Читать интересную книгу Цветы Белого ветра - Мария Митропольская

Она понимающе кивнула и, не проронив ни единого слова, отправилась на поиски колодца. Склеп склепом, а лошади хотели пить, да и походные фляги были почти пустые…

Ехать по селу Зазорному в утренние часы все равно, что ехать по безлюдному лесу. Вокруг ни души. Потому что мало кто из селян отваживался покинуть свой дом до третьего крика петухов.

— И-ишь! — словно из ниоткуда заскрипел мерзкий голос.

Едва не вылетевший из седла сложник зажмурился и, как заводной, вновь и вновь, пытался вытащить меч из висящих за спиной ножен. Меч не поддавался — его как будто заклинило. Так что со стороны Эсбер походил на человека, спину которого нещадно кусают голодные вши, а тот ожесточенно чешется ножнами.

Неподалеку от дороги, рядом с красивым резным забором, на лавке сидела самая неразлучная супружеская пара Зазорного, которую Веста безошибочно сочла неопасной.

— Ежели вы за навьями — нет их тутова! — изрек дед, испытующе глядя на пришельцев из-под своих нависших густых бровей.

— Во-во! — подхватила старуха. — Сгинули! Вместе с мельниковым сараем сгинули! Говорила я, что у мельника нечисто!

— Вы, старче, всегда так рано просыпаетесь? — поинтересовалась Веста.

Дед с бабкой как-то досадливо переглянулись и последняя сказала:

— А не спится, милой, сон не идет. Лета уж не те.

— Вест, поехали быстрее! — Сложник оставил все попытки выудить свой меч, и сипло зашептал: — Говорят, с такими связываться себе во вред.

— Погоди ты! — Она заинтересованно разглядывала висящий на бабкиной шее оберег и думала о том, что такой замечательный экземпляр очень хорошо впишется в ряды ее обширной коллекции.

— Бабушка продай оберег! — Бывшая ведьма явно не намеревалась уезжать из села с пустыми руками.

— На кой он тебе, внучек? Гляди какой страшненький да старенький!

— Это ничего. Продай бабушка! Иначе, кто знает, что с вашим селом в ближайшее время станется.

— Угрожаешь, внучек?

— Нет бабушка… Пока нет.

— Твоя взяла, внучек, так и быть — продам! Сейчас токмо с зятька сниму. У него точнехонько такой же!

Веста расплатилась со старухой несколькими серебряными монетами и, окинув оберег нежным взором, осторожно засунула его в свой походный мешок. Когда бывшая ведьма и сложник отъехали от дома с резной калиткой, то бабка, пожевав губами, изрекла:

— Кто здеся только не ездит!

— Ага, мать! Идем скорее мельников забор дегтем мазать.

— Еще им дверку входную подпереть надобно. Чтоб из окон вылезали! — старуха разразилась противным скрипучим смехом.

— И коровьих лепех на крыльцо наложить! — фонтанировал идеями дед. — И трубу печную паклей заткнуть.

Его жена одобрительно закивала головой, и все же позволила себе усомниться:

— Ежели на нас подумают?

— На внуков свалим!

— Разумник ты у меня.

— Ну, дык!

Скоро должны были показаться последние сельские избушки, за которыми простирался широкий рукав реки протекающей возле засыпающего леса, по утрам застланного молочной пеленой тумана.

— Ой! — Веста обернулась. — А вдруг тем старцам что-нибудь известно о юных друзьях Белозора? Как они там, бедолаги?

— Насмешила. У старой кочерги сто лет назад память отшибло!

Дорога резко свернула влево, за фруктовый сад и пред путниками предстали деревянные развалины, некогда служившие сараем зазорскому мельнику.

— Смотри, Эсбер! Избу-то как разнесло!

— Это сарай, — приглядевшись, ответил тот. — И, с чего ты взял, что "разнесло"? Сам рухнул, от старости! Единственная крепкая постройка Зазорного — это мельница.

— И склеп Кудемиров. — Скорее машинально, нежели из мести добавила Веста, а после долго не могла взять в толк, почему ее спутник посерел лицом, став при этом мрачнее осеннего неба.

Глава 11

Двоедушник

Просторная лодка плавно скользила по Горьким Водам. Бывший владелец лодки продал ее за смешную цену, а если бы Сиг и его наемники поторговались еще, то владелец отдал бы ее безвозмездно, лишь бы скорее отвязаться от угрюмых бандитских рож. Торг проходил в точности по придуманному Лагемом плану, то есть торговался Сиг, а наемники стояли рядом и хмуро безмолвствовали, оказывая пагубное психическое давление на торговца. И уже через каких-то полчаса команда бандитов, временно переквалифицированная в команду гребцов, медленно, но верно направляла выторгованную посудину к месту назначения.

