Читать интересную книгу 100 великих музеев мира - Надежда Ионина

Уникальность Музея состоит еще и в том, что значительная часть его экспонатов располагается под открытым небом. На площади в 63,5 акра в центре Джоса завершено сооружение мини-города, который стал своеобразным разделом традиционной негритянской архитектуры. В нем представлены подлинные древние постройки, тут же располагаются созданные руками нынешних строителей точные копии исторических памятников, разбросанных по всей стране.

Здесь можно увидеть типичные для разных народностей Нигерии жилые дома и церкви, дворцы вождей и эмиров, образцы древнейших фортификационных сооружений. По сохранившимся рисункам и описаниям воссоздана часть городской стены, окружавшей Кано — самый северный город Нигерии. Эта стена защищала город от набегов многочисленных врагов.

В 1830 году в городе Заира известный нигерийский архитектор Баба Гвани Микаила построил для эмира Абдулкарима дворец «Маласи Джемаа». Теперь в Национальном музее выставлена копия этого дворца, а также копия старейшей части дворца эмира Катсины.

Интереснейший «экспонат» нигерийского музея — действующая древняя гончарная мастерская. Искусство лепки из глины и изготовления керамических изделий передается среди нигерийцев из поколения в поколение, и сейчас в музейной мастерской обучаются молодые гончары.

Перед глазами многочисленных посетителей проходит весь процесс гончарного ремесла — от подготовки глины до готового изделия. Подготовка самого материала — процесс сам по себе несложный, но очень трудоемкий. Глину, добытую в карьерах с помощью кирок и лопат, сюда доставляют на тележках или ишаках. Здесь ее несколько дней сушат на открытом воздухе, а затем дробят на мелкие куски. Их помещают в бассейн с водой, чтобы получить однородную массу, которую потом месят ногами, попутно освобождая от ненужных примесей. Образовавшееся тесто разрезают на куски и разминают до нужной кондиции.

И вот, наконец, мастер-гончар лепит из глины цилиндр, бросает его на гончарный круг и, нажимая ногами педаль, легким прикосновением пальцев превращает глиняную болванку в вазу, тарелку, пепельницу… После непродолжительной подсушки на солнце полуфабрикат отправляют в сушильную печь, где его сутки выдерживают при температуре в 1000 °C. Потом искусный художник покрывает посуду эмалью, украшает ее африканскими пейзажами или рисует зверей, птиц, рыб. И каждый раз из-под рук мастеров-умельцев выходят уникальные произведения.

В выставочном зале представлено более трехсот образцов глиняной посуды из разных районов Нигерии. Сам же этот зал расположился в здании, отделанном в стиле жилищ народности нупе — наиболее искусных гончаров со времен древности. Даже пол в этом зале высыпан глиняными плитками ручной работы, искусно изготовленными женщинами нупе.

В 1955 году на территории Национального музея нелегально появился зоопарк. Но он так быстро разросся, так полюбился жителям и гостям Джоса, что уже в 1960 году федеральное правительство решило превратить его в Зоологический научный центр. Благоприятные климатические условия позволяют содержать здесь, среди тропической растите юности, более 280 видов животных — типичных представителей фауны всей западной части Африки. В трех огромных бассейнах плавают рыбы, тоже характерные для тропических африканских водоемов.

Африканские маски в Национальном музее Кот-д'Ивуара

Африканская маска! Ее лик впечатляющ и в то же время непроницаемо обманчив Люди других континентов, встретившись с ней глазами, трепещут от волнения, силятся понять, кого она маскирует, какие чувства и мысли таятся за ней. И это будет первая ошибка маска никого и ничего не маскирует, а выражает предка или духа, возвратившегося к людям в выразительном деревянном облике. Чтобы правильно воспринимать маски, надо сначала понять психологию и условия жизни тех, кто творит их, то есть научиться читать смысл деревянных изваяний. И только потом любоваться ими как произведениями искусства далекой Африки, передавшей им черты своего особенного духа и обличья.

Многочисленные экспонаты Национального музея в Республике Кот-д'Ивуар как раз и рассказывают о представлении древних африканцев, которые считали, что маски должны давать воплощенному в них человеку «вечное лицо» — существование вне времени Маски висели и в убогой негритянской хижине, и мерцали отполированной слоновой костью во дворцах правителей Ашанти и Ифе. Они непременно сопровождали ритуальные представления и священные танцы участвовали в играх и магических сражениях.

Искусство негров на редкость тесно связано с жизнью всего племени, и африканские маски, скорее всего, выражают те представления о человеческом лице, которые сложились у этого племени. Человек, вырезающий маску, не выделял себя из числа соплеменников. Наоборот — он смотрел на мир теми же глазами, что и окружающие, и потому изображал человеческое лицо пусть условно, пусть гротескно, но всегда понятно для своего народа. Вот почему, то, что искали в африканском искусстве западные художники, диаметрально противоположно его подлинной сущности.

Африканцы считали, что в маске навсегда сохраняется то, что в реальности исчезает после смерти. Тело вернется в землю, душа обретет утраченную на земле свободу, но еще очень важен третий элемент — жизненная сила. Смерть освободит ее, и тогда она будет беспокоить оставшихся в живых потомков умершего. Чтобы этого не случилось, для каждого человека было чрезвычайно важно еще при жизни воплотиться в маску, найти себе твердую поддержку, чтобы смерть не могла овладеть внешностью человека, а жизненная сила после его смерти перешла бы в маску. К маскам относились, как к предкам, которых часто боялись, но всегда уважали и чтили.

Необычайно разнообразны формы и размеры масок, выставленных в Музее, манера их выполнения и материалы, из которых они изготовлены. Вот, например, на одном из стендов выставлена лицевая маска, которая всегда имеет отверстие для глаз, а для рта отверстие делается реже. А рядом выставлена маска, у которой сделана подвижная нижняя челюсть: рот, снабженный тростниковыми зубами, может при этом открываться и с шумом захлопываться.

Экскурсовод Музея расскажет (и, может быть, даже покажет), как с помощью системы шнурков или сетки закрепляется лицевая маска. Шнурки продеваются в верхний край маски и подвязываются двумя лентами на груди или к поясу.

В соседнем зале Музея посетители могут увидеть маски в виде головного убора. Они укрепляются на круглой плетеной шапочке в горизонтальном или наклонном положении.

Есть маски, которые носят на лбу (они тоже представлены в экспозиции Музея), и массивные маски, которые опираются на плечи. А еще здесь представлены маски, изображающие неодушевленные предметы, — например, дом с окнами, пилястрами и расписными узорами.

При таком большом разнообразии масок неудивительно, что они бывают разных размеров — от нескольких сантиметров (маски-подвески, маски-дубликаты) до 70–80 сантиметров. Если же принять в расчет всякие навершия, то они могут достигать в высоту даже нескольких метров. К ним относятся большие маски догонов, употребляемые лишь в исключительных случаях.

Различным бывает и вес таких масок. В одной из витрин Музея выставлена маска, которая весит около тридцати килограммов. Для участия в религиозном ритуале ее должны были нести несколько человек. Маска сама может определить ритм танца — стремительные или плавные движения партнеров, а тяжелая маска позволяет лишь с трудом передвигать ноги.

Материалом для масок обычно служит дерево различных пород. Процесс их изготовления сопровождается многочисленными заклинаниями и небольшими жертвоприношениями. Например, перед праздником тыквенных листьев к резчикам бывает просто не подступиться. В хижине духов, под прохладным шатром двух высоченных раскидистых сейб, резчик денно и нощно корпит над священной маской. Вокруг хижины тихо-тихо, жена передавала ему через мужчин деревни пищу.

Никто из непосвященных не осмеливался приблизиться к хижине, несколько мужчин — неусыпных стражей — решительными жестами заворачивали обратно каждого, кто нечаянно забредал сюда. Любой шорох, малейший порыв ветерка мог помешать мастеру: с каким мучением в его сознании складывался еще один образ предка, возвратившегося из мглы небытия на праздник своих потомков.

Маска предка — вещь особая, поэтому дерева, не обретшего еще живые черты души, не должен касаться взгляд женщины или ребенка. Тогда вся работы пошла бы насмарку. Дерево, столь тщательно подобранное в лесу, обессилело бы, а деревня весь год изнывала бы от страха: вдруг случится недород или другое несчастье.

Для изготовления масок применяют и другие материалы, о чем тоже поведают стенды Музея. Например, в Анголе маски делают не из дерева, а из древесного волокна по каркасу из прутьев. Бывают маски из металла и тканей, а то плетеные из рафии. Ашанти в Гане отливали маски обожествленных царей из золота и бронзы, а в средние века в Бенине и Конго маски резали из слоновой кости.