Читать интересную книгу Берсеркер - Фред Саберхаген

Лерос готов был повторять, а собравшиеся — еще и еще раз выслушивать обещания, которые принесли сам Лерос и его помощники, больше стандартного года назад спустившись с горы Богов.

Торун, военный вождь богов (так гласило послание), был доволен духом, выказанным человеческой расой в ходе последних войн, благодаря которым власть горы Богов распространилась почти на весь обитаемый мир. Бог даровал человечеству привилегию сражаться за право восседать по правую руку от него. В состязание должны были вступить шестьдесят четыре величайших героя этой эпохи. Дабы это случилось, населенный мир был произвольным образом разделен на шестьдесят четыре района, и правителям этих районов предложили отправить на намечающееся состязание сильнейшего из своих воинов — процесс отбора был в основном оставлен на усмотрение самих правителей. Предполагалось, что все соискатели, кроме одного, погибнут в ходе турнира Торуна, а этот один, победитель, будет возведен в звание полубога и воссядет по правую руку от Торуна. (И, разумеется, наверняка где-нибудь нашелся непочтительный умник, который спросил у жреца, принесшего послание: «А как же насчет Мьеллнира? Что же, он теперь лишится своего положения?» — «Нисколько. Несомненно, Мьеллнир с победителем турнира Торуна будут делить честь восседать рядом с богом. И, несомненно, они будут сражаться столько раз на дню, сколько им захочется».)

Насколько было известно, те, кто попадает в чертоги Торуна на вершине горы Богов, в основном занимаются тем, что сражаются. В этих чертогах восседает сам великий бог и приближенные к богам люди, погибшие герои войн и сражений минувшего. Каждый день они снова и снова убивают друг друга, упиваясь радостью битвы, и каждый вечер их раны чудесным образом исцеляются. Эти герои наслаждаются прекрасной едой и питьем за столом у Торуна и слушают в обществе богов бессмертные красноречивые повествования. Их окружают вечно девственные прислужницы, заботящиеся об удовольствиях героев. (Жрец, принесший послание, мог позволить себе расслабиться: этого простому воину уже не оспорить. Даже если он и не настолькопрост, не ему победить говорливого жреца на привычном тому поле словесной битвы.)

Строго говоря, этим ясным утром Лерос лишь еще раз провозглашал то, что его слушатели и так уже знали:

— Те, кто падет в первом круге состязаний, первыми сядут пировать с Торуном — но они вечно будут занимать невысокое место за его столом. Следующим шестнадцати погибшим, которые пройдут во второй тур, будет даровано более почетное место. Восемь воинов, кому суждено будет сражаться в третьем круге и кто погибнет, сядут еще выше, и каждого из них будут вечно окружать четыре прекрасные девушки, с которыми не сравнится красотой ни одна девица этого мира, — две белые, словно слоновая кость, и две черные, словно эбеновое дерево, — и эти девы будут выполнять каждое желание своего повелителя еще до того, как оно будет высказано.

После четырех туров состязаний в живых останутся лишь четыре воина, лучшие из лучших. Те четверо, которые погибнут в четвертом туре, получат в подарок щиты и оружие, сверкающие серебром, что будут крепче и острее лучшей стали, и такие же сверкающие кубки, и к услугам каждого постоянно будут восемь девственниц еще большей красоты. Эти четыре воина будут сидеть почти рядом с Торуном.

В пятом туре поединков должны будут погибнуть еще два воителя. Они будут восседать в высоких дубовых креслах, украшенных золотом, на еще более почетных местах. Они получат в подарок золотые чаши для вина и золотые же щиты и оружие, и каждому будут прислуживать шестнадцать дев неописуемой красоты, и все будет принадлежать им в более полной мере, чем тем, кто будет сидеть ниже. В этот день лишь двое из вас останутся в живых и не вступят в чертог, где пируют боги.

Единственный поединок шестого тура состязаний станет последним и величайшим изо всех. Тот, кто проиграет его, будет почтен превыше всех тех, о ком я уже говорил. А когда все это произойдет и турнир завершится, останется один-единственный победитель. Лишь этому человеку будет дано живым, во плоти, войти в священное жилище бога Торуна и навечно занять место по правую руку бога; и победитель будет настолько выше остальных шестидесяти трех воинов, насколько они сами выше расы слабых смертных людей, ползающих внизу, — ро вздохом закончил свою речь Лерос. Жрец верил в эти обещания, и каждый раз, когда он думал о них, эти мысли наполняли его завистью и благоговением.

Через некоторое время один из воинов, чернокожий здоровяк, слегка подался вперед с ожиданием во взоре, словно хотел что-то сказать. Лерос, внимательно наблюдавший за собравшимися, заметил это движение.

