3.35. Страшный доктор
Они не только стреляют из пушки по воробьям, но и не попадают в воробьев.
Р. Фишер
Взаимоотношения ребенка и медицины базируются на теоретической подготовке в домашних условиях. Наиболее распространенный учебник на эту тему — знаменитая книга К. И. Чуковского "Доктор Айболит". Гениальный доктор — идеал врача в детском восприятии: дает шоколадки, потчует гоголем-моголем, иногда ставит градусники. Сложные оперативные вмешательства, например пришивание ножек зайке, выглядят весьма безобидно. Ничего плохого (страшного и болезненного) доктор своим пациентам не делает, что вызывает в отношении Айболита повышенную любовь детского населения и патологическую зависть практикующих врачей-педиатров.
Реальная жизнь — реальные болезни и реальные больницы — вносят свои коррективы. Милая сказочная теория уступает место практике. Большинство контактов с медициной — боль, страх, неудобства и другие маленькие и большие неприятности.
Вечный вопрос — кто виноват? Почему ребенок и врач с трудом находят взаимопонимание? Почему сплошь и рядом дети испытывают страх и антипатию по отношению к медицинским работникам? Почему доктор Айболит хороший, а наш врач Мария Ивановна плохая?
Ответы на поставленные вопросы имеют своей основой целый ряд объективных и субъективных факторов. Вначале поговорим о факторах объективных, о тех вещах, в отношении которых улучшить существующую ситуацию практически невозможно.
Итак, уже на этапе профилактики болезней (еще раз подчеркну — не лечения, а только профилактики) система наблюдения за ребенком предусматривает взятие клинического анализа крови, осмотры участкового педиатра и врачей-специалистов, а также профилактические прививки. Взять кровь безболезненно невозможно, прививки без уколов — мечта. А осмотр отоларинголога, а страшная темная комната в кабинете окулиста, а невропатолог с молотком в руках?..
Что уж говорить о болезнях! И без того плохо, а тут еще бесконечные уколы, клизмы, заглядывания в рот, щупанья живота, горькие лекарства, и все время рядом со страхом, рядом с болью, рядом с запретами и ограничениями суетятся люди в белых халатах.
Субъективных факторов значительно больше. И разговор о них будет, разумеется, более подробный, ведь имеются вполне реальные возможности воздействия на существующее положение вещей.
Ключ к пониманию: в многократно упомянутой нами системе "врач-ребенок" существует важнейшее промежуточное звено — родители и лица, приближенные к последним (дедушки-бабушки, дяди-тети, братья-сестры).
Совершенно очевидно, что до контакта с медициной осуществляется внутрисемейная подготовка, а после контакта — опять-таки внутрисемейный "разбор полетов". Исходная концепция — вполне логична. Ну какому здравомыслящему родителю придет в голову сказать ребенку: "Сейчас мы пойдем в поликлинику, где тебе сделают больно". Человеку очень важно быть или по крайней мере казаться хорошим, если не в собственных глазах, то уж наверняка в глазах окружающих. Обозначенное общее правило, применительно к собственным детям, повсеместно и неукоснительно выполняется. Плохим может быть кто угодно: противный дядя врач, нехорошая тетя, которая уколола пальчик, — но никогда не могут быть плохими мама и папа.
Отсюда первая проблема — прямое противопоставление добра (мамы, папы) и зла (врачей и медсестер).
Вторая проблема в том, что, несмотря на все родительские попытки хорошими быть, быть хорошими не получается. Хотя бы потому, что обманывать ребенка долго не удается. Пообещали, что не больно и не страшно, а было и больно, и страшно.
Третья проблема — проблема непосредственного контакта врача и ребенка. Индивидуальный подход, нахождение общего языка, выявление и учет конкретных особенностей характера — все это требует от врача "всего" трех вещей: желания, умения и времени. На первый взгляд, весьма парадоксальным выглядит тот факт, что при избытке умений и желаний фактор времени оказывается решающим. Но это только на первый взгляд. Попробуйте найти общий язык, когда за дверью кабинета очередь или когда в перспективе 20 вызовов на дом.
