До двухсот немцев на косогоре.
Два наших станковых пулемета бьют кинжальным огнем. Мы видим, как падают убитые и раненые, несутся крики команды.
Я бегу к штабу, сталкиваюсь с каким-то... немцем с глазу на глаз. Вдруг он бросает винтовку и ошалело кидается прочь, Я вытащил пистолет, но поздно - стрелять было не по кому.
Молниеносное нападение молниеносно отбито. Пока "ничья". А что будет дальше?
У нас двое раненых. Мы обнаружили на косогоре семнадцать немецких трупов, подобрали кое-какие трофеи.
Безнадежно сорвана операция. Неужели среди нас есть предатель? Кто предупредил немцев?
Кто знал о Юсуповской операции? Многие. В штабе - я, комиссар и начальник особого отдела Коханчик, верный товарищ. Знали командиры и комиссары отрядов, связные, те, что были на пике Орлиного Залета, откуда мы изучали подступы к дворцу.
Кто отлучался из партизанского лагеря?
Их трое - дед Кравченко, Бекир Османов и Мамут Камлиев.
Кто таков Бекир Османов? Известный на всю Коккозскую долину специалист - табаковод и виноградарь, человек уважаемый. Он опытный ходок, часто бывает в штабе Четвертого района - там я с ним и познакомился.
Вызываем Камлиева.
- Еще раз повторите данные вашей разведки.
Камлиев спокоен, уравновешен, отвечает с готовностью:
- В Коккозах было около двухсот пятидесяти немцев и полицаев, утром прибыла туда одна машина, забрала двух коров и уехала. В ближайшем селе Фоти-Сала гарнизон до тысячи человек, но вооружены слабо, ни минометов, ни пушек нет.
- Откуда у вас такие точные данные?
- Мы зашли к знакомому кузнецу. Он сообщил.
- Вы ему ничего не говорили?
Камлиев обиделся и пожал плечами.
- А вы давно знакомы с этим кузнецом?
- Еще с детства.
Домнин вдруг оборвал допрос:
- Хорошо, идите. Позовите Османова и Кравченко.
Камлиев ушел.
Домнин стал сомневаться:
- Понимаешь, все у него без сучка и задоринки. Дед потрепаться любит факт, Османов не с охотой на пост становится, бывает, что и с командиром поторгуется. А этот во всем правильный.
- Правильный, - значит, плохой? - подает голос Коханчик. - Что-то новое...
- Человек есть человек. Он не натянутая струна, звенящая одной нотой. Короче, Мамут вызывает у меня сомнение, - заключил Домнин. - Бекиров, например, не знал о первом выходе Маркина, а Мамут сопровождал его до определенного места - раз. Правда, и дед был рядом. Деду верю, как себе. Мамут ходил в Маркур - два. Все как-то в одну точку сходится.
Внимательно допрашиваем Османа Бекирова. Ведет он себя нервно, волнуется, руки подрагивают.
Он повторяет все, сказанное Камлиевым.
- Что с вами?
- Не знаю, но видите, как получается...
Можно понять тревогу Османа. Он боится стать жертвой ошибки, он понимает, что без предательства не обошлось, Сам он - один из тех, на кого может пасть подозрение.
- Иди, Бекиров, - говорит комиссар.
- Куда? - совсем теряется человек.
- В отряд!
Домнин молчит, ходит туда-сюда снова и снова и вдруг мне шепчет: "Надо арестовать Камлиева, только тихо".
Домнин вызывает деда, шепчется с ним. Тот бежит за Камлиевым.
- Слухай, иды до штаба.
- Зачем? - спрашивает Мамут.
- Шею и тоби и мэни намылят, а то и пид суд.
- Но мы же не виноваты, ты сам знаешь. - Он настораживается.
- Черт знает, а не я... Мы ходылы? Мы! За нами прышлы фрыцы? За нами. Вот тоби и сказки кинец. А ты думав, по головки погладят, чи спиртягу дадут? Шиш, брат!
Дед был так непосредствен, что и подумать было невозможно о каком-либо розыгрыше. Но он разыгрывал. Не знаю точно, какие только слова он говорил, но помню: здорово напугал Мамута. У того не выдержали нервы.
Вдруг он остановился на середине тропы, быстро сбросил с плеча полуавтомат, но Кравченко наставил на него карабин.
- А ну не смий!
- Это почему же?
- Не смий! Стрелять буду.
Камлиев чуть наклонился, а потом с молниеносной быстротой подмял деда под себя.
- Встаньте, Камлиев! - пистолет Домнина смотрел на него.
Мамут поднялся, не спеша стряхнул с себя снег.
- Он меня предателем назвал, товарищ комиссар! Я не могу позволить... А все получилось от болтовни старого дурака, могло получиться! Это же первый трепач, хвастун. Он меняется, как хамелеон.
Дед действительно изменился. Побагровевший, с налитыми кровью глазами, он подошел к Камлиеву:
- Брэшешь! Тэпэр я з головою. Мэнэ за язык даже нэ наказувалы, а шоб я потим болтав?! Ничего звалюваты! Сам усэ кузнецу выдав.
Домнин в это время упорно возился с ватником Камлиева.
- Зачем пиджак портите, товарищ комиссар? Пригодится! - запротестовал тот.
- Ничего, залатаешь. - Комиссар продолжал тщательно рассматривать каждую складочку. Вдруг он поднялся, шагнул к Камлиеву. - Есть! Попался, сволочь!
Лицо того стало неузнаваемо.
- Читай! - Домнин передал мне тоненькую, свернутую в трубочку бумажку. В глаза бросилась большая фашистская свастика. Это было удостоверение, выданное Мамуту Камлиеву гитлеровской контрразведкой.
- Грубая работа! - крикнул Домнин. - Не новая. Они всех предателей снабжают такими документами...
- Теперь давайте рассказывайте, - приказал я Камлиеву.
После длительного молчания он решительно поднял глаза.
На допросе мы узнали подробности о его предательстве.
Мамут Камлиев - виноградарь. Воспитывался в богатой семье. До коллективизации отец Мамута был фактически хозяином села. Сам он учился в школе, а вечерами корпел над Кораном. Получил высшее образование в сельскохозяйственном институте.
Началась война. Мамут сумел увильнуть от призыва в армию и устроился в истребительном батальоне. Когда на базе батальона сформировался партизанский отряд, Мамут попал в лес.
Он тщательно собирал сведения о том, как гитлеровцы относятся к дезертирам, и, найдя удобный момент для отлучки, сам отправился к ним.
В Коккозах, в Юсуповском дворце, тогда располагалась специальная контрразведывательная часть майора Генберга.
Камлиев был принят самим майором.
- Гутен таг, герр майор!
- Мираба, мурза!
Они могли изъясняться на двух языках.
Мамут Камлиев обстоятельно изложил цель своего прихода.
На этом свидании Мамуту Камлиеву было предложено выдать партизанский отряд, а самому, оставаясь в партизанах, работать на майора Генберга.
- Ваш отец получит все свои двадцать гектаров виноградника. Потом помните: мы возьмем Севастополь, и вы свободны. А Севастополь мы возьмем!
Камлиев согласился.
Генберг разбрасывал широкую сеть агентуры специально для связи с Камлиевым, а тот пока выжидал... Участвовал в операциях, даже делал видимость, что смело бьет фашистов.
Его чрезвычайно устраивал дед Кравченко. Простоватый, добродушный, немного болтливый старик был неплохой ширмой для шпиона.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});