Роберт Харли граф Черри прибыл к дверям королевского кабинета точно в назначенное время. Двери были плотно закрыты, а перед ними стоял лорд Кристофер Раск. Насупленные брови и горящий возмущением взор секретаря, не на шутку обеспокоили лорда-наблюдателя, на мгновение ему показалось, что лорд Раск прожжет взглядом дыру в ближайшей створке.
— Добрый день, Кристофер, — осмелился привлечь к себе внимание лорд-наблюдатель.
Личный секретарь его величества моргнул и плавно повернул голову к посетителю.
— Надеюсь, что добрый. Очень надеюсь, — со значением протянул седовласый джентльмен.
— Его величество ждет меня к этому часу.
— Его величество в настоящий момент никого уже не ждет, — голос секретаря буквально сочился ядом. — У его величества в настоящий момент посетительница. Её визита он точно не ожидал. Но она пришла! И теперь его величество никого не ждет, но будет рад любому, кто рискнет прервать затянувшийся визит этой дамы. Огэст не рискнул. Ему была назначена встреча за полчаса до вашего прихода. И я рисковать не буду!
Выдав последнюю фразу, секретарь вновь повернул голову ко входу в кабинет и стал буравить дверь взглядом. Губы лорда-наблюдателя дрогнули, во всей Ритании была лишь одна женщина способная своим присутствием обратить его высочество в бегство.
— Кристофер, неужели вас испугала какая-то леди? А как же готовность отдать жизнь за его величество?
— Жизнь — и сейчас готов! Но вы же понимаете, всяк туда входящий не жизнью рискует, а рассудком и чувством собственного достоинства.
— Да? Ну что ж, тогда мне можно входить безбоязненно. Всё, что вы упомянули и так давно утеряно, — произнес лорд-наблюдатель и бестрепетно распахнул тяжелые дубовые створки.
В этот же момент он увидел его величество Матиаса I и маркизу Блайнскую, которые стояли нос к носу и о чем-то чрезвычайно экспрессивно спорили. Король что-то угрожающе хрипел, маркиза парировала, причем, судя по выражению лица Матиаса, делала она это весьма успешно, а выражение лица маркизы показывало, что и чрезвычайно едко.
Когда двери распахнулись, оба спорщика синхронно повернули головы навстречу входящему, скрестив на нем пылающие взоры. Граф Черри чуть было малодушно не захлопнул дверь вновь, но некоторым усилием воли заставил себя замереть, вглядеться в раскрасневшиеся и как-то даже помолодевшие лица и поприветствовать всех наиучтивейшим образом.
— А, это ты, — чуть сбавив тон протянул король и отступил от собеседницы на пару шагов. — Уже пришел?
— Точно в назначенное время, ваше величество.
— Да? — растерянно переспросил король, пару мгновений неверяще смотрел на часы, затем повернувшись к маркизе, добавил: — Леди, время в компании с вами летит незаметно, но вынужден прервать аудиенцию. Дела.
— Ничего страшного, ваше величество, — пропела маркиза сладким голосом. — Я подожду. В приемной.
Граф Черри готов был поклясться, что, расслабившийся было король, содрогнулся и вновь подобрался.
— Нет, нет! Не стоит утруждать себя! Дела государственные не отпустят меня до позднего вечера, а может даже и ночью, — уговаривал маркизу король, ненавязчиво подталкивая её к двери. Лицо его при этом буквально светилось заботой и участием.
— Ничего страшного, — успокаивала его маркиза, ловко уклоняясь от маршрута к выходу и каким-то непостижимым образом вновь оказываясь на прежнем месте. — Я женщина пожилая, не обремененная ни семьей, ни делами. Бессонница опять же. Я вас с удовольствием в приемной подожду! С Кристофером поболтаю.
Из приемной раздался стон, а маркиза продолжила:
— Вы не спешите, ваше величество. Вы как следует дела решайте, чтобы, когда я вас дождусь, а дождусь я вас непременно, нас бы уже никто и ничто не прерывало.
— Хорошо! Страшная ты женщина! Чего ты хочешь? — сдался Матиас, и жестом пригласил лорда-наблюдателя окончательно войти и захлопнуть, наконец, по-прежнему распахнутую дверь.