Добрый дедушка профессор всегда лучше "просто врача", и не просто лучше, а лучше в три раза. Почему? Да потому, что по отношению к отдельно взятому ребенку у него: 1) больше опыта; 2) больше знаний и 3) больше времени.
Банальная фраза "время — деньги" одинаково актуальна и в банковском деле, и в здравоохранении. Сумма, которую зарабатывает врач в единицу времени, настолько смехотворна, что даже мысль о необходимости в течение 20 минут уговаривать Петю открыть рот тоже кажется смешной.
Еще одна проблема, и опять связанная с материальным благополучием, как здравоохранения, так и народонаселения. Очень и очень многие болезненные и неприятные методы терапии могут быть абсолютно равноценно заменены приятными, безболезненными, но значительно более дорогими вариантами лечения. Болезненные уколы антибиотиков в 70–80 % случаев оказываются не нужными. Те же препараты можно назначать внутрь в виде сладких микстур. Но стоимость этих лекарств нередко оказывается в 2–3 раза выше, чем лечение уколами. Садистские манипуляции, вроде банок и горчичников, распространенные, кстати, исключительно на территории бывшего СССР, по логике должны быть заменены разнообразными физиопроцедурами, квалифицированным лечебным массажем. Мы уже не говорим о стоматологии — уникальной области медицины, в которой доброта или, наоборот, "страшность" врача напрямую зависят от кармана родителей пациента.
Особый разговор — необходимость уложить ребенка в больницу. Вот уж где есть чего бояться! То маму не пускают, то не разрешают есть любимые бананы, то кровь берут каждый день. А уколы? Какое бы место ни болело до лечения, но через 2–3 дня попа болит гораздо сильнее. А причина всему — все те же люди в белых халатах.
Где же выход? Есть ли он вообще? Как все-таки добиться того, чтобы врач и ребенок были добрыми друзьями? Позволим себе в этой связи небольшое лирическое отступление, которое касается не столько родителей, детей и врачей, сколько организаторов здравоохранения.
Врач и для ребенка, и для родителей ребенка должен быть своим, близким человеком. С которым общаются не только когда плохо, но и, хотя бы иногда, в те дни, когда хорошо.
В идеале врача ребенку не государство должно назначать (именно так и происходит, когда речь идет об участковом педиатре), а родители должны выбирать. Логично в этой связи, чтобы труд такого врача оплачивался самими родителями, а не государством. Но это все теория: 90 % всех детских болезней — болезни инфекционные, а лечение инфекционных болезней в индивидуальном порядке законом запрещено. Поэтому теоретически проблемы индивидуального подхода, врача-друга, взаимосвязи умений, желаний, квалификации и оплаты труда вроде бы не сложно решить, хотя бы для той части населения, которая может оплачивать услуги врача. Но практически это невозможно потому, что пропагандируемый в последнее время институт семейных врачей на самом деле получается полусемейным, поскольку врач — человек государственный (бюджетный), а значит бедный, ограниченный во времени и думающий о том, чем кормить собственных детей. Еще раз подчеркну: негосударственным (частным) семейный врач, при существующих законах, быть не может, потому что имеет полное право лечить язву желудка у папы, невроз у мамы, но не имеет никакого права лечить ребенку понос, ветрянку или скарлатину.
Повсхлипывав по поводу несовершенства законов и глобальной бедности, вернемся к реалиям бытия.
Итак, цели и задачи родителей, способы реализации.
► Не только касательно медицины, но и в жизни вообще следует добиваться того, чтобы слово "надо" употреблялось редко, но при его употреблении выполнялось обязательно. Педагогика заканчивается там, где вопли и крики способны "надо" изменить на "не надо".
► Очень важно помнить о том, что антипатия ребенка к медицинским работникам, мягко говоря, не способствует меньшей болезненности медицинских процедур. Осмотреть полость рта при любой болезни врач просто обязан, и он это сделает вне зависимости от того, захочет Маша открывать рот или нет. В последнем случае будет больно и неприятно.
► Категорически нельзя врать! Ни про то, что будет не больно, ни про то, что в больницу не положат. Нельзя давать обещаний, которые могут оказаться невыполнимыми, а потом сваливать на докторов собственные педагогические огрехи ("завтра я тебя из больницы заберу"; "я не могу тебя забрать, врачиха не отпускает").