соврали, хотя немцев и без них ожидали в Бельгии. Утром 12 мая 1940 года началась битва при Анню, которую можно считать крупнейшим танковым сражением Второй мировой войны. В ней участвовало больше танков, чем в сражении у Прохоровки во время Курской битвы. Хотя, конечно, те немецкие и французские машины, что встретились на поле боя весной 1940 года, выглядели игрушечными по сравнению с немецкими и советскими танками, что жгли друг друга в поле под Прохоровкой. Битва при Анню, маленьком валлонском городишке в полусотне километров от голландской границы, продлилась три дня. Генерал Гамелен, весело насвистывавший утром 10 мая, в принципе имел все военно-технические основания для приподнятого настроения. Столкновение французских танков с немецкими при Анню это подтвердило. Соотношение потерь было 2:1 в пользу французской бронетехники. Иными словами, французские танки оказались лучше немецких, что было теперь доказано в бою. Однако утром 13 мая Гамелен свистеть перестал. Семнадцатого мая генерала снимут с должности, а его имя навечно покроется позором.
Как только основные англо-французские войска втянулись в Бельгию на севере, утром 13 мая 1940 года, ведущие немецкие силы нанесли главный удар через Арденны в центре. Французские летчики заметили передвижение немцев в Арденнах еще в ночь с 10 на 11 мая, о чем немедленно доложили начальству. Большой тревоги это донесение в штабе генерала Гамелена, однако, не вызвало. Там решили, что, возможно, вермахт попытается нанести в этом районе вспомогательный удар. Ограничились отправкой подкрепления в размере одной дивизии. Ход штабной французской мысли был несложным и логичным. Чтобы перебросить через Арденнский горный массив крупные подразделения, понадобится как минимум 10 дней, этого времени с избытком хватит для того, чтобы усилить оборону на этом участке фронта в случае такой необходимости. Немцы, однако, поступили по-другому. Они перебросили через Арденны не крупные, а ударные силы и сделали это за два дня. В прорыв пошли отборные танковые части вермахта, три дивизии под командованием генерала Гудериана. По какой еще причине генерал Гамелен не сильно волновался об участке фронта в Арденнах? Ведь вермахту мало было преодолеть труднодоступный горный массив. Выйдя из леса на оперативный простор неподалеку от города Седан, немцы тут же упирались в реку Маас, на которой и крепилась французская оборона. То есть немецкой армии после столь сложного перехода пришлось бы форсировать водный рубеж, обороняемый противником. Такая сложная операция по канонам военного искусства того времени требовала большого количества артиллерии с огромным запасом боеприпасов, чтобы сутками напролет обстреливать оборону противника на другом берегу, дабы ее размягчить перед форсированием реки. Переправить все это через Арденны было действительно мероприятием на две недели. У Гудериана в самом деле утром 13 мая на берегу реки Маас под Седаном не было артиллерии – в привычном понимании этого слова. У него, однако, имелась «летающая артиллерия», которая оказалась куда эффективнее обычной, потому как французы перед ней оказались совершенно беззащитными. Согласно «Плану Манштейна», разработанному, кстати, при помощи Гудериана, в этом месте немецкое командование решило нанести самый массированный авиаудар, на какой только были способны люфтваффе. Восемь часов подряд 13 мая бомбардировщики люфтваффе утюжили французскую оборону в районе Седана. Такой концентрированной, непрекращающейся бомбежки военная история еще не знала. Положение французских войск, оборонявшихся на реке Маас, осложнялось еще и тем, что к такому нападению они были совершенно в плане вооружения не готовы. У них практически не имелось противотанковой и зенитной артиллерии. Никто в штабе генерала Гамелена не ожидал на этом участке фронта массированного удара именно танками и самолетами. На этом и строился расчет генералов Манштейна и Гудериана. Мало того, все оборонявшиеся под Седаном пехотные дивизии были класса «Б». Так во французской армии тогда называли части, состоящие из мобилизованных, в основной своей массе гражданских лиц, которым преимущественно было за 40 лет и которым совершенно не хотелось воевать и особенно – умирать. Это были семейные люди, абсолютно не понимавшие, что они в этих окопах делают и что вообще вокруг происходит. Французское командование специально дислоцировало их на этом «тихом» участке фронта, скорее в роли статистов, нежели настоящих солдат, потому как было уверено, что войны здесь никакой не будет. Все вышло ровно наоборот. Бедные резервисты оказались на самом острие немецкого наступления, под ударом отборных частей вермахта, что также было частью замысла Манштейна. Его план был продуман до мельчайших деталей. Собранные воедино, эти детали превратились в военный каток, несущийся по наклонной плоскости, остановить который неторопливый генерал Гамелен со своим штабом без оперативной связи был просто не в состоянии.
Утром 13 мая генерал Гудериан начал психическую атаку на оборону противника. Немецкие «штуки» своим воем и бомбами напугали французскую пехоту и разбили многочисленную артиллерию противника на противоположной стороне реки. Затем Гудериан начал форсировать Маас. Довольно быстро ему удалось создать плацдарм на вражеском берегу. Севернее форсированием командовал другой будущий герой вермахта – генерал Роммель. В те дни здесь собрался весь цвет немецкой армии. Французы, осознав нависшую над ними опасность, начали предпринимать отчаянные меры, однако для этого у них не имелось на этом участке фронта достаточно сил. Теперь уже летчики докладывали генералу Гамелену, что видели в Арденнском лесу колонну немецких войск, протянувшуюся на 250 километров через Бельгию и Люксембург до самой Германии. К вечеру 14 мая генерал Гамелен понял, каким эпическим оказался немецкий обман и каким катастрофическим стало положение французской армии. Все попытки в течение 14 мая ликвидировать немецкий плацдарм на западном берегу реки Маас провалились. Все усилия разбомбить немецкие переправы были напрасными, поскольку те оказались под непробиваемой защитой люфтваффе и зенитной артиллерии. Англичане за день потеряли почти полсотни бомбардировщиков, безуспешно пытаясь разбомбить эти чертовы переправы. Немцы тем временем стремительно расширяли плацдарм, переправляя на него все новые силы. Колонны вермахта нескончаемым потоком спускались с Арденн и переходили на западный берег реки Маас, сметая остатки французских войск со своего пути. К концу дня 14 мая французам уже было ясно: сражение при Седане проиграно. Историческая ирония судьбы заключалась в том, что 1 сентября 1870 года при Седане произошло генеральное сражение Франко-прусской войны, закончившееся для Франции сокрушительным поражением, с которого и началось столь ожесточенное противостояние между двумя нациями. На следующий день, 15 мая, немецкие передовые танковые части прорвали еще одну линию обороны, имевшуюся у французов в глубине, за которой уже никто не мог сдержать наступательного порыва немцев. Перед вермахтом, дрожа от страха, лежала беззащитная Франция. Ее лучшие войска застряли на севере в Бельгии, остальные были размазаны тонким слоем по протяженным ее