– Явление,- ответил Шейн.- Подробности, как обычно, буду держать при себе, если не возражаешь. Тебе надо будет организовать, чтобы они находились в месте, о котором я сообщу, в определенное время. Затем, через несколько минут после этого, они должны быстро образовать небольшую толпу, в которую я смогу влиться в своем коричневом плаще и с посохом и затеряться там. Они должны собраться в это время, потом разбиться на более мелкие группы по команде «разойтись» и все рассеяться в разных направлениях; я пойду в свою сторону, и меня не смогут выследить. Лучше всего, если они не будут знать, зачем их так одели и для чего они все это делают,- фактически лучше даже, если они будут не активными членами Сопротивления, а просто сочувствующими или же нанятыми на этот случай.
– Я могу предложить это местным жителям,- сказал Питер.
– Отлично,- сказал Шейн.- Теперь другой вопрос. Если я устно назову тебе перечень мест, сможешь ты их запомнить по порядку? Не хочу записывать.
– Смогу,- сказал Питер.
– Тогда хорошо. Следующие мои остановки - насколько мне сейчас известно - Москва, Калькутта, Бомбей, Шанхай, Пекин, Сидней в Австралии, Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу в Бразилии, Мехико-сити, Нью-Йорк и снова Дом Оружия. Этот перечень может быть в любое время изменен распоряжением Лит Ахна, но в его теперешнем виде определяет ряд дополнительных дел для людей, о которых ты говорил. Мне нужен транспорт - воздушный, наземный, водный,- ожидающий меня в состоянии готовности, если потребуется, в каждом из этих городов. Кроме того, эти люди должны связаться с участниками Сопротивления в каждом из этих городов и помочь привлечь из пригородных областей других лидеров Сопротивления с тем, чтобы я поговорил и с ними.
– Им не понравится идея о том, чтобы подготавливать транспортировку людей, с которыми ты хочешь встретиться, в то время как ты не желаешь встречаться с ними,- заметил Питер.
– Ничего не поделаешь,- проронил Шейн.- Моя жизнь тоже идет не совсем так, как мне хотелось бы.
– Я просто не могу понять, почему ты собираешься сотрудничать с любителями, когда есть профессионалы, стремящиеся к совместной работе,- сказал Питер.- Действительно не могу.
– Потому что любители просто хотят видеть планету свободной,- парировал Шейн.- Профессионалы тоже хотят этого, но и чего-то еще для себя.
– Некоторые из них - возможно,-согласился Питер.- Но их должно быть много, чтобы…
– Даже одного будет более чем достаточно,- сказал Шейн.- Неужели ты не понимаешь, что, появись хоть один, кому мы не сможем доверять, и все затеянное нами с грохотом провалится, когда этот человек решит действовать в одиночку ради собственной выгоды?
Питер открыл было рот, но тут же снова закрыл.
– Кроме того,- продолжал Шейн, борясь со следующей волной усталости,- для профессионалов есть много дел. Я рассчитываю, что они организуют - и приведут в движение, когда я дам команду,- армию, состоящую из части этих четырех миллиардов, одетых в плащи пилигримов и несущих посохи. Питер вдруг нахмурился.
– Ты хочешь сказать…- начал он и осекся.- Тебе известен какой-то способ превращения посохов в оружие?
Шейн рассмеялся… и смеялся до тех пор, пока сам не стал различать в своем смехе истерических ноток и усилием воли остановил себя.
– Верно,- сказал он,- посох станет оружием. Дело в том, что он уже оружие. Если не считать этой последней поездки с Марией в Дом Оружия, я каждый день как минимум по часу отрабатывал боевые приемы с посохом. Существует около полудюжины различных школ боевых искусств с использованием посоха - если не веришь мне, возьми как-нибудь свой посох и испытай меня.
Питер воззрился на него с озадаченным видом.
– Но такое его применение - это, конечно, не то, что ты задумал? - спросил он.- Притом разве ты не говорил нам в Лондоне, что последнее, что стоит делать, это встречаться с пришельцами лицом к лицу, стенка на стенку, и надеяться на победу?
– Именно это я и говорил,- ответил Шейн.- Я не говорил, что нам не придется сойтись с ними в открытом бою и понести потери убитыми и ранеными в несколько миллионов для того только, чтобы доказать им, что мы не намерены шутить.
Он невесело рассмеялся при взгляде на лицо Питера.
– Ты думаешь, дойдет до этого? - спросил Питер после долгого молчания.
– Вполне возможно,- ответил Шейн.- Ты что - считал, что я предлагаю вам бескровную победу?
Питер уставился на него.
– Господи, помоги! - произнес Питер.- Думаю, да. Он рухнул в кресло с застывшим лицом. На лбу его и вокруг рта обозначились складки, которых Шейн не замечал раньше. Шейн почувствовал неожиданный укол вины и вместе с тем сочувствие к этому человеку. Потом последовал приступ гнева из-за того, что эти эмоции проснулись в нем только потому, что Питер не обдумал ситуацию до конца со всеми неизбежными последствиями - как для самого Питера, так и для ему подобных.
– Что ж, теперь ты знаешь,- хрипло сказал он англичанину.
– Понимаешь, он всего-навсего человек! - обратилась Мария к Шейну. Ее голос и глаза выражали гнев.
– Полагаю, да,- устало произнес Шейн.- Но тигр на дороге - это тигр на дороге. Нельзя просто желать, чтобы он исчез. Послушай, Питер, тебе лучше бы заняться организацией этой команды фальшивых Пилигримов для меня.
– Когда они тебе понадобятся? - голос Питера был отстраненным.
– Завтра к вечеру,- ответил Шейн.- Свяжись со мной, как только будет возможно, и я назначу время встречи.
– Прекрасно.- Питер поднялся из кресла чуть с трудом, как немолодой человек.- Думаю, что перезвоню тебе через час или два.
– Хорошо.- Шейн проиграл мгновенную схватку со своей совестью и закончил: - Я ошибался по поводу надежности общественных таксофонов и прослушивания номеров в гостиницах. Когда будешь звонить мне, говори так, как будто мы договорились завтра пообедать.
Питер кивнул.
– Тогда до свидания,- сказал он Марии, выходя вон. Когда дверь за ним закрылась, Шейн повернулся, чтобы посмотреть на Марию - она все еще была сердитой.
– Ты слишком многого ждешь от других людей,- сказала она.
– Возможно, это и так,- утомленным голосом отозвался он и, поднявшись на ноги, тяжелой походкой направился в спальню.- Мне надо немного поспать.
На следующий день, сразу после двух часов пополудни, Шейн сошел с автобуса на круглой площади, перед главным входом, прорезающим внешнюю стену цитадели, и обрадовался, увидев фигуры в коричневых плащах и с посохами, как и он сам, стоящие или прогуливающиеся вблизи входа. Несмотря на относительно небольшое их число среди обычно одетых людей, они не выделялись на фоне темно-желтой стены в своих песочного цвета одеяниях. Толпа на площади была немногочисленной. Он пересек улицу, направляясь к стене справа от входа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});