Читать интересную книгу Костяная корона голода (СИ) - Торис Том

— Там хорошая защита — пособираем пока объедки, что бродят здесь, — спокойно проговорил мэр.

— Ну и бред, — проговорил Сэм и отправил в спятившего взрывную сферу.

Взрывом Болуина отбросило и по касательной проскребло по одной из стен, после чего он ударился головой об фундамент из-за чего она деформировалась. Все это нисколько не смутило одержимого: он встал, отряхнулся и снова пошел к змею. Только изредка он менялся в лице и говорил:

— Давай с шаманом разберемся. Золото никуда не денется.

— Это будет сложно и странно, — проговорил сзади гном и выстрелил. Голову Болуина резко мотнуло, раздался хруст шейных позвонков, но он почти сразу с хрустом поставил её на место, демонстрируя при этом уродливо развороченный череп.

— Вы мне надоели, — произнес он шепеляво, а потом пошел в сторону Сэма, который сложил жест молнии.

Сверкнула белая вспышка и часть тела бывшего мэра оплавилась, как воск: надплечье съехало, а плечо растянулось так, что кончики пальцев стали касаться земли. Скривившись в улыбке Сэм наложил на Болуина метку, навешивая её на ноги монстра. После того как метка прилипла к твари, Сэм еще раз отправил во врага молнию — как он и подумал, после вспышки раздался звонкий звук упавшего тела: Болуин теперь лежал на груди, а ноги стояли на брусчатке. У Сэма сложилось такое впечатление, что из ног бывшего мэра выдернули все кости.

— Эх, надо было напалм брать, — проговорил гном сзади.

Сэм в этот момент принялся плести заклинание молнии. От напряжения он прикусил губу, но даже не заметил слабого привкуса крови. Выстрел сзади чуть не сбил его с концентрации, когда он переплетал узлы энергии, но, справившись, Сэм обхватил туловище твари неким подобием плети, которая обвившись принялась уходить в землю из-за чего Сэму пришлось приложить массу усилий, чтобы удержать её в рабочем состоянии. Сначала он почувствовал, как у него на лбу проступил пот, потом у него задрожали ноги и руки, а когда в его глазах заплясали темные пятна, он развеял заклинание.

— Живучая гадина, — прозвучал сзади голос гнома, а потом он выстрелил в массу лишь отдаленно напоминающую человеческое тело.

Сэм поднял левую руку вверх, привлекая внимания гнома к себе, а потом направился к твари, которая вяло шевелилась. На поверхности огромной лужи всплывали выпуклости. Сжав кортик, Сэм наклонился над тварью, выбирая куда ударить, но немного подумав разогнулся — он решил сначала максимально ослабить тварь, так как не хотел поглощать слишком много энергии.

— Пощади, — внезапно услышал он.

— Что? — переспросил он.

— Пощади. Не хочу… исчезать, -

— И ты серьезно думаешь, что я куплюсь на эту уловку? — усмехнулся он и немного отошел от твари, чтобы еще раз ударить молнией.

— Стой! Карр, — прокаркал внезапно ворон.

Сэм вопросительно посмотрел на духа: тот нахохлившись сидел на столбе подобно каменному изваянию. Охотник вложил кортик в ножны и обратился к птице:

— Ты серьезно? Не шутишь?

— Если он попросил пощады, то значит разумен. А исчезать в тот момент, когда приобрел самосознание — не самая завидная участь, карр, — ответил ворон: спроси у духа любого охотника о том, почему они согласились на симбиоз, и они ответят тебе: чтобы не исчезнуть.

— Ладно, допустим я поверил тебе. Что дальше? — спросил Сэм у ворона.

Ворон слетел со столба и приземлился рядом с золотой лужей. Он периодически смотрел то на тварь, то на Сэма. Потом начал иногда чертить какие-то знаки вокруг лужи. А охотник удивленно смотрел на это представление, не зная что сказать.

— Руны орочьих шаманов, — произнес Гимли, выдыхая дым.

— Что они значат? — спросил Сэм.

— Не знаю, — пожал плечами гном: но с их помощью шаманы заключают духов и могут их использовать.

— Ничего не понимаю, — сказал Сэм.

— Положи что-нибудь мелкое в этот кружочек, карр, — сказал ворон, клюнув землю.

Сэм похлопал по карманам и, расслышав звон денег, вытащил дублон. Он с сомнением посмотрел на гнома, потом на ворона и, вздохнув, пошел к месту указанному птицей. В свете фонаря круг, нарисованный вороном, он рассмотрел без проблем и осторожно положил серебряный кругляш в центр кружка. После сделал пять шагов назад и вопросительно посмотрел на ворона.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Если ты действительно повзрослел, то отринь то, что дано тебе с рождения. Докажи, что желание больше не влияет на тебя. Сможешь? Карр, — проговорил ворон. Пока Сэм размышлял над тем кому это сказано, из лужи донеслось: да.

Затем желтая лужа зарябила, и из нее начали выкатываться маленькие золотые шарики. По мере появления чистого метала лужа стала бледнеть, пока не стала полупрозрачной.

— Что ж, добро пожаловать, брат! — каркнул ворон и запрыгал вокруг лужи: Грайстен рдуве ксариро тп варстен ук рмауш!

На миг монетка вспыхнула, чуть не ослепив Сэма. А когда он открыл глаза лужи на брусчатке уже не стало. И только золотые шарики напоминали об исчезнувшем духе.

— Что это было? — спросил Сэм у ворона.

— Считай, что у нас появился питомец, карр, — нахохлился ворон и перелетел на столб: монетку подбери и, не знаю, отдельно положи что ли.

Сэм осторожно подошел к монете и подобрал её. Единственным отличием её от остальных было то, что на ощупь можно ощутить едва заметное тепло. А жесткий металл превратился в нечто шершавое и жирное. Осмотрев внимательно монету, Сэм положил её в поясной кармашек недалеко от ножен.

— Потом все объясню, карр, — прокаркал ворон, что будем делать дальше?

— Я пошел догонять этих ублюдков, — произнес гном бросил остатки самокрутки на землю.

— Тогда идем — у меня тоже к ним счеты, — согласился Сэм.

— Я на разведку. Нужно же вам знать куда идти. Кстати, приближается капитан Райан, если хотите прикарманить золото — самое время.

Сэм подошел к куче золотых шариков и задумался: вряд ли кто-нибудь будет обвинять их в том, что они что-то украли, а с другой всегда можно обвинить охотника и гнома в хищении, и половина кучи будет раскрадена до того, как осядет в запасниках города. На миг он задумался: это сколько можно будет купить … чего: зелий, брони, книг по магии?

— Идем, Сэм, это проклятое золото — слишком много людей за него погибло, — произнес Гимли и направился к Восточным вратам.

— За золото всегда гибнет много людей, — задумчиво произнес Сэм и пошел вслед за гномом. На домик он всегда сможет заработать, после мести.

***

— Может их вообще не отстраивать? — задумчиво спросил Сэм, рассматривая разрушенные ворота.

— Клаус пока был мэром неплохо потряс казной города, отстраивая Северные ворота. А раз эти разрушены, значит те выстояли, — сказал гном и почесал бороду.

— Почему ты не набрал в городе различных приспособлений, раз собирался преследовать предателей? — спросил Сэм.

— Меня изгнали, — спокойно ответил гном: и как оказалось, на мои деньги у меня куплена только винтовка, а патроны к ней я сам собирал.

— Почему? — пропыхтел Сэм, перебираясь через завал.

Гном сделал вид, что ему трудно перелазить через завал — видимо собирался с мыслями. Наконец он спрыгнул на землю и хмуро начал рассказывать:

— Мы с Граэртом были лучшими друзьями в прошлом мире. Я выжил, когда прикрывал отход сородичей, а он нет. Гайст был его единственным сыном и я решил усыновить его. Знаешь, как это бывает? Когда вокруг творятся ужасы, то взрослеешь раньше, а если вокруг тишь да благодать мужчина и в тридцать лет остается ребенком. Гайсту двадцать пять и до недавнего времени он был сущим подростком: задирал юбки, пил в тавернах, скандалил с мастерами, с которыми я договаривался насчет обучения. В общем, та еще заноза в заднице. А недавно прибежал весь радостный: сказал, что открывает дело. Мол собирается стать торговцем. В позапрошлый раз я брал его с собой в тайник — подумал, что теперь ему можно доверять. А он сразу после того, как мы с тобой посетили тайник проник внутрь и обокрал ту шкатулку. Потом пробрался в шахты и спрятал содержимое шкатулки в породе — аккурат там, где трудился Болуин. План был прост: Болуин, заразившись духом, пробирается в хранилище ратуши, обворовывает её. А ты уничтожишь заразившегося монстра. Я вывел его на чистую воду несколько часов назад. Представляешь, за годы заботы о нем он наградил меня тесаком в лицо: вроде того, что я выжил, а его отец нет.