все равно неприятно.
Это воздействие мы, посоветовавшись, сочли чем-то вроде финишной отладки и добрых минут сорок обсуждали перспективы Империи на новом витке войны. Потом до самого заката «сидели» на синергии, заметно ускорив и восстановление Сути, и перестройку энергетики Рины. А с наступлением ночи я переключился в режим робота-андроида — впал в какое-то оцепенение, то есть, делал все, что должно, но практически без участия разума. Впрочем, чувство леса не отключал. И, помнится, как-то поднял тревогу. Но из-за чего именно, не запомнил, ибо все обошлось. А потом как-то разом наступило еще одно утро, отличавшееся от предыдущего только тем, что через две процедуры после рассвета разразилась воистину чудовищная гроза.
Ее я запомнил. Причем очень неплохо. Видимо, из-за того, что выходил из логова сразу после завершения очередного сеанса и стоял под тугими холодными струями, вскинув голову к клубящимися черным тучам, и словно подпитывался Силой от каждой молнии, бьющих в мокрую тайгу.
Кстати, про подпитку не лгу: после того, как эпицентр ненастья уполз в сторону Червоточины, я порядка двух с половиной часов общался с дамами и, кажется, даже шутил. Увы, это «просветление» оказалось последним — где-то после часа дня переутомленный мозг помахал мне ручкой, и я окончательно превратился в зомби. Потом проснулся от четкого ощущения, что случилось что-то непоправимое, торопливо открыл глаза, вгляделся в каменный свод, обнаружившийся напротив, вспомнил, где нахожусь и чем должен заниматься, попытался вскочить, чтобы метнуться к Рине, и услышал мягкое воркование Шаховой:
— Все хорошо, Рат, она уже оклемалась! Расслабься, закрой глаза и поспи еще чуть-чуть…
— Оклемалась? Когда?! Ты уверена?!!! — в режиме скорострельной пушки выпалил я, разворачиваясь на голос, и утонул в сочувствии, переполнявшем взгляд Ларисы Яковлевны.
Щуп подключился к ее жилам сам собой, а разум в панике начал искать в эмоциях этой женщины хоть какой-нибудь негатив. Но через считанные мгновения к моей спине прильнула сама Долгорукая и заворковала на ухо:
— Я правда в норме: ты направлял мутацию до вчерашнего утра, потом заявил, что она закончилась, запретил пользоваться магией в ближайшие два часа и отключился…
— …а сегодня просыпаешься уже четвертый раз и рвешься ей на помощь. Хотя помощь уже не требуется… — добавила Язва и ласково коснулась губами моего лба.
Я чувствовал, что они не лгут, так как дотянулся щупом еще и до жилы подопечной, но сознание отказывалось верить в то, что все обошлось. Вот я и поддался паранойе, уйдя в себя и занявшись тестированием своей энергетики. Увиденное приятно удивляло минут пять-семь. А потом я по инерции оценил состояние организма, похолодел, вывалился в реальность, в темпе выдернул из перстня свой личный артефактный респиратор и протянул Великой Княжне:
— Надевай, живо! И не снимай до тех пор, пока я не разрешу!! Лара, вешай на себя сферу!!!
Первая слегка замешкалась, но, услышав рык Язв, торопливо натянула маску и нервно сглотнула. А я, обезопасив свои легкие от примесей с Той Стороны, более-менее спокойно влез в пространственный карман, вытащил нужный контейнер, зарядил шприц-пистолет ампулой с синим кантиком вокруг донышка и отрывисто объяснил причину паники:
— Соседний мир ни разу не Земля; в составе того воздуха много вредных мутагенов магического действия; до «Волны» два магофона уравнивали друг друга в области Червоточины, и эту дрянь «задувало» к нам не так уж и часто; сейчас ситуация изменилась; респиратор у меня всего один, зато есть нужная химия. В общем, подставляйте шеи и готовьтесь к водным процедурам.
— Опять полезет слизь? — спросила Лариса Яковлевна, первой выполнив приказ.
— Хуже… — вздохнул я, приложив устройство к сонной артерии и нажав на сенсор. — Будет полоскать по полной программе. Правда, от силы полчаса.
Запустив процесс детоксикации у подопечной и у себя, показал пример правильной подготовки к омерзительнейшей реакции организма на введенный препарат — вскочил на ноги, торопливо разделся догола, накрылся маревом и вынесся наружу. Конечно же, не забыв оглядеться чувством леса.
Следующие минут двадцать «наслаждался» воистину непередаваемыми ощущениями, краем глаза поглядывая на силуэты женщин, переносивших экстренное очищение их тушек заметно тяжелее меня. Потом отмылся сам и помог им, так как я держался на ногах, а они были состоянии только ползать. А через час сорок после начала «веселья» дотолкал дам до спальников, дал более-менее прийти в себя и вздохнул:
— Понимаю, что шевелиться не хочется от слова «совсем», но примеси, от которых мы избавились, далеко не все, что может «прилететь» с Той Стороны. Поэтому надо уходить. Хотя бы в нынешнюю синюю область Зоны.
«А к твоим не пойдем?»
— отпальцевала Язва, спрятав правую руку за спину так, чтобы эти жесты не увидела Ярина.
Я едва заметно поводил головой из стороны в сторону, а затем начал собираться. В процессе порадовался тому, что догадался перед этим рейдом в Зону позаимствовать у дядьки Пахома кольцо с пространственным карманом работы деда для подопечной. А когда с земли исчез последний коврик, оглядел логово и взбодрил дам немудреной шуткой:
— Ну, и как прикажете покидать место, в котором мы с вами провели столько приятных минут?
— Для начала выйти наружу… — ответила Шахова и первой последовала своей рекомендации…
…Первые минут сорок движения на полной скорости мы ломились не на запад, а почти на юг, что в какой-то момент привлекло внимание Ларисы Яковлевны. Объяснять свои мысли на ходу я был не готов, так как старательно впечатывал плетение сферы в подсознание, чтобы побыстрее перевести его в фоновый режим и получить возможность действовать в обычном режиме. Останавливаться не хотел, чтобы как можно быстрее выбраться из области с «лишними» мутагенами в воздухе. Поэтому отпальцевал женщине обещание объяснить все непонятки на первом же привале и продолжил вести группу в том же режиме. И не обманул — спустившись в нужный распадок, перебежав по камням через небольшую речушку и оглядев четыре параллельные цепочки слишком хорошо знакомых следов, промявших землю сантиметров на восемь-десять и образовавших хорошо утоптанную тропу, скрипнул зубами и прервал режим молчания:
— Наши предположения начинают оправдываться: тут прошли корхи. Сколько — не скажу, но не меньше нескольких сотен особей. Все следы ведут к Стене. Часть совсем свежая. И это, мягко выражаясь, не радует.
— Идем за ними, или как? — угрюмо спросила Шахова.
— Или как, конечно… — ответил я, подал команду к началу движения и потихоньку разогнался. А где-то часа через два остановился, как вкопанный, из-за чего в меня влетела сначала Ярина, а затем и Лара.
Задавать вопросы вслух, естественно, не решились, но я ответил на них сам: