое. Однако торговля такими зельями незаконна, и поимкой торговца я хотел бы заняться лично и, учитывая особые обстоятельства, тихо. Этот яд едва не убил её… Мне нужно знать, где и как леди Виррис достала отраву: это поможет с поисками продавца.
Элге потрясённо молчала, пытаясь представить, как её полная жизни Вир осознанно принимает смертоносное зелье. Почему?? Не выходило, никак. Но повода усомниться в выводах господина Зоратта не находилось.
— А…вы же… не дознаватель, не специалист по таким операциям, как же…
— Ресурсы для подобных операций у меня имеются, леди Форриль. Это всё, что я могу вам сказать, — вздохнул мужчина.
Девушка вновь приблизилась к постели Виррис. Дышит хорошо, в полную силу, с лица спадает нездоровая бледность. Вопросы рвались на свет, а Элге давила их, как мыльные пузыри: спрашивать надо Вир, у господина Бьорда только версии. Она оглянулась через плечо:
— Господин Бьорд, вы же не будете повторно ставить на Виррис печать, когда она поправится?
Он вздрогнул от её негромкого умоляющего тона, как от пощёчины. Дурацкий вопрос. Напрасно озвучила — ведь и слепому понятно! Элге виновато закусила губу, но не успела ничего добавить.
— Я сам надеюсь… Могу я просить вас об услуге? То есть — могу ли я попросить вас, леди Форриль? У вас близкие отношения с супругом, и…
Зоратт осёкся, будто споткнулся о её укоряющий взгляд. Элге не сдержалась, дёрнула уголком губ.
— Вы хотите, чтобы я молчала о сломе печати? Господин Бьорд, но это и так очевидно. Вы доверяете педагогу вашей Школы — точно так же вы можете доверять и мне. В отношении Вир наши желания — некоторые точно — совпадают: мы хотим, чтобы с ней всё было в порядке. И мне так кажется — сестра больше не причинит мне дурного.
Он старательно переплёл пальцы рук.
— Прошу меня извинить, леди Форриль…
— Зовите меня по имени, господин Зоратт.
— Благодарю. И вы меня. Леди Элге, я чувствую себя последним мерзавцем — ведь я тогда сам заикался о передаче вашей сестры властям. Я очень сожалею.
— Но вы этого не сделали, — тихо напомнила девушка.
— После того, как я стал нечаянным свидетелем вашей семейной драмы и всего, что за этим последовало — ваша сестра меня ненавидит, — с убийственным спокойствием отозвался Бьорд. — Однако я сейчас не об этом. Лорд Мадвик требовал установки ограничителя сроком минимум на один год. Я… понимаю его, как любящего мужа, жене которого столько лет грозила опасность. Он взял с меня клятву, что наблюдать за состоянием вашей сестры буду я. Отслеживать её возможные нарушения, если бы они были.
— И вы приезжали к Виррис, чтобы…
Мужчина досадливо дёрнул растрёпанной головой:
— Нет! Конечно, нет. Мне доводилось устанавливать такие печати всего дважды, на взрослых мужчин, сознательно нарушавших закон. Я видел, как воздействовала печать на них — они переносили её ношение легче. А на вашу сестру она очень давила. Я…почти сразу понял, какую глупость мы совершили, а вы… вы были правы тогда, когда просили не применять эту меру наказания. Я проводил диагностику дважды — физическое здоровье леди Адорейн не пострадало, но…ей было плохо. Она гордая, ваша сестра, а я идиот. Я несколько раз навещал ваш дом,