— Я ж об этом уже битый час толкую, — с укором произнесла маркиза, возведя очи к потолку. — Отдайте мне девочку. Ну что ребенку среди каменюк голых делать? Там и людей-то толком нет! Десятка два от силы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Сорок семь человек, — угрюмо бросил Матиас. — Население Литании, в настоящий момент составляет сорок семь человек. Да ещё паром с провиантом каждый месяц приходит. Ну, иногда раз в два месяца.
— Да, паром меняет всё! Отдай девчонку, а, — протянула маркиза тоном нищенки побирающейся на паперти.
— Вот, полюбуйся, — обратился Матиас к лорду-наблюдателю. — Ты меня в излишнем человеколюбии подозреваешь, что графа Морнингтона за организацию заговора губернаторством одарил. Она — в излишней жестокости и деспотизме. Ровно за тоже самое!
— Неправда, ваше величество! Наговариваете вы на меня, — тут же всполошилась маркиза. — И вовсе не за это! А за то, что на свое залуженное место граф не один должен отправиться, а с семьей. А семьи-то у него — одна Леола!
Теперь глаза к потолку закатил Матиас. Граф Черри внимательно слушал и благоразумно хранил молчание. Маркиза же продолжила уговоры, видимо при появлении свидетеля разговор вышел из наезженной колеи и у женщины забрезжила надежда, все-таки настоять на своем.
— Ну сам посмотри. Сошлешь ты её туда, и лет через пять, а может и того раньше появится у тебя среди подданных вместо испуганной юной дурочки, озлобленная глупая баба. А ежели мне отдашь, то через то же время будет у тебя вполне себе вменяемая молоденькая аристократочка. Ко двору её конечно приближать не стоит, но вот замуж куда-то пристроить — вполне. И даже с выгодой для короны всё обернуть можно, если подумать.
— Ну вот, сама же признаешь, что ко двору её приближать не стоит! — уцепился за произнесенное король. — А как ты это видишь? Ты в штабе её высочества. Не просто так, а статс-дама! А Леолу куда? Под замок и в комнате запрешь? И будет она на мир из окна спаленки глядеть. Что-то мне подсказывает, что ещё больше озлобится.
— Зачем же взаперти? — удивилась маркиза. — Да и в штабе я не состою. Со вчерашнего дня. Возраст не тот. В поместье свое уезжаю. Меня её высочество отпустила! Не сразу, но пошла навстречу старушке. А на место статс-дамы я Диану порекомендовала. Она девочка способная — справится. Шишек по первости набьет, но справится непременно! Да и жалование статс-даме повыше полагается, чем простой фрейлине, что в её случае не лишнее. А мы с девочками будем подальше от столичных соблазнов жить. На природе, но среди людей! Что в их возрасте важно!
— С девочками? Их? — обреченно переспросил король.
— А я разве не сказала? — деланно удивилась маркиза. — Я с собой ещё и леди Корке возьму. Она у нас тоже взаперти сидит. Почем зря. Вон у него спроси.
Маркиза кивнула на лорда-наблюдателя. Матиас перевел на него взгляд и вопросительно приподнял бровь.
— Ну, отчего же зря, — протянул граф Черри, осознавая, что был несколько опрометчив перед дверьми королевского кабинета, утверждая, что рассудком он не рискует, поскольку его нет. Оказывается есть. Вернее был. До настоящего момента, но вот сейчас он его стремительно покидает. — Леди Корке под арестом, из-за того, что находясь в сговоре, с ранее упоминаемой, Леолой Уэлсли, дочерью графа Морнингтона, покушалась на жизнь и здоровье её высочества Гердты Дабршвейгской. А именно, подлила в духи последней малоизученный и потенциально опасный состав.
— Да ладно вам, граф! Скажите уж прямо, одна дурочка по наущению второй подлила в духи принцессы какую-то бурду, — проворчала маркиза. — Однако, смею напомнить, эта бурда спасла её высочеству жизнь! Ну походила её высочество пару часов, пугая окружающих неадекватным поведением и с ног сшибающим ароматом, но зато выжила! Бурда нейтрализовала яд! Да, поступок девочек нельзя оставлять без внимания, но мне кажется, что их нужно лечить и учить, а не запирать в темницу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Лечить? — вяло удивился Матиас. — От чего?
— От идиотизма! К счастью, эта его форма поддается коррекции.
— И в качестве кого вы будете выступать для этих юных леди? Лекарь? Учитель? Сторожевая собака?