— Вы… что… убить меня… хотите? — прохрипела она.
— Извините, — Джимми чуть ослабил шнуровку, — не рассчитал малость…
Когда Джимми закончил ее шнуровать, Одетта была полностью вознаграждена за свои страдания. У нее оказались осиная талия и плоский живот, а грудь своим варварским великолепием затмевала все самые выдающиеся бюсты «Плейбоя». Короче говоря, затянутое в корсет, ее тело выглядело восхитительно.
Мардж и разносчица пиццы смотрели на Одетту, приоткрыв рты. Джимми же был красен как рак и дышал с шумом, как кузнечный мех. То ли от напряжения, то ли от возбуждения — Одетта не разобрала.
— Попробуйте теперь надеть жакет, — выдавил он наконец из себя.
Одетта сделала, как он велел, и удивилась: все волшебным образом изменилось и встало на свои места. Жакет выглядел теперь на диво стильно и сексуально. Одетта мысленно подсчитала и поморщилась: один только корсет стоил на пять фунтов больше, чем она могла заплатить. А оставались еще юбка и зеленый топ в стиле семидесятых, не говоря уже о бархатном жакете. «Дошла до ручки, — подумала она с горечью, — даже в секонд-хенде уже не могу вещи покупать».
— Не уверена, право, что это мне подойдет… — пробормотала она, начиная готовить пути для отступления. Заявить во всеуслышание, что у нее нет денег, ей было стыдно.
— Подойдет, да еще как! — чуть ли не в унисон воскликнули Мардж и разносчица пиццы. — Ваш приятель знает толк в одежде.
— Вам надо было надеть корсет без бюстгальтера. Эффект был бы просто потрясающий; — прошамкала какая-то старушонка в длинном сером пальто с меховым воротником, которая незаметно, как мышка, проскользнула в магазин и теперь вместе со всеми принимала активное участие в обсуждении наряда Одетты. — Роланда Шерингтон. — Из мехового рукава пальто высунулась сухая, словно птичья, лапка, унизанная кольцами ручка и потянулась к Одетте и Джимми. — В округе меня называют также леди Фулброк. — Посмотрев на Джимми, она осведомилась: — Вы не рубашку моего мужа случайно носите?
— Очень может быть. — Джимми осторожно взял ее руку в свою огромную ладонь.
— На вас она выглядит куда лучше, — хихикнула старушонка. Потом, посмотрев на Одетту, добавила: — А этот корсет — просто маленький шедевр. Скажите, вы, часом, не та молодая пара, что недавно поселилась на ферме Сиддалс? Слышала, что новый хозяин там — просто писаный красавец… — Старушка игриво ткнула Джимми сухоньким пальцем в бок.
— Да, я там живу, но… — начал было Джимми.
— Вы оба обязательно должны заехать ко мне на коктейль, — прошамкала леди Фулброк. — Мы с мужем живем по ту сторону Фалкингтон-лейн. Надеюсь, вы знаете, где Мэнор-хауз? Впрочем, он настолько заметный, что вы его ни за что не пропустите, — сказала леди Фулброк и, коротко кивнув всем присутствующим, вышла из магазина.
Джимми проводил ее удивленным взглядом и повернулся к Одетте, но та уже задернула шторки своей кабинки. Через несколько минут она вышла из нее в своей одежде.
— Все это не в моем вкусе, — сказала она, вручая Джимми вещи, которые он для нее отобрал. — Но все равно спасибо за труды.
Не желая с ним спорить и слушать его уговоры, она торопливо вышла из магазина и, завернув за угол, направилась в местный салон красоты, где под фенами сидели старые леди, желавшие завить свои редкие прядки.
Старший стилист Дебби, которая была настолько монументальна, что походила на памятник, при виде клиентки младше шестидесяти начинала испытывать чувство, сходное с вожделением или экстазом.
— Ни слова! Я уже все знаю! — воскликнула она, взмахнув рукой, как это делает полководец, посылая свои войска в решительную атаку. — Я вижу вас так: на висках коротко, на макушке — подлиннее. Тон — алый или бордо. Какие-нибудь четверть часа, мисс, — и у вас на голове будет нечто авангардное…
Одетта попятилась к двери и, вдруг повернувшись, выскочила наружу.
Дебби бросилась за ней:
— Стойте! Я вам все сделаю бесплатно. Вы будете у меня моделью…
Впервые в жизни какой-то человек предложил Одетте стать моделью, и она — подумать только! — улепетывала от этого человека во все лопатки. Укрывшись от настырной Дебби в парке за автомобильной стоянкой, она подождала, когда Джимми вышел из секонд-хенда, и снова забежала в магазин.
— Привет, — сказала Мардж, отрываясь на секунду от кроссворда из «Дейли мейл», который она отгадывала. — Ищешь своего красавчика? Опоздала. Он только что ушел.
— Ладно, я его потом найду, — соврала Одетта. — У меня, Мардж, к вам просьба: уступите мне корсет за двадцать фунтов. Это все, что у меня есть. — Она тяжело вздохнула и полезла в карман за своей единственной двадцаткой.
Мардж закрыла газету и облокотилась о стол.
— Твой парень уже все купил. Сказал, что ты обязательно передумаешь и еще сюда вернешься. И, как видишь, оказался прав.
Одетта была настолько удручена своей неплатежеспособностью, что, выйдя из магазина, даже не пыталась купить что-то дельное — все равно ее двадцати фунтов ни на что не хватало. Плюнув на все, она купила себе на десятку лотерейных билетов, а на остальное — зубную пасту и «Тампекс».
38
— О господи, совершенно нечего надеть!
Впервые Одетта могла сказать эти слова с полным на то основанием, а между тем ей предстояло ехать в модный ресторан. Хуже того, она незаметно набрала вес, и, хотя ее тело в корсете выглядело великолепно, приходилось признать, что на бедрах и на боках у нее появились складочки. И это всего за несколько недель вольной жизни без диет и тренажеров! Было от чего прийти в уныние.
Оставшийся в ее распоряжении единственный приличный костюм, в котором она ходила в агентства по трудоустройству, стал ей мал. Голубое бархатное платье, которое она собиралась надеть на свадьбу Эльзы, было безнадежно испорчено после ее ночных странствий по грязным дорогам Дейтон-менора, а денег, чтобы отдать его в чистку, у нее не было.
Просить что-нибудь из одежды у Сид она не отваживалась. Со дня их ссоры они едва ли обменялись парой слов, если не считать команд, которые Сид ей отдавала, приказывая везти себя в то или иное место. В частности, в дамский салон в Брайтоне, где она наводила красоту перед тем, как отправиться на свадьбу дочери.
Карточка в мобильнике Одетты была почти полностью израсходована, а ту мелочь, что на ней еще числилась, она приберегала на крайний случай. С минуту подумав, Одетта решила, что позвонить Эльзе и узнать, как обстоят у нее дела, — как раз тот самый случай. Как-никак до торжественной минуты бракосочетания подруги оставалось ровно сорок восемь часов. Она поднялась на самый верх мельницы, откуда ее аппарат пусть плохо, но все-таки «добивал» до Лондона, и, рассеянно глядя в мутное оконце, сквозь которое можно было рассмотреть Фермонсо, набрала нужный номер.