Читать интересную книгу Фанфик Новое Начало – Альтернатива. Часть III. Война на восемь сторон света - Shin-san

И в следующий миг башня словно бы превратилась в гигантскую печку-буржуйку, в которую вместо дров щедро сыпанули пороху. Она ослепительно вспыхнула изнутри, убив надвигающуюся ночь на четыреста футов вокруг. Ярко-желтые языки огня с низким ревом ударили из всех щелей и проемов, навсегда обращая в пепел следы того, что произошло внутри.

Не оглядываясь, Гарри вернулся к костру, сел поближе и протянул к огню подрагивающие пальцы, будто желая отогреть их от того, д_р_у_г_о_г_о холода, к которому ему пришлось прикоснуться.

И всем сразу стало видно, где на его лице пролягут морщины, когда ему стукнет лет шестьдесят.

Сам Гарри тоже внезапно почувствовал себя невероятно... старым, по-настоящему дряхлым, будто каждая из трехсот жизней, поглощенных его мечом внезапно обратилась в десятикилограммовую чушку и опустилась ему на плечи, пригибая к земле. Нет, он не ощущал какой-либо гадливости или омерзения из-за того, что только что совершил. Его действия направляла суровая леди Необходимость, а то, что следуя за ней, он прошел по темной дороге гораздо дальше, чем когда-либо, и еще сильнее сросся с живым мраком, проводником которого был его меч... Что ж, свой путь он выбрал в тот день, когда взял в руки Тэцу.

Но то, что мелочь — глупая случайность! — оказалась способна опрокинуть тщательно выверенный план, действовало угнетающе. Как бы ты ни старался, чертов мир не переделать, и счастья не прибавляется, и проблем не становится меньше, растет только их масштаб. И правы были те, кто сказал: за достижение высоких целей и платить приходится высокую цену. Но не всегда плата взимается именно с тебя.

Продолжавшая кривиться и отплевываться Ами таращилась на Поттера так, будто видела его впервые в жизни. Заметив это, Гарри спокойно спросил:

— Считаешь меня чудовищем?

Не сказать, чтобы Поттера сильно волновало ее мнение, но атмосфера внутри боевой группы — вещь немаловажная. Однако ответ Армины его порядком удивил. И заставил заинтересоваться далеким королевством Сайтор, где воспитывали таких вот принцесс.

— Вот еще! — с неожиданной запальчивостью ответила девчонка, цапнув из рук брата флягу. Она прополоскала рот, выплюнула воду и сделала еще пару больших глотков. — Тот, кто способен сделать такое... пойти на такое ради жизни своего товарища... Даже и не думай! Я горжусь, что мы сражаемся вместе! Вот! Жаль, что я еще не подросла, а ты с сестренкой Рен, а то я бы...

— Храни боги того, кому ты достанешься, — Аксель, воздев очи горе, привычно прикрыл сестре рот.

Тем временем Окой, успокоившись и окончательно убедившись, что худшее позади, поднялась, вытерла блестевшие глаза небольшим платком, извлеченным из рукава кимоно, и встала напротив сидящего Поттера.

А потом грациозно опустилась на колени, ладонь к ладони положила перед собой руки на земле и склонилась в низком поклоне. Ее длинные волосы рассыпались широким полукругом, а лоб почти коснулся вытянутых рук.

— Аташи а каре ни иссо онгаеши шинакеребу наранай, — громко и четко произнесла японка. И тут же повторила по-английски:

— За ваше благодеяние я навеки ваша должница, Гарри-сама. Отныне я и мои потомки будут верными вассалами вам, вашим детям и детям ваших детей. Даю вам в том свое слово.

— Принимаю и благодарю, — ответил Поттер, тоже обозначив поклон. — А теперь иди к Джорджу, сейчас ему необходимо тепло. Огонь — это хорошо, но еще лучше ему быть рядом с кем-то живым. И близким.

Девушка послушно встала, еще раз низко поклонилась и села вплотную к Джорджу, положив его рыжую голову к себе на колени, с каждым движением превращаясь прежнюю, спокойно-безмятежную восточную красавицу. Только лучившиеся счастьем глаза и чуть приподнявшиеся уголки губ выдавали ее истинные чувства, продавливающие привычную броню невозмутимости.

Затем к Поттеру подошли Уизли. Тут дело обошлось без клятв и коленопреклонения — Джинни просто и незатейливо, что было сил, обняла Гарри и постояла так с десяток секунд, под конец тихо сказав на ухо: «Спасибо!» А вот Фред, переминавшийся с ноги на ногу, явно не знал, как ему поступить. Он стоял, нервно сжимая и разжимая грязные, ободранные до крови руки — все то время, что Поттер и Грейнджер провели с Джорджем в башне, он, чтобы хоть как-то отвлечься, с механической монотонностью, без перерыва и отдыха, опутывал прилегающие окрестности их временного лагеря плотной сетью сигнальных и противопехотных мин.

И, в конце концов, произнес:

— Гарри, скажи... Что мне сделать, а? Руку тебе пожать? Тоже полезть обниматься? Или упасть на колени и обещать молиться за тебя до гробовой доски? Скажи, я не знаю...

