Читать интересную книгу Три сердца и три льва - Пол Андерсон

Король эльфов сидел на троне в окружении своих вельмож. Его корона и скипетр были золотыми, багряные одежды украшала искусная вышивка. Он единственный из эльфов выглядел пожилым: седые волосы и борода, морщины на лбу и на щеках. Черты его лица казались вырезанными из мрамора, в глазах притаилось пламя.

Имрик поклонился, его воины преклонили колена перед королем. Тот заговорил, и голос его подобен был песне ветра:

— Привет тебе, Имрик, вождь британских эльфов.

— Привет тебе, господин, — откликнулся князь, глядя королю в глаза.

— Мы созвали всех вождей на совет, — продолжал тот, — ибо нас известили, что тролли снова готовятся к войне. Нет никаких сомнений, что вооружаются они против нас и, стало быть, перемирию приходит конец.

— Наконец-то, господин! Наши клинки затупились в ножнах.

— Погоди радоваться, Имрик. В прошлый раз эльфы одолели троллей и гнали бы их до самого логова, когда бы не перемирие. Иллреде, король троллей, вовсе не глуп. Он не стал бы затевать войну, если бы не считал себя сильнее, чем прежде.

— Я соберу войско, господин, и разошлю лазутчиков.

— Сделай так. Быть может, они отличатся там, где потерпели неудачу мои. — Король обратил взгляд на Скафлока. Мальчик ощутил, как сжалось у него в груди сердце, но стойко выдержал королевский взор. — Мы слышали о твоем подменыше, Имрик. Тебе следовало попросить позволения.

— На это не было времени, господин, — возразил князь. — Пока я добирался сюда, ребенка успели бы окрестить. Похищать детей становится все труднее.

— И все опаснее, Имрик.

— Да, господин, но разве оно того не стоит? Ты знаешь и без моих напоминаний, что человеку доступно многое, чего не способны совершить эльфы, тролли, гоблины и им подобные. Они могут работать с любым металлом, не страшатся святой воды и святой земли, произносят имя нового бога… Даже древние боги уступают порой в могуществе людям. Эльфы нуждались в таком, как он.

— Тот, кого ты оставил взамен него, ничуть не хуже.

— Верно, господин. Однако тебе ведь известен злобный нрав полукровок. В волшбе ему нельзя было бы доверять так, как доверяю я своему названому сыну. Если бы люди не обвиняли нас в кражах и не призывали своих богов отомстить за них, эльфам не пришлось бы устраивать подмен.

До сих пор разговор велся о том, что понимал всякий из присутствовавших в тронной зале, он тек неторопливо, в присущей бессмертным манере. Но вот голос короля посуровел:

— По-твоему, ему можно верить? Новый бог очарует его, и он потерян для нас навсегда. Уже сейчас он, пожалуй, чересчур силен.

— Нет, господин! — Скафлок выступил вперед и смело взглянул в лицо королю. — Я благодарен Имрику за то, что он спас меня от скуки и тягот смертной жизни. Я эльф разве что не по крови, младенцем я сосал грудь эльфиянки, на языке эльфов я говорю и рядом с девушками эльфов сплю, — он выпятил подбородок, словно бросая вызов. — Позволь мне, господин, быть твоим гончим псом, и я докажу тебе свою верность. Но помни, что собака, которую выгоняют из дома, превращается в волка и нападает на стада своего бывшего хозяина!

Услышав такие речи, некоторые из эльфов в смятении зашептались, но король кивнул и мрачно усмехнулся.

— Мы верим тебе, — сказал он. — И прежде бывало так, что людей принимали в Альвхейме и они вырастали могучими воинами. Но нас тревожит дар асов. Они следят за тобой, и цели их наверняка разнятся с нашими.

По зале пробежал ропот, кое-кто принялся чертить в воздухе руны. Имрик решил вмешаться:

— Господин, того, что предрекли норны[27], не в силах изменить даже боги. По мне, будет трусостью отвергнуть такого человека из смутного страха перед завтрашним днем.

— Ты прав, Имрик, — произнес король, и совет взялся за обсуждение других дел.

Перед расставанием король задал прощальный пир. Великолепие королевского двора совсем вскружило Скафлоку голову. Он возвратился домой исполненный столь глубокого презрения к людям, что какое-то время всячески сторонился их.

Миновало пять или шесть лет. Эльфы оставались прежними, а вот Скафлок вырос настолько, что рабы-карлики Имрика вынуждены были перековать заново его доспехи. Он был выше князя и шире его в плечах и славился своей силой. Он боролся с медведями, выходил против диких быков и состязался в беге с оленями. В Альвхсймс никто, кроме самого Скафлока, не мог согнуть его лук или поднять над головой топор — впрочем, последний все равно был из железа.

Лицо его похудело, над верхней губой появились усы того же цвета, что и длинные волосы. С возрастом он сделался еще привлекательнее и непослушнее, частенько выкидывал что-нибудь этакое, озорничал и шалил. Проказник и непоседа, он то вызывал ветерок, чтобы тот поднял юбку у девушки, то бражничал с приятелями, то буянил ночи напролет. Ища выхода прибавлявшейся силе, он рыскал по округе в поисках опаснейшей дичи. Он охотился на чудовищ, что приходились родичами Гренделю[28], он убивал их в их логовах, получая порой раны, исцелить которые могло лишь волшебство Имрика. Оправившись же, снова принимался за свое. Или бездельничал целыми неделями, лежал, закинув руки за голову и глядя на облака в вышине. Или, приняв обличье какого-нибудь зверя и обретя неведомые человеку чувства, носился по лесам и плескался в воде, резвился выдрой, трусил вприпрыжку волком или парил орлом.

— Трех вещей не знал я никогда, — похвалился он однажды. — Страха, горечи поражения и любовной тоски.

Имрик окинул его странным взглядом.

— Ты молод еще, — проговорил он, — чтобы изведать то, на чем строится жизнь смертного.

— Я больше эльф, чем человек, отчим.

— Пока.

В один год Имрик снарядил дюжину кораблей и отправился в поход. Флотилия пересекла восточное море, эльфы высадились на скалистое побережье и предали огню и мечу поселения гоблинов. Затем они совершили набег на город троллей, что стоял в глубине суши, перебили его жителей, подожгли и удалились, захватив с собой добычу. Войны никто еще не объявлял, однако подобные вылазки с обеих сторон учащались. Отплыв на север и повернув к востоку, Имрик со Скафлоком провели ладьи через призрачный край холода, туманов и дрейфующих льдов, обогнули мыс, миновали пролив и взяли курс на юг. Они сражались с драконами и нападали на демонов, двигаясь вдоль берега на запад, пока тот не забрал снова к югу, а тогда направились на север. Тяжелее прочих далась им схватка на пустынной полосе прибрежного песка с войском изгнанных богов, тощих, изможденных, обезумевших от одиночества, но по-прежнему могучих. После битвы, в которой все же торжествовали победу эльфы, Имрик велел сжечь три корабля, ибо некому было ставить на них паруса или браться за весла.

Изредка им попадались люди, но эльфы не обращали на них внимания, будучи заняты совсем другим. Смертные же видели их только мельком. Воевали они далеко не везде, во многих королевствах их принимали с почетом и соглашались торговать, и ладьи надолго вытаскивались на берег. Три года спустя со дня отплытия Имрик возвратился домой с богатой поживой и множеством рабов. Слухи о его походе разнеслись по всему Альвхейму и по соседним землям. Эльфы прославляли Имрика и Скафлока.

Глава 6

Ведьма жила в лесу одна-одинешенька, предаваясь воспоминаниям о минувшем. Долгие годы они согревали ей душу, питали ненависть и жажду мщения. Понемногу набираясь колдовских сил, она научилась вызывать духов земли и демонов воздуха, и те стали ее наставниками. Она летала на помеле на черный шабаш, и ветер яростно трепал ее лохмотья, когда она кружила над Брокеном[29]. То было воистину дьявольское сборище: отвратительные тени прошлого распевали над черным алтарем и пили из котлов кровь. Но ужаснее всего, пожалуй, было наблюдать молодых женщин, что участвовали в омерзительных обрядах и оргиях.

Ведьма вернулась оттуда, обретя толику мудрости, и привезла с собой крысу, что прокусывала острыми зубками ее высохшие груди, чтобы напиться крови, спала ночами рядом на подушке и нашептывала что-то на ухо хозяйке. Наконец она решила, что сумеет исполнить свое давнее намерение.

Над хижиной ее грохотал гром и сверкали молнии, вспыхивал ослепительный голубой свет, распространяя вокруг вонь адского пекла. Но призрачная фигура, перед которой пала ниц ведьма, поражала красотой, ибо грех всегда необычайно привлекателен для того, кто грешит добровольно.

— О ты, многоименный, Принц Тьмы, Собрат Зла, — воскликнула ведьма, — помоги мне, и я заплачу тебе так, как ты желаешь!

Тот, к кому она обращалась, заговорил, и голос его был тих и вкрадчив:

— Ты ступила на дорогу ко мне, но пока еще я не властен над тобой. Милосердие Небес беспредельно, и, лишь отринув их по своей воле, ты утратишь его навсегда.