В общем, спутать Джуна Эйраса с кем-то еще практически невозможно.
Я посмотрела на отца. Того тоже сложно принять за кого-то другого — фамильная раскраска великая вещь: вряд ли найдется в светлых землях еще один мужчина с сапфировыми глазами и светло-светло-голубыми волосами. Хотя у него этот оттенок не так бросается в глаза, как у меня. А Нике и вовсе повезло: на ее темных волосах синеватый отлив практически не заметен.
— А это, — почтительный поклон в сторону отца, — как вы уже все должны были догадаться, хозяин этого дома — Персиваль Нилам, правитель этой благословенной земли.
Я чуть слышно хмыкнула. Вот уж в чем я убедилась за месяц странствий так в том, что наша страна далеко не так благополучна, как ее малюют чинуши различных ведомств. И если отец еще что-то может не знать, то уж дядюшке доподлинно известно все — уж слишком он любит контролировать окружающую его действительность.
— Вы прибыли сюда в качестве особых гостей на традиционный праздник по случаю Темной Ночи. В этом году Снежный Бал не имеет определенной тематики, а потому костюмы мы оставляем на ваш выбор. Однако, прошу, не одевайте ничего чересчур вызывающего — вас просто не поймут. Что же касается самого бала, то это, прежде всего, маскарад — считается, что пряча лицо под маской мы прячемся и от темных сил, что считают эту ночь пиком своей силы. Поэтому мы не спим, а зажигаем везде огни и ждем наступления нового дня, дня, в котором свет будет уже сильнее тьмы.
Мило. Очень даже мило. Хотя это же дядя Джун — он не может без религиозных отступлений. Мне только любопытно: он помнит, кому это сейчас говорит? Что-то я уже сомневаюсь, иначе бы не стал восхвалять символизм Темной Ночи в обществе существ, находящихся по другую сторону.
— Джун, не утомляй наших гостей излишними подробностями, тем более они наверняка устали с дороги и хотят отдохнуть. Но, прежде, нас всех ждет обещанный ужин. Пройдемте, в малой столовой зале уже все должно быть накрыто, — с этими словами отец покинул кресло и направился к неприметной боковой двери. Что ж, одно хорошо мне дадут поесть напоследок, а то желудок уже к позвоночнику прилип!
После ужина, прошедшего удивительно спокойно, нас всех развели по комнатам. Краем глаза увидев, что Спироса молодая служанка повела в восточное гостевое крыло, я невольно вздохнула — что ни говори, но я уже привыкла, что он постоянно находится за стеной. Да и Маш давно стал восприниматься неотъемлемой частью моей жизни, хоть поначалу и раздражал своим неприступным видом и выражением лица типа «я здесь не по своей воле, на раз поставили — буду стоять».
Незнакомая мне служанка довела меня до «голубой» гостевой комнаты, единственной расположенной в личной части дворца нашей семьи. Странно, а я была уверена, что эту комнату отдадут Фотису — как-никак принц и личный гость.
Впрочем, всему может быть и гораздо более простое объяснение…
Я вошла, уже нисколько не сомневаясь в том, что увижу. Отец стоял у окна и, сложив руки за спиной, следил за тем, как неспешно падает снег. Возможно, стороннему наблюдателю он показался бы спокойным и расслабленным, но я знала точно — сейчас он опаснее всего, ибо я не могу с точностью предсказать его дальнейшие действия.
— Не думал, что моя дочь опустится до такого. Вначале побег — это я еще могу понять, ибо сам был молод и не спешил обзаводиться клеткой под названием «семья». Но проникновение в Школу для темных под их личиной!.. Это позор для нашего рода! Ни один светлый до этого никогда собственноручно не низвергал себя в пучину греха!
Я молчала, не потому что была неправа, а потому что вновь почувствовала себя десятилетней девчонкой в идиотском розовом платье с рюшами и разбитыми коленями. Тогда отец впервые говорил со мной в этом тоне. Странно, но я совсем не помню причину той выволочки, словно кто-то старательно вымел все воспоминания из моей головы. Да, причину я не помню, но эти интонации мне прекрасно знакомы — в прошлый раз я расплачивалась тремя годами усиленного обучения у дядюшки… интересно, что он придумает на этот раз? Вряд ли снова отдаст Верховному Иерарху — разве что в монастырь пропишет на неопределенный срок.
— Малика, своим поведением ты позоришь род Нилам! — отец резко развернулся и сурово посмотрел на меня.
— Я теперь — Лизард. И вряд ли хоть кто-то из моего теперешнего окружения посмеет меня обвинить в недостойном поведении, — спокойно произнесла я и почти вплотную подошла к человеку, которого когда-то… любила? Уже не уверена. Вот мать я действительно любила, по крайней мере, ту, какой она была до рождения Ники, нежную и заботливую, негромко напевающую колыбельную мне перед сном и мягко гладящую меня по волосам…
— Вот еще что надумала! Думаешь, сменила имя — и свободна?! А ты подумала о своей стране? Подумала о том, что будет со всеми этими людьми? У меня только один наследник — ты, и других уже не будет. Так что будь любезна забудь всю эту блажь.
— Я не могу, — негромко произнесла я, чувствуя, как меня покидают силы. Даже готовясь к этому разговору, я не думала, что будет настолько тяжело.
— Можешь! И должна!
— Ты не понимаешь, — все так же тихо промолвила я. А потом, осознав, что нужных слов я все равно не найду, просто сложила ладони лодочкой на уровне груди и вдохнула в них силу. Темный клубочек, пока не определившейся с формой магии, пульсировал у меня в руках в так с сердцем.
— Ты не могла!.. — почти с ужасом глядя на несформировавшееся заклинание, прокричал отец. Что ж, могу его понять, не так и часто нерадивые дочери рушат все твои планы, тем более настолько далеко идущие. — Так, — спустя некоторое время произнес он, старательно избегая смотреть в мою сторону, — насколько я понимаю, эти изменения необратимы. — Я кивнула. Необратимы. Это свет может опуститься до тьмы, а вот обратное превращение невозможно — по крайней мере, до сих пор никто не сумел обернуть этот процесс вспять. — Хорошо. Пусть так. Для тебя это ничего не меняет.
То есть как?
Я удивленно уставилась на отца. Он посадит темную на светлый трон? Не верю! Да и дядюшка никогда такому не позволит случиться!
— Даже эта проблема разрешима. После праздников ты выйдешь замуж за Фотиса, как и было запланировано, — спокойно и собрано сообщил он, словно решал вопрос о том, что подавать завтра на завтрак.
— Нет, — реакция последовала незамедлительно еще до того, как смысл сказанного дошел до мозга. Из меня собираются сделать племенную лошадь?! Только через мой труп!
— Да! Ты сделаешь это и подаришь Ниламу наследника светлой крови, — угрожающе сжав кулаки, произнес мой отец.
— Нет, — уже гораздо спокойнее повторила я, — ты не можешь меня заставить это сделать. Во-первых, я совершеннолетняя. Во-вторых, род Лизард не является вассальным по отношению к Ниламу. И, наконец, я связана магическим договором со Школой — я не могу ее покинуть до начала лета, понимаешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});