— Господин Лерос, скажите мне... — начал воин.

— Не называйте больше меня господином. С этого дня ваш статус выше моего.

— Ладно. Тогда пусть будет друг Лерос. Скажи мне вот что: а человек, который выиграет турнир, будет обладать всей той силой и всеми теми правами, что и боги? Ну, в смысле — не только воинской силой, но, например, тем же искусством исцеления?

Лерос на несколько мгновений задумался, прежде чем ответить на этот вопрос. Он не относился к разряду тех, которые жрец привык слышать, — например, не грозит ли чертогам Торуна переполнение из-за всех этих войн, или какой вид жертвенного мяса сегодня более угоден богу. Наконец Лерос заговорил:

— Кроткая богиня целительства наверняка прислушается к любой просьбе, которую выскажет этот человек. — Жрец позволил себе слегка вздохнуть. — Боги прислушиваются друг к другу куда больше, чем к обычным людям. Но и тогда они предпочитают делать то, что больше нравится им самим, не считая, конечно, тех случаев, когда они связаны обещанием, как Торун в отношении этого турнира.

Воин спокойно кивнул.

— Это все, на что мы можем надеяться, — сказал он и вернулся на прежнее место в круге.

Более никто не нарушил тишины. Где-то на заднем дворе какой-то раб рубил дрова для первого погребального костра.

— Тогда идите, — промолвил Лерос, — и займитесь последними приготовлениями, которые хотели бы сделать. Вскоре начнется первая схватка.

Как только воины разошлись, один из младших жрецов отозвал Лероса в сторону. Когда они отошли достаточно далеко, чтобы оказаться хотя бы в относительном уединении, жрец развернул небольшой свиток и показал его Леросу.

— Господин Лерос, вот это висело на дереве неподалеку отсюда. Пока что нам не удалось выяснить, кто это повесил.

Похоже, надпись на свитке была сделана самым обычным угольным карандашом из пережженной древесины кеттвуда. Сообщение гласило:

«Боги и люди, делайте ваши ставки! Кто из шестидесяти четырех воинов докажет, что он достоин слыть сильнейшим? Победитель будет лишь один, сомнений нет. Не позавидует ли он тогда тем, кого убил, не проклянет ли гору Богов и лживых жрецов? Пока ваши денежки не ушли, сделайте еще одну ставку, ответьте: достойны ли правители этой горы править нашим миром? 

Братство».

Увидев подпись, Лерос поджал губы и кивнул.

— Ты сообщил об этом наверх?

— Конечно, господин.

— Тогда это все, что мы можем сделать в данный момент. Мы должны быть уверены, что армия усилит патрулирование этого района. Но, конечно же, послание вполне мог повесить какой-нибудь человек, вроде бы имеющий право находиться в районе проведения турнира. Возможно, кто-то из рабов или даже из участников состязаний — не тот, за кого себя выдает.

— Мы, конечно, должны быть настороже и не позволить никому сорвать турнир. Если турнир будет дискредитирован, это станет значительной победой Братства.

Братство было аморфным союзом недовольных, в который, вероятно, входила большая часть врагов горы Богов, хоть эти враги и были сейчас рассеяны и относительно бессильны за краем населенного мира. Возможно, за ним таилась энергичная и опасная тайная организация; более разумным представлялось считать, что так оно и есть, и постоянно предупреждать солдат и мирное население об опасности.

Младший жрец высказал согласие с мнением Лероса и удалился. Лерос на некоторое время задумался. Мог ли агент, вывесивший послание, оказаться жрецом-изменником? Леросу это казалось маловероятным. Но все же он не мог полностью исключить такую возможность.

А тем временем приблизился момент, когда следовало начать турнир, Сверху не поступило никаких знаков, что верховный жрец Андреас или кто-либо из Внутреннего Круга спустится вниз, дабы посмотреть на турнир. В дальнем конце дороги, вившейся по лесистому склону, появился обоз; когда он подъехал поближе, Лерос увидел, что рядом с животными не было офицеров. Это был всего лишь обычный караван, доставляющий продукты, и сейчас он порожняком спускался с вершины.

В таком случае — ну и бог с ними. Повернувшись к ожидающему герольду, Jlepoc подал тому знак дуть в боевой рожок. По этому знаку участники состязаний последний раз должны были собраться вместе в мире живых. Когда воины собрались, Лерос вынул из кармана красивого белого одеяния свиток из тонкого пергамента, на котором жрец-писец изящным каллиграфическим почерком вывел имена участников. Они были записаны в алфавитном порядке — традиция, освященная временем и воинскими обычаями: