Читать интересную книгу Одиссея Грина - Филип Фармер

Толку от Филлис было мало. Когда она попыталась толкнуть идола, ее руки соскользнули и она упала.

— Я опять ушибла грудь, — пожаловалась она.

Калл поднял ее на ноги и сказал:

— Попробуем еще хоть раз!

Они вместе уперлись в статую, и она перевернулась на другой бок. Калл пыхтел, он слышал, как рядом пыхтят другие. Но он все же закричал им, собрав все свои последние силы:

— Следующее землетрясение не будет нас ждать! Оно может расколоть ее. Тогда нас уж точно перемелет. Ну! Еще разок!

Идол медленно перевернулся. Он поднялся на одной из своих рук и потом с глухим стуком упал на серый металл. Он уже наполовину вывалился из цилиндра.

— Ну, еще разок, — сказал Калл, но это прозвучало не очень-то оптимистически. Он хорошо понимал, что у них осталось очень мало сил. Но только благодаря этим остаткам они еще живы.

Теперь он не мог бросить свои попытки: тогда все усилия пропадут впустую. Он и так за свою жизнь растратил попусту слишком много сил. Он и так много раз сдавался, когда ему до победы оставался последний рывок. А хотел ли он этого на самом деле? Может, он сдавался потому, что боялся выиграть?

Он перешагнул через статую и вышел наружу. Здесь пыль так и висела в воздухе, и он начал чихать. Ему показалось, будто легкие сжала горячая сильная рука. Он едва умудрился подавить приступ кашля.

Он наклонился и ухватился за голову идола.

— Толкайте! — крикнул он. — Я буду тянуть его отсюда. Таким образом мы махом его вытащим.

— Хорошо, брат, — согласился Федор. — Раз уж вы так хотите жить, я не буду вам препятствовать. Может, Бог послал вас, чтобы помочь мне. А я помогу вам…

— …я тебя и твоего бога, — выругался Калл.

Федор разинул рот, но в этот момент идол заскользил и вывалился наружу. Калл улыбнулся. Похоже, его замечание так рассердило Федора, что у того появились новые силы. И верно, теперь идол двигался намного быстрее, чем надеялся Калл. И это несмотря на то, что песок должен был затруднить продвижение идола. Конечно, это у него получилось не нарочно, но очень удачно.

— Ну вот, — сказал он с некоторым даже триумфом. — Вот мы его и вытащили. Я же говорил вам, что…

Он замолчал, почувствовав ногами слабую вибрацию земли; это предвещало новый толчок. Он моментально перевалился через статую в цилиндр и побежал в середину.

— Сюда!! Скорее! — крикнул он на бегу.

Он лег на пол — оба его спутника улеглись рядом — и сказал:

— Лежите! Ты, Федор, повернись так, чтобы я мог ухватить тебя за колени. А ты, Филлис, возьмись за мои колени. И держитесь крепче!

Ему не надо было напоминать им, что надо торопиться. Они уже чувствовали, как дрожит цилиндр.

— Когда трубу начнет качать, — сказал он, — напрягитесь. Может, мы сумеем образовать нечто вроде кольца и не будем болтаться по всей трубе. Держитесь получше. Этот толчок будет сильнее тех, что были раньше. Я это чувствую!

Не успел он сказать это, как цилиндр вздрогнул и стронулся с места. Он сделал медленный полуповорот, такой медленный, что Калл успел понять: им не удержаться на месте. Когда пол превратился в потолок, они рухнут вниз.

Но прежде, чем цилиндр закончил свой полуповорот, они услышали грохот. Грохот набирал силу и вскоре оглушил их. Затем в цилиндр проникла пыль и ослепила их. Цилиндр начал крутиться так резко, что Калл осознал это лишь после того, как цилиндр перевернулся два или три раза. Теперь цилиндр делал оборот в секунду. А может, это просто казалось. У него ведь не было ни точки отсчета, ни понятия о точном времени. Он точно знал только одно: они вращаются так быстро, что центробежная сила прижимает их к стенам цилиндра. Они уже не могли двинуться, даже если бы захотели.

«Что будет, — подумал Калл, — если труба на такой скорости натолкнется на какое-нибудь препятствие? Мы просто разобьемся, кости раздробятся на сотни кусков, плоть разорвется, и кровь вытечет через разорванные артерии и вены».

Затем он заметил, что толчки и удары прекратились, вращение стало ровным и плавным, будто они летели по воздуху.

Он повернул голову и открыл глаза, чтобы посмотреть вдоль туннеля и увидеть, что творится снаружи. Сначала он не видел ничего, кроме пыли; глаза болели и слезились. Затем пыль унесло порывом ветра, подувшего непонятно откуда. И тут он увидел серо-коричневые облака; они почему-то кружились.