Путь к Фандиану был скучен и долог. Предусмотрительный Лагем неустанно напоминал Сигу не спускать бдительного ока с их пленника.

— Да что он сделает? — скептически фыркал Сиг. — Прежней силы-то в нем нет!

Однако на исходе второго часа пути у Северина было изъят обломок тонкого лезвия ножа, которым он пытался подцепить одну из наименее плотно подогнанных друг к другу досок.

— Что я говорил? — вопил медноволосый, — Вздумал утопить нас?

Маг невозмутимым взглядом смотрел на безмятежную водную даль, пожимал плечами и думал, каким же надо быть болваном, чтобы признаться в содеянном злодеянии. Когда ему наскучило изучать довольно однообразный пейзаж, он подсел к сидящим на веслах наемникам и, облокотившись о борт, начал свой монолог:

— Вижу, загрустили вы здесь, господа важные. Позвольте потешить вас, да рассказать всю правду о Горьких Водах.

Наемники перемигивались и скалили зубы, но перебивать Белозора не торопились потому как не были против того, чтобы выслушать мага, а заодно и скоротать медленно тянущиеся минуты. И Северин не разочаровал их.

— В незапамятные времена, жил на землях рекоставных, точнее, среди гор рекоставных, громадный змей по имени Змей, у которого в услужении находился гномий народец. Гномы добывали каменья драгоценные, золотишко мыли и отдавали все Змею, а если их хозяин прознавал, что те отдают не все, а подворовывают, приходилось зажимать нос и жрать дерзких нахалов. В назидание остальным, так сказать. Да, чуть не забыл! Сейчас поясню, почему приходилось зажимать нос. Видите ли, гномы (то ли из-за вредного характера, то ли действительно до умопомрачения боялись) во время экзекуции очень плохо пахли.

Через сотню лет запасы золота и камней не то что бы закончились, но изрядно истощились и решил тогда Змей поискать счастья на других землях. Да только жаль было ему, скользкому, оставлять сокровища свои без надлежащего присмотра и решил он перетащить их туда, где не ступала нога человека и уж, тем более, загребущая гномья ножонка. Месяц змей питался летучими мышами и тучными коровами, так сказать, растил себе крылья — чтобы летать без устали и еще пару дополнительных когтистых лап — чтобы в них побольше золота уместилось, а потом полетел змей на разведку, через леса высокие, через реку быстроходную. Понятное дело, с сокровищами в лапищах — не оставлять же драгоценности таким ненадежным, вечно ноющим, сопливым гномам. Но недооценил Змей слуг своих, которые к тому моменту начали вполне решительно переходить от нытья к делу; не знал он, что зацепились за хвост его два гнома. Я, кстати, забыл упомянуть, что к тому времени змей сильно постарел, потерял былой нюх, потому-то и не почуял дух гномий. А может и почуял, но не придал значения — все же столько лет бок о бок прожили! И подлетел Змей к другой реке, неспокойной да бушующей и подумал о том, что слишком устал для очередного долгого перелета и решил он отдохнуть хорошенько, прежде чем за такое ответственное дело браться. Ну а гномам только этого и надо. Едва захрапел убеленный сединами Змей, те поднатужились, да оторвали ему крылья. А тот — ничего, спит себе, похрапывает. Гномы спалили крылья, мерзко похихикали и в укромное место спрятались. Как только занялась заря, проснулся и наш Змей. Проснулся, потянулся, сгреб сокровища и сразу на разгон, чтобы реку перелететь. Чего ждать-то, правда же? Я упоминал, что с разбега змею взлетать было удобней? Нет? Ну считайте, что уже упомянул. И вот разогнался он, горемычный, подпрыгнул, захотел расправить крылья, смотрит, а вместо крыл только голая чешуя на солнце искрится! От неожиданности такой он разжал лапы и уронил каменья с золотом в реку, но большая часть сокровищ осталась на маленьком клочке суши, впоследствии нареченным Фандиан. А когда упал наш Змей прямо в пучину речную, то река еще больше взволновалась, разбежалась далеко-далеко в разные стороны, сметая все на своем пути, и от яда змеиного стала горькой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});