Читать интересную книгу Война США в Афганистане. На кладбище империй - Сет Джонс

Естественной и главной целью любого восстания является захват власти и создание правительства. Во время поездки по провинции Пактия в октябре 2009 г. вожди племен объяснили мне, что местные талибы занимались разрешением разногласий по земельному вопросу между племенами Чамкани и Мокбил в округе Чамкани. «Правительство не смогло уладить этот спор, – сказал мне один из местных, – и тогда талибы решили выступить в качестве посредников. Они пытались играть роль правительства»22.

Местная стратегия

Применяемая талибами стратегия взаимодействия с племенами и местными общинами целенаправленно использовала фактический вакуум власти в сельских районах – особенно с преобладанием пуштунов. Афганское правительство и его зарубежные союзники не смогли организовать противодействие талибам на этом уровне. Ключ к победе в войне за Афганистан находится не в городах, а в сельской местности. Реальность заключается в том, что Америка увязла в Афганистане и Пакистане, потому что бросить этот регион невозможно из-за угрозы ее государственной безопасности. Но насилие продолжается, и Афганистан находится на критической точке. Вместо того чтобы пытаться стабилизировать ситуацию только сверху, как это безуспешно пытались сделать Аманулла-Хан и режимы, пользовавшиеся поддержкой Советского Союза, было бы оправданно попробовать применить стратегию, действующую снизу вверх.

Как такая стратегия может выглядеть? Командующий войсками США и НАТО в Афганистане генерал Стэнли Маккристал уже указывал, что основное условие достижения победы в противоповстанческой войне – это обеспечение безопасности местного населения23. И повстанцы, и те, кто им противостоит, нуждаются в поддержке населения, если хотят победить. Как говорилось в последней части книги, для защиты афганского населения необходимо создать умелую национальную армию и полицию, бороться с коррупцией на местном и национальном уровнях и атаковать талибов и боевиков из других группировок на территории Пакистана.

Критически важно нейтрализовать руководство «Талибана», большая часть которого осела в провинции Белуджистан, поскольку ни США, ни Пакистан не проводят там серьезных операций. Говорят, что многие лидеры талибов переправили свои семьи в такие города Белуджистана, как, например, Кветта. Правительство Пакистана оставило их в покое, известны даже случаи, когда правительственные чиновники активно их поддерживают. Правительство Пакистана почти наверняка отрицательно отреагирует на попытку захвата или нанесения удара по верхушке «Талибана» в Белуджистане. В октябре 2009 г. части Пограничного корпуса остановили движение колонны из почти 800 грузовиков по Шоссе 4 из Кветты (Пакистан) в Спин Болдак (Афганистан) из-за угрозы нанесения американцами ракетно-бомбового удара по целям в Белуджистане. «Я воспринимаю это как сигнал от правительства Пакистана, что оно имеет средство влияния на Соединенные Штаты и не боится применить его, – сказал мне высокопоставленный чиновник из Пентагона. – Как можно продемонстрировать это более убедительно, чем заблокировать движение грузов для баз НАТО?» 24 За несколько недель в прессе появились неподтвержденные сообщения о том, что президент США Барак Обама высказался в поддержку точечных ударов в Белуджистане 25.

Между тем, как сказал мне один из министров афганского кабинета министров, более эффективной стратегией противоповстанческой войны было бы «пойти в народ»26. С конца 2001 г. Соединенные Штаты действовали в Афганистане, исходя из предположения, что стабильность в стране можно установить, создав сильное центральное правительство. Это отличная цель в долгосрочной перспективе, но как стратегия – оказалась неработоспособна.

Во многих странах, где Соединенные Штаты занимались государственным строительством, в частности в Германии и Японии после Второй мировой войны, американские руководители получали в наследство сильное центральное правительство, что давало им возможность воссоздавать государство сверху 27. Даже в Ираке Саддам Хусейн создал мощный аппарат военных и спецслужб, который жестоко подавлял любое несогласие с центром. Но Афганистан – другой. Власть там часто идет снизу, особенно в пуштунских районах – эпицентре нынешнего мятежа. Удивительно, что когда мы рассматриваем новейшую историю Афганистана, то часто обращаем внимание на неудачные действия там британских и советских войск. Просто посмотрите на названия книг, которые следовало бы прочитать военнослужащим, направляющимся в Афганистан – например, «Медведь перешел через горы» (The Bear Went Over the Mountain) Лестера Грау и «Медвежий капкан» (The Bear Trap) Мухаммеда Юсафа и Марка Эдкина, в которых описаны некоторые характерные особенности боевых действий, приведшие к поражению Советов. Но стоило бы потратить время и на то, чтобы понять, какие факторы способствовали установлению стабильности в Афганистане.

Династия Мусахибан, к которой принадлежали Захир-Шах, Надир-Шах и Дауд-Хан, правила Афганистаном с 1929 по 1978 г. Это был один из самых стабильных периодов в современной истории страны. Частично причиной тому послужило понимание представителями правящей династии важности сильной власти на местах. Большинство американских политиков и чиновников, ответственных за принятие решений, этого не поняли. Даже самим афганцам, чтобы понять это, пришлось пройти долгий путь. Аманулла-Хан, правивший в стране в 1919–1929 гг., попытался построить жестко централизованное государство по образцу Турции, которой руководил Ататюрк, и Ирана во главе с шахом Резой. Это кончилось катастрофой. Попытка центрального правительства установить свою власть в сельских районах вызвала политические и социальные бунты, сначала в 1923 г. в Хосте, затем в 1928 г. – в Джелалабаде. В 1929 г. обстановка накалилась настолько, что Аманулла был вынужден отречься от престола, и страна на несколько месяцев погрузилась в анархию28. Большинство сельских жителей Афганистана до сих пор отвергают идею сильного центрального правительства, вмешивающегося в их дела. В южном и восточном Афганистане, где преобладают пуштуны, многие считают центральное правительство иностранной структурой.

«В первую очередь я верен своей семье, затем – моей деревне, затем – клану и моему племени», – сказал мне весной этого года старейшина одного из племен в провинции Кандагар. Правительство не играет заметной роли в его жизни29.

Проезжая в этом же году через одну из провинций, я был поражен оторванностью центра от периферии – некоторые сельские жители никогда не слышали о президенте Хамиде Карзае, который руководит страной с 2001 г. Они даже принимали сопровождавших меня американских солдат за советских, не понимая, что советские войска ушли из Афганистана в 1989 г. Уроки Амануллы-Хана не прошли впустую для предствителей династии Мусахибан. Создавая мощную армию и компетентное правительство, они освободили от армейской службы пуштунские племена, разработав эффективную стратегию взаимодействия с племенами южного и восточного Афганистана. Захир-Шах поддерживал создание деревенских военизированных формирований, получивших название «арбакай», на которые была возложена обязанность поддерживать порядок в восточном Афганистане. Эти отряды использовались для обороны и были созданы под эгидой легитимных племенных институтов.

Результат был ясен: законность и порядок устанавливались и обеспечивались совместно местными институтами и центральным правительством. Если случались мятежи (а это иногда происходило), то правительство могло ввести на время войска в сельские районы и подавить их. Просоветские режимы не поняли секрет Мусахибанов и всегда старались установить порядок сверху. С 2001 г. ту же ошибку повторяют США и их союзники, полагая, что успех принесет только сильное центральное правительство. Это положение отражает западное понимание национального государства. «Боюсь, что мы по-прежнему ищем решение только в Кабуле, – сказал мне недавно высокопоставленный американский правительственный чиновник. – Это ложная надежда»30.

После свержения режима талибов Соединенные Штаты вместе с союзниками начали создавать афганскую национальную армию и полицию. Они также оказали поддержку при проведении президентских выборов 2004 г., парламентских выборов в 2005 г. и президентских выборов в 2009 г. Последние выборы сопровождались скандалом, когда были выброшены почти миллион голосов, отданных за президента Карзая, и сто тысяч голосов, которые избиратели отдали за его соперника, доктора Абдуллу Абдуллу. Но систематических попыток наладить контакты с племенами, кланами и другими институтами на местах, как это делали талибы, не предпринималось.

Оборона общины

Соединенные Штаты должны победить «Талибан» на местном уровне. Племенные, религиозные и другие лидеры на местах лучше понимают нужды и потребности жителей данной местности, но либо не имеют ресурсов, либо запуганы талибами или другими экстремистами. Но даже некоторые афганские чиновники сами часто считают, что ту или иную проблему может решить только центральное правительство. «Эффективное развитие и управление невозможны, если не обеспечена безопасность, – писал министр восстановления и развития сельских районов Афганистана Мухаммед Ехсан Зия. – Безопасность – это необходимое условие удовлетворения правительством базовых потребностей населения, что однозначно ведет к завоеванию его доверия… Афганцы нуждаются в эффективной национальной полиции, которая подчинена только правительству»31. Но другие возражали, и среди них – глава афганской полиции. «Нам нужно в некоторых районах передать функцию обеспечения безопасности на откуп местному населению, – сказал мне министр внутренних дел Мухаммед Ханиф Атмар. – И тогда афганские и коалиционные войска займутся мятежниками, оказавшимися посередине»32.