Было очень трудно сообразить, что происходит, так все было неожиданно и необычно.

Наконец он понял… Теперь он знал, почему их движение было таким ровным, словно по воздуху. Это было потому, что они действительно были в воздухе.

На какое-то мгновение в облаках образовался просвет, и Калл увидел землю. Точнее, просто поверхность сферы, образующей стены мира, границу между ним и межзвездным пространством. Эти стены теперь были очищены от песка, от скал и даже от туннелей. Теперь все покрывало было снято, его унесло в атмосферу, как и их самих.

Какой-то непонятной титанической силой сфера раскручивалась все быстрее и быстрее. И вдруг она начала останавливаться. Так же неожиданно и так же быстро, возможно, даже навсегда. Все, что было на поверхности — камни, живые существа и дома, в которых они жили, — все это было содрано со стен Ада.

Содрано и пущено в полет. И если предположение Калла оправдается, они уже никогда не упадут обратно на поверхность. Если сфера прекратит вращаться и центробежная сила, которую они принимали за гравитацию, исчезнет, все эти бесчисленные предметы так и останутся в воздухе.

Они так и будут лететь, пока не столкнутся с другим объектом и, согласно второму закону Ньютона, не полетят в другом направлении, увеличив или уменьшив скорость; все это будет зависеть от векторов скоростей столкнувшихся предметов.

Со временем они будут замедлять свое движение — ведь трение о воздух будет тормозить цилиндр. Но Калл сомневался, что этого будет достаточно. Двигаясь по прямой, цилиндр обязательно врежется в сферу, и тогда все они разобьются.

Кое-как он сообразил, что задолго до столкновения они будут мертвы. Уже сейчас вращение не дает крови поступать в голову и другие наружные части тела, вся кровь собирается во внутренних органах. Он терял сознание. Вскоре он упадет в обморок, потом его мозг, лишенный кислорода, умрет, он перестанет дышать, он…

Джек Калл пришел в себя и сразу понял, что, по крайней мере пока, они спасены. Цилиндр прекратил вращаться. Калл лежал на дне цилиндра, Филлис — на нем, а ноги Федора касались его головы. Веки Филлис дрогнули, она уставилась на него.

— Что случилось? — слабо и неуверенно спросила она.

Горло у нее, как и у него, было пересохшим и горело от песка.

— Что-то остановило наше вращение, — ответил он.

В цилиндре потемнело, но причиной этому была не пыль. Коричнево-серые хлопья желеобразного вещества приближались к ним с обоих сторон. Калл не знал, что это такое. Но когда вещество приблизилось настолько близко, что он мог дотронуться до него и попробовать на вкус, он узнал его.

— Мы внутри облака из манны, — сказал он. — Мы столкнулись с облаком из манны, которое только что начало формироваться. Оно еще довольно мягкое, поэтому мы и остановились плавно. — Он горько усмехнулся. — Теперь нам стоит беспокоиться только о том, чтобы не задохнуться в этой гуще. — Может быть, мы сможем выесть себе путь наружу? — сказал Федор.

Джек Калл захохотал. На него напал безудержный смех. Филлис села и дала ему пощечину. Результат пощечины был неожиданным, даже пугающим. Как только ее рука соприкоснулась с его щекой, она поднялась в воздух, перевернулась и ударилась о противоположную стену. Она отлетела от стенки, отчаянно пытаясь остановиться, но только кувыркалась в воздухе.

Калл был удивлен не менее ее, хотя мог бы догадаться, что произойдет. Сила удара оторвала его от дна и заставила полететь в противоположном от Филлис направлении. Он медленно плыл, пока не соприкоснулся с манной у конца трубы. Тут он смог развернуться.

— Мы в невесомости, — сказал Калл. — Федор, двигайся очень медленно и осторожно. Филлис, перестань дергаться, а то хуже будет! Кстати, спасибо тебе за пощечину, ты вывела меня из истерики.

Калл поморщился от боли в затекших мышцах, на затылке набухала здоровенная шишка. Он чувствовал себя так, будто на голову ему наступил слон.

К этому времени манна плотно закупорила оба конца трубы. Уплотнение этой массы толкнуло Филлис и Калла к центру трубы, неся перед собой. Его руки погрузились в желеобразную массу, хлопья манны летали у него перед лицом и через плечи. Ему оставалось только оттолкнуться от теплой влажной массы и полететь в центр трубы.

Федор, позабыв предупреждение Калла, резко дернулся, чтобы поймать его. В результате он подскочил, ударился головой о потолок, взвыл от боли и неожиданности и следом за Каллом полетел в сторону Филлис.