Потому что Мечеслав боялся смотреть на картину. Потому что не мог уйти, не посмотрев.
Он поднял руку, замер в неловкой позе у треножника, словно в последний раз споря с самим собой, затем резко бросил руку вниз, грубо срывая покрывало, и…
И всё остальное перестало существовать.
Потому что не было красок и не было холста, не было ничего, кроме чарующего образа, созданного гением художника. Потому что на барона смотрела любовь всей его жизни, будущая мать его ребёнка, женщина, которую он обожал.
Совершенная в своей красоте.
У Мечеслава перехватило дыхание. А потом запершило в горле и подкатил мешающий дышать комок, но ему не стало стыдно. Он смотрел на портрет обнажённой женщины, которая носила его ребёнка, и понимал, что даже святой не смог бы изобразить ничего более целомудренного.
* * *
Санкт-Петербург, Западное полукольцо КАД,
28 апреля, четверг, 02.40
Сначала был телефонный звонок.
«Колян, ты ставил „Камаро“ на отслежку?»
Спросонья мысли путаются, подруга шепчет: «Кто?» — Николай так же тихо отвечает: «По работе» — и бредёт на кухню, прижимая к уху трубку. По дороге просыпается настолько, что слова «Камаро» и «отслежка» укладываются в осмысленное предложение, становится ясно, о чём идёт речь, и полицейский бормочет:
«Да, ставил».
«Его на КАД засекли. Там, где сейчас плохо».
«Что значит плохо?»
«Ты не слышал?»
«Последние три часа я спал».
«На КАД ДТП страшенное: бензовоз, фура и две легковушки. Рейсеры учинили, придурки…»
«Трупы?»
«Есть».
«Еду!»
Николай знал, что дело не его, знал, что о «Камаро» ему сейчас вряд ли расскажут, но собрался и отправился на КАД, потому что хотел своими глазами увидеть произошедшее. Потому что был на девяносто девять процентов уверен в том, что жуткая авария стала ещё одним звеном цепочки событий, которую он рисовал перед заезжим безопасником. Первым звеном, появившимся со времени их разговора.
Почти неделю в городе было тихо… Нет, в городе, разумеется, было шумно и грязно, в городе убивали, грабили и насиловали, но ни одно из этих преступлений Николай не мог подвести под свою теорию. Игроки затаились. В какой-то момент полицейский решил, что они покинули Питер. Потом — что до них добрались московские фээсбэшники. Потом проскользнула мысль, что он мог ошибиться, что никакой цепочки нет, а связь между убийствами не более чем плод чересчур разыгравшегося воображения. Потом Николай стал злиться, поскольку не хотел, не собирался признавать, что ошибся. И вот — ночной звонок.
И ночная поездка на морской участок КАД, чтобы увидеть то, что не сгорело в адском пламени вспыхнувшего бензовоза: скрюченные остовы машин, залитую пеной землю, закончивших работать пожарных и только начавших криминалистов. Что-то чёрное на носилках. Рыдающая девчонка: «Олег! Олег!!» Угрюмые лица рейсеров, на которых полицейские и спасатели смотрели так, словно это они были во всем виноваты.
А собственно, кто ещё?
— Тут горело так, что отбойники плавились. — Кнышев, командир оперативной группы дорожной полиции, сплюнул и покачал головой, — «Мицубиси» беду учинил. «Ауди» его обошёл, вот «Мицубиси» и взбрыкнул. Всё для победы типа.
И снова сплюнул.
— Как вы узнали схему аварии?
— Камера недалеко, — мотнул головой Кнышев. — И ребята из центра уже подогнали инфу. Запись так себе, всё-таки ночь, но кое-что разобрали, сопоставили со следами, с показаниями, и картинка нарисовалась.
— Виновен «Мицубиси»?
— Они все виновны.
— А «Камаро» тут был?
— Проехал примерно за полминуты до аварии. Шёл с превышением, но не с таким диким, как эти участники гонки.
— То есть «Камаро» не участвовал в аварии?
— Нет. Он вышел из поля зрения камеры, а значит, его даже поблизости не было.
«Получается, Гаврилов ни при чём?»
Машины скрутило в хлам, со стороны — расплавленный металлолом, который нужно побыстрее убрать, спрятать с глаз… Или, наоборот, выставить на виду, чтобы все видели, к чему приводит безумное лихачество. Машины превратились в единую груду железа, но эксперты в дорожной полиции работали опытные, им и не такое доводилось видеть, в металлическом хаосе они хоть и не быстро, но разобрались и не упустили очень странный и важный факт. Настолько странный и важный, что старший криминалист немедленно отправился на доклад:
— Одного тела не хватает.
— Как? — вытаращился Кнышев. — Какого тела?
— В «Ауди» никого не нашли.
Николай навострил уши.
— Выкинуло?
— Не могло.
— Размололо в пыль?
— Нет.
— Тогда где оно?
Криминалист развёл руками и повторил:
— Нет.
И его спокойствие заставило командира группы горячиться:
— Что ты городишь? Есть записи, есть показания свидетелей. — Кнышев кивнул на рыдающую девчонку и мрачных рейсеров. — В «Ауди» был водитель!
— Они его видели? Могут назвать по имени? Или хотя бы описать?
«Высокий, плечистый, светловолосый…» — повторил Николай описание Петра Гаврилова. Но, к его удивлению, Кнышев не нашёлся с ответом: настала очередь командира опергруппы разводить руками.
— Машина затонирована по самое не балуйся, — медленно произнёс он, задумчиво глядя на криминалиста. — А водитель из неё не выходил, не общался с рейсерами.
— Что ещё за Айвенго? — не понял криминалист.
— Айвенго не Айвенго, но машиной очевидно кто-то управлял, — опомнился Кнышев. — «Ауди» гнал под сто сорок миль и маневрировал так, словно за рулём сидел опытный гонщик, так что ищи тело, Федя, ищи.
— Не собираюсь быть крайним. — Криминалист откашлялся. — Предварительный осмотр места ДТП закончен, даю официальное заключение: в ДТП участвовало четыре автотранспортных средства, обнаружен один выживший водитель и два трупа. Всё.
— Почему ты решил, что пропал шофёр «Ауди»?
— По фрагментам.
— Ищи его!
— Мы всё облазали!
— Я, пожалуй, пойду, — протянул Николай, делая шаг назад.
Его не услышали.
— Где вы лазали?
— Везде!
«Необычность!»
Николай наконец-то отыскал то самое слово, которое сводило в цепочку все события последних недель.
Необычность.
Влюблённая парочка жестоко убита в центре города, а убийца не засветился ни на одной видеокамере.
Три уличных грабителя, принципиально нападающие только на беззащитных женщин и стариков, жестоко убиты в ходе рукопашного боя.
Шесть трупов на берегу Шуваловского карьера — никаких следов вокруг, до сих пор не ясно, как тела там оказались.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});