Дилана молчала. Мне внезапно подумалось, что отвечать не станет, как она заговорила.
— Я ведьма и маг, и так глупо попалась! Всегда думала, что уж всякую дрянь замечу заранее, это у ведьм в крови, но нет, меня опоили и обработали, будто я какая-то глупая простолюдинка.
Вот оно в чём дело. Невольно ощутила укол разочарования. Я-то полагала, она беспокоится о наших реакциях и чувствах, потому что мы ей не чужие.
— Но хуже того, я всё помню! — голос её взлетел на несколько тонов. — Помню, как собиралась к Эйну, хотела его невыносимо, и самое страшное — считала это правильным! Но ведь я правда люблю Имира! От всех планов на Эйна я давно отказалась. Это всё… Тэя, как жить с этим?
Зажмурилась от стыда. Сколько раз слышала, что нельзя судить поспешно, не разобравшись, но именно это я и сделала пару минут назад. А Дилана оказалась не столь эгоистичной, искренне переживала из-за самой ситуации. Из-за нас.
— Просто жить, — попыталась ободрить её. — Ничего непоправимого не случилось. Никто тебя ни в чём не винит.
— Но случилось бы! Не люби Эйн тебя так сильно, не будь у него столь хорошего самоконтроля, случилось бы! — снова послышались истеричные нотки в голосе.
— Думать — что бы было если бы — глупое и бесперспективное занятие, — заявила я убеждённо. — Жить надо здесь и сейчас. Так что давай успокаивайся. Твой парень нервничает, потому что любит тебя.
— Эйн тебя тоже любит, — улыбнулась она сквозь слёзы. — Теперь я это точно знаю.
Отвернувшись Дилана дала понять, что беседа окончена. Странный разговор, но стоит признать, толк от него был — плакать она перестала.
Если разговор с Диланой был просто напряжённым, то грядущая встреча с дознавателями пугала. О подобных случаях злонамеренного воздействия сотрудники лазарета были обязаны сообщать властям. Случившееся с Диланой не мелкая шалость, а намеренное преступление.
И всё бы ничего, но допрашивали дознаватели всегда в присутствии менталиста и соврать не выйдет, в мысли о произошедшем у нас с Эйном крутятся вокруг неизвестного врага, который подбрасывает мне записки. Слишком опасно, нельзя говорить дознавателям всё как есть. Так они и до моей иномирности докопаться могут.
Выход нашёл Эйн, лишний раз подтверждая истину — всё гениальное просто.
— Скажи им, что был у тебя когда-то любовник, который исчез в неизвестном направлении и сейчас снова объявился, — сказал он. — Чего он хочет ты не знаешь, но что-то недоброе, потому что пишет записки с угрозами. Также ты понятия не имеешь, кто он такой. Не интересовалась, была глупой и влюблённой.
— Что-то я не уверена, — протянула с сомнением.
— Зато я уверен, — стоял Эйн на своём. — Врать напрямую металистам нельзя, сразу поймут. Только ты и не будешь врать, скажешь правду, но при этом умолчишь о некоторых деталях. И я сделаю тоже самое.
До последнего я боялась, сомневалась. И зря. Расчёт Эйна полностью оправдался. Допросив нас всех, дознаватели ушли, так и не узнав ничего поистине важного и опасного. Всё выглядело происками бывшего затаившего злобу. Из-за чего? Как найдут, пусть спросят, нам тоже интересно.
***
Ах, это слово — выходные! Навевает мысли об отдыхе и релаксе. Увы, чаще всего, выходные это время стирки, уборки и готовки. Во всяком случае, так было у меня и моих родных со знакомыми на Земле. Здесь, на Раироне, пока я адептка академии о таких вещах не особо задумываюсь. Моя задача хорошо учиться и вовремя выполнять домашние задания, а всё остальное время — моё.
Узнав о планах Эйна на выходные, сделала всё возможное, чтобы освободить их от дел и прошли они великолепно! Две ночи в объятиях друг друга, без оглядки на время и соседей. Только я, он и наша любовь, выражающаяся в каждом прикосновении.
