Читать интересную книгу Звездный лед - Аластер Рейнольдс

– Ты смогла бы, если бы захотела.

– Тринадцать лет у власти почти ничему не научили тебя, – произнесла Белла, вдребезги разбивая крохотную надежду на дружбу, зародившуюся так недавно. – Здесь нам больше делать нечего, – добавила она, обращаясь к роботу.

«Призрак» обнаружил себя, отлепившись от кресла.

– Белла, прошу тебя! – взмолилась Светлана.

Белла ушла не оглядываясь. Она покинула ресторан и села на ближайший лифт, уходящий с площади.

* * *

– Какой приятный сюрприз! – воскликнул Маккинли, подчеркивая энтузиазм широким взмахом двигательных щупалец. – Я не ожидал увидеть тебя снова так скоро после воскрешения Майка!

Пара других инопланетян – Канченджанга и Дхаулагири, – по обыкновению, держались молчаливо чуть позади, наблюдая.

– Что-то случилось? – спросил Джим Чисхолм, глядя на нее озабоченно.

– С Майком все отлично, – заверила Белла. – Насколько я вижу, он приживается чудесно.

– Вечеринка оказалась замечательной идеей, – заметил Джим, держа руки в рукавах объемистой сутаны.

С тех пор как Белла видела Джима в последний раз, его волосы стали белее и длиннее, борода чуть плотнее и близ уголков рта пробилась седина. Но в посольстве время, казалось, текло медленнее, чем в Крэбтри.

– Прости, не смог прийти, но я не хотел, чтобы меня заподозрили в желании перетянуть все одеяло на себя.

– Ничего страшного. Нужно было повидать тебя. Нам о многом стоит поговорить.

– Я уверен, Майк стал звездой вечера. А еще слышал, что вечеринка принесла и другие приятные плоды.

– Если ты имеешь в виду Светлану и меня…

– Да. Новости воодушевляющие. Будем надеяться, ваше примирение пойдет на пользу всем.

– Да, будем, – ответила Белла сухо.

С хорошими плодами покончено. Навсегда. Скорее рано, чем поздно, новость достигнет посольства. Примирение оказалось лишь обманчивой оттепелью между зимами.

– Может, вы хотите обсудить время очередного омоложения? – поинтересовался Маккинли.

– Спросите меня об этом через десять лет.

Маккинли сплел небрежное подобие окуляра высокого разрешения из зрительных щупалец – дал знать Белле, что весь внимание.

– Белла, и в чем же дело? Ты хочешь переговорить с Джимом наедине?

– Спасибо за предложение. Час назад я бы, несомненно, ответила «да». Но мне теперь нет резона скрывать мои намерения от вас. Ведь они в конце концов станут известны вам.

– Они касаются нас?

– Да, – ответила она и ощутила, как накатывает волна дурноты, чувство собственной неуместности, глупости и мелочности, потерянности и невежества. – Простите меня, Маккинли. Я бы очень хотела спросить у вас кое о чем.

Джим прокашлялся:

– Белла, не забывай, пожалуйста: «фонтаноголовые» никогда не скрывали того, что не считают нас готовыми для всех ответов. Есть истины опаснее, чем любая продвинутая технология.

– Джим, я знаю. Слышу это годами. Возможно, даже и верю. Но временами становится очень тяжело жить в неведении.

– Ошибкой было бