– Сынки, – сказал он. – Декстер, Марк и ты, Годов. Я думаю, вы должны идти. Боюсь, с нашими друзьями приключилось что-то скверное. Надо их выручать. Девочки присмот-рят за мной.
– Сэр, я тоже пойду, – страстно воскликнула Сильвия. – Вы же знаете, я не уступлю мужчине ни в чём.
– Знаю. Поэтому и прошу остаться со мной. Кому-то нужно защищать раненого се-натора, верно? А вы с миссис Вольф на пару хорошо с этим справляетесь. Вон какого веп-ря завалили!
– Хорошо, сэр, – со страшной неохотой покорилась Сильвия. – Хорошо.
…Коридор нёс следы эвакуации интеллектуальной собственности. На пыльном полу там и сям валялись обрывки магнитных лент, перфокарты, обожженные листы бумаги, мелкие радиодетали и мотки проводов в цветной изоляции. Карандаши, скрепки, гнутые миниатюрные отвёртки и битое стекло. Порой встречались предметы и покрупнее. Бук-вально в полусотне метров от входа стоял на спущенных колёсах электрокар, чуть дальше – опрокинутая тележка с вывалившимися стальными брусками. Бруски густо дырявили многочисленные отверстия. Валялись на полу и какие-то кожухи из металлической сетки, блоки неясного назначения с огромным количеством мелких зубчаток или электронных ламп.
Годов мерно вышагивал впереди. Марк бежал рядом. Ему всё время казалось, что Годов вот-вот зацепится журавлиными, плохо гнущимися ногами за что-нибудь и растя-нется во весь рост. Слава богу, этого не происходило.
Вдруг Годов остановился. Резко развернулся и поднял руку в останавливающем жес-те. А потом прохрипел:
– Дальше иностранцам. Хода нет.
– Почему? – несказанно удивился Марк.
– Территория. Государственных секретов.
– Брось, Игорь. Это же глупо! Здешние секреты протухли тридцать лет назад. И во-обще… Почему ты спохватился только сейчас?
– Мне нужно было. Остаться наедине. С ним. – Годов с невыразимым презрением показал пальцем на Декстера. – Я желал этого. Много лет. А теперь. Отойди, Марк.
Он ухватил Фишера за шкирку и на весу, как котёнка оттащил к стене. А потом вновь шагнул к Декстеру.
– Смерть тебе. К лицу. Элвис, – проговорил Годов. – Постройнел. А ведь какой был. Жирный. Страшное дело.
– Какой ещё Элвис? – крикнул Марк. – Его зовут Декстер! Декстер! И он понимает только по-английски.
Декс расхохотался.
– Твой друг прав, – с сильным акцентом, но всё-таки по-русски сказал он. – Я Элвис. Я Король. И я вернулся. Elvis is alive! King is alive!
Фишеру будто содрали с глаз повязку. Он с удивительной ясностью понял, что лицо Декстера не повторяет черты Короля рок-н-ролла, а действительно несёт их! Только бо-лее острые и сухие. Не осталось ни румяных щёк и пунцовых губ молодого Пресли, ни жирных складок стареющего. Из него точно выжали всю влагу, оставив лишь костяк, вя-леное мясо с крепкими жилами да задубевшую на техасском ветру кожу.
– Зачем? Но зачем? – пробормотал Марк.
– Разве ты можешь понять? – сказал Декстер-Элвис. – Ты дурак и предатель. Когда-то ты предал Рашу, сейчас предаёшь Америку. А я всегда создавал ей славу. Раньше му-зыкой. Потом винтовкой. Сейчас – револьвером и мечом. Да хоть атомной бомбой, если потребуется. То, что угрожает моей стране, должно быть уничтожено. Прочь с дороги, русский ублюдок. Король идёт.
– Сам прочь, – проскрежетал Годов. – Ты опоздал. На сорок лет. Это ты предатель. Предал рок-н-ролл. Не когда сдох. Когда воскрес. С тобой из ада. Восстала попса. Она и сейчас. У тебя за плечом. Кривляется. А я вернулся. Чтобы раздавить её. Уходи, Элвис. Или сгинешь.
– Идиот, – презрительно бросил Декс-Элвис. – Какой рок? Какая попса? Что ты не-сёшь? Да я вообще не умирал, просто сменил сферу деятельности. А у тебя, похоже, мозги сгнили, приятель. Так возвращайся в могилу!
Он прыгнул. Меч обрушился на неповоротливого Годова со скоростью лопнувшего стального троса. Гибель русского рокера была неотвратима, но тот почему-то оказался в стороне от промелькнувшего лезвия. Декс-Элвис мгновенно перегруппировался и рубанул горизонтально. И вновь не попал. Статичный как манекен Годов каким-то чудом успевал переместиться в другую точку пространства, где вновь замирал в полной неподвижности. Американец остановился, опустил острие меча к полу, наклонил голову к плечу и вдруг дёрнул бёдрами. Марк против воли застонал. Последние сомнения отпали. Знаменитое движение Пресли было невозможно спутать ни с чем.
Элвис взметнул лицо кверху и, пританцовывая всё быстрей и быстрей, двинулся во-круг Годова. Марку въяве послышался звон гитары. Это был «Hound Dog». Ритм ускорял-ся, звук нарастал, музыка гремела отовсюду. Король рок-н-ролла пришёл в настоящее не-истовство. Тело его двигалось в бешеном ритме и вдруг словно взорвалось. «Осколки» – сверкающее лезвие меча – заполнили всё пространство внутри круга, который он описы-вал в танце. В этой мясорубке не могло остаться ничего живого.
Но Годов не был живым. Из центра круга навстречу Элвису грянул другой взрыв, грозный и мрачный. Он состоял из секущих воздух тонких нитей – длинных пегих с седи-ной волос и гитарных струн. В чистые аккорды «Hound Dog» вклинились другие, испол-няемые грубо и «грязно».
– Всё идёт по рельсам! – рявкнул Годов. – Всё идёт по рельсам!
Напуганный и ошарашенный Марк боялся смотреть в сторону бывших мертвецов-рокеров. Трудно было хоть что-то разобрать в мешанине всё более удлиняющихся, хле-щущих и извивающихся волос и струн. Это было похоже на схватку двух глубоководных чудовищ среди непролазно-густых водорослей. Противники перемещались с неуловимой для глаза скоростью. Зарницей вспыхивал меч Элвиса, что-то лязгало и страшно шипело. И вдруг, когда Фишеру стало казаться, что кошмар продлится вечно, наступила тишина. «Водоросли» опали, образовав неопрятную кучу наподобие огромного парика у ног всё ещё пританцовывающего невредимого Элвиса. Из волосяной кучи торчала скрюченная коричневая рука; пальцы слабо шевелились. Затем волосы начали истончаться и таять как дым. Когда они исчезли, на полу, тошнотворно подёргиваясь, лежал Годов. Ни волосинки не было на его голове и лице.
– А при коммунизме всё будет зашибись, – просипел он. – Там, наверное, ваще не надо будет умирать. Ваще, зар-раза, не надо будет умирать. Ваще…
Он застыл.
– King is alive! – громко провозгласил победитель, перешагнул сокрушённого про-тивника и пошёл вперёд, вытирая лезвие меча о рукав.
А Марк закрыл лицо руками и разрыдался.
ГЛАВА 23
ПАВЕЛ, МАРК
Мы шли и шли по заваленному производственным мусором коридору, а он никак не кончался. Даже при ничтожном наклоне, который он имел, мы уже должны были спус-титься метров на сто. Я ума не мог приложить, для чего нужен такой длинный тоннель. Чтобы пешедралом путешествовать к ядру Земли? Это было чертовски странно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});