Нет хуже пытки, чем вынудить, пусть и невольно, близкого тебе человека просить или благодарить. Тем более за то, за что отблагодарить практически невозможно. И слушать такое тоже невыносимо.

— Брось, Фред... — вздохнул Гарри. — Помнишь, после Тремудрого Турнира я отдал свои призовые деньги на старт вашего дела с магазином? Вы с Джорджем тогда не могли решить, святой я или сумасшедший... Считай, что я это запомнил и пытаюсь совместить оба реноме. Что же до благодарности, то вы меня очень обяжете, если больше не будете умирать. Никто. А вдобавок конкретно вы — и ты, и Джинни, и этот спящий красавец — никогда не проболтаетесь своей матери о случившемся. Потому что сражаться с Упивающимися, хаосом, лонохарцами и мутантами я еще готов, но вот с миссис Уизли — увольте. Договорились?

— Х-хорошо, — неуверенно кивнул Фред. — И все равно... Спасибо тебе, Гарри.

— Ладно, давайте устраиваться на ночлег, — негромко проговорил Поттер. — Проход во второй круг откроется почти на рассвете, так что у нас еще есть время перекусить и отдохнуть.

Пока Поттер с Грейнджер творили в башне свою жуткую магию, остальная компания успела убрать магией снег с каменистой земли, подсушить ее, разжечь костер и расстелить вокруг него толстые зимние плащи. Гермиона внесла свой штрих, накрыв место их ночевки полупроницаемым куполом, удерживающим тепло, но пропускающим свет и дым от костра. Разогретая еда, наготовленная Добби впрок, тоже пришлась очень кстати.

После плотного ужина все стали устраиваться на отдых. Окой, скинув верхнюю одежду и снова оставшись лишь в легком белом кимоно, отошла на десяток-другой футов от лагеря — и через несколько секунд горячий ветер принес клочья уже знакомого белесо-голубоватого тумана. Вернувшись к костру уже в зверином облике, Окой свернулась клубком вокруг глубоко спящего Джорджа и укрыла его своими тремя хвостами. Хотя нет, только двумя — Ами, совершенно не способная долго оставаться серьезной, тут же перетащила свою постель под бок к йокай-кицунэ и с полной непосредственностью позаимствовала один из пушистых хвостов в качестве одеяла. Гигантская лисица в ответ лишь дернула ушами, положила узкую морду на передние лапы и закрыла черно-оранжевые глаза.

А Гарри по-прежнему сидел перед костром, глядя на мятущееся в костре пламя. Он очень хорошо ощущал повисшую в воздухе легкую неуверенность. Гибель Джорджа и его воскрешение. Недвусмысленный намек на цену этого воскрешения. Тот факт, что израсходован последний ак-нот и отныне впереди вместо четкого плана — полная неизвестность... События, произошедшие в столь краткий срок, ни уверенности в своих силах, ни спокойствия никому в команде не прибавляли.

Кроме, пожалуй, Рен — та была готова выйти против любой армии даже с голыми руками, лишь бы вместе с Гарри. Да и для Окой, с ее восточным менталитетом, тоже отныне не было поводов для волнения. Джордж жив, а что делать дальше — определит тот, кому она поклялась служить. Гарри Поттер.

Но вот к остальным надо было применить решительные меры. Если командир спокоен и ироничен, значит, все по-прежнему под контролем, невзирая на крутое изменение плана.

— Аксель, позвольте задать вам один нескромный вопрос, — нарушил тишину Гарри (все равно еще никто не успел уснуть).

— Извольте, — тут же откликнулся тот со своей лежанки.

— Возможно, я касаюсь щепетильной темы, — начал Поттер с непроницаемым лицом, но глаза за стеклами очков озорно блеснули, — но как вышло, что ваша сестра, самая настоящая, хоть и младшая принцесса...

— ...большую часть времени ведет себя, как малолетняя разбойница и выражается подобно дочери не то портового лоцмана, не то погонщика скота, хотели вы спросить? — перехватил вопрос Аксель, похоже, догадавшийся, к чему начат этот разговор. — Увы, эта история смешная и грустная одновременно.

И, устроившись на плаще поудобнее, принц начал рассказ:

— Дело в том, что по нашим традициям отпрысков королевской семьи в раннем детстве перепоручают нянькам-кормилицам, как правило, двум. И надо же было такому случиться, что в случае с Ами эти две женщины невзлюбили друг друга с самого начала. Думаю, дело было в привилегии ухаживать за единственной принцессой королевства, и каждая из них была уверена, что справится с этой почетной обязанностью гораздо лучше своей напарницы. О возникшей у них взаимной... эээ... неприязни никто не удосужился сообщить, и одни только боги ведают, какие склоки и перепалки, ведущиеся шепотом, выслушивала Ами с самой колыбели. А еще нужно учесть, что у Армины, помимо превосходных физических кондиций, обнаружилась вдобавок крайне цепкая память, и когда она заговорила — причем довольно поздно, почти в четыре года — началось такое...