Дни мы проводили в прогулках по Аскару. В обществе Эйна, город заиграл другими красками, стал ярче и куда интереснее. Не слушая моих возражений он водил меня по кафешкам, где подавали всякие необычные вкусности и торговым лавочкам. К концу выходных у меня была целая куча свертков с одеждой и всякой ерундой. Не обошли мы стороной и посиделки в любимом «Весёлом филине». Дилана отошла от потрясения, что позволило нам собраться всей нашей компанией.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
К сожалению, выходные остались позади и пришлось вернуться к учебным будням и одиноким ночам. У Тейны с её ухажёром были какие-то проблемы, и соседка то пропадала на несколько дней, то ночевала в комнате, распространяя вокруг себя крайне мрачную атмосферу. Помня рассказ Эйна, я относилась к ней с обоснованной настороженностью, не пыталась лезть в её дела и вызнавать про жизнь. Пусть кольцо-щит Эйна было при мне, но осмотрительность лишней не бывает. Особенно сейчас.
Закончилась пара по магическому взаимодействию, где мне в пару поставили Кадис — оборотницу с которой впервые взаимодействовал Эйн. Тогда ещё профессор подметила, что девица не ровно дышит к моему парню, а тут, оказавшись со мной в паре, она не могла удержаться от гадости. Наплевав на задание, Кадис пользуясь моей мнимой беззащитностью, попыталась послать мне метальный приказ.
«Брось Эйна прямо сейчас» — прозвучало в мозгу, вызывая головную боль и заставляя поморщиться.
Не учла она одного, профессор Присмари в самом деле видит и замечает всё. Кадис влепили неуд, мне сменили напарника. После занятия, она попыталась меня припугнуть. Оттащила в сторону, и стала высказывать, насколько я ничтожна и Эйна совершенно недостойна. Раньше я бы занервничала и скорее всего даже испугалась, сейчас мне было смешно. После всего пережитого: земляного голема, печатей Хаоса, Мглистых земель и логова чёрных магов, угрозы отвергнутых поклонниц Эйна меня только забавляли. Мне их даже жалко. У них не было никаких шансов. Эйну я верила, да так, что даже ревновать не получалось. Он дал слово и держал его. Если даже Дилана оказалась бессильна в его соблазнении, этим дамочкам можно вовсе не стараться.
Именно поэтому, в приподнятом настроении я шла в свою комнату и открыв дверь застыла в шоке на пороге. Всё было перевёрнуто вверх дном! Настоящий бедлам! Одежда, конспекты, учебники и разнообразные мелочи были всюду разбросаны, многие вещи не подлежали восстановлению. На барахло мне было плевать, волновало меня другое.
— Мур! — позвала я кьёри. — Мурка!
Кошка всегда первой предупреждала о вторжении врагов. Она просто не могла сидеть где-то молча, когда я пришла. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.
— Мур, — позвала я, уже зная, что ответа не услышу.
Единственным местом, где не было погрома являлся стол, посередине которого лежала записка.
Хочешь получить свою кошку обратно, приходи в полночь к статуе одноногого гнома. Одна.
Мной овладел ужас. Из записки следовало, что я должна явиться ночью одна в самую далёкую и заброшенную часть академического парка. Именно там стояла заросшая плющом, мхом и грязью статуя гнома, которому кто-то отколол ногу.
Мне всегда казалось глупым, когда герои фильмов и книг идут в ловушку или на верное самоубийство из-за чужого человека или вовсе животного. Никогда не думала, что могу оказаться на таком месте и уж тем более не предполагала, что могу захотеть совершить ту же очевидную ошибку. Только иначе я не могла! Мурка была не просто кошкой, она была другом, спасительницей, родным существом!
Идти молча и беспрекословно на поводу у мрази это затеявшей, я тоже не собиралась. Я обещала Эйну быть осторожной и не могла уйти не предупредив. Мы с ним слишком крепко связаны, чтобы я предала его доверие. В конце концов, он умный и может что-то посоветовать.
— Даже не думай, — категорично заявил Эйн, когда пришёл ко мне в комнату, после моей просьбы зайти. — Я понимаю, ты привязана к кьёри, но рисковать из-за неё жизнью я тебе не позволю. Это же ловушка! Западня!
— Я знаю, но я должна, — пыталась я объяснить.
— Нет, — упрямо покачал он головой.
— Ты не понимаешь, — ответила с трудом сдерживаясь от слёз, — если я не приду и позволю этому уроду её убить, то никогда себе этого не прощу. Не будь Мурки, я бы сейчас была уродиной. Да без неё мы могли сгинуть на первой же практике! Я, мы все ей обязаны и бросить её в руках врага я не могу. Она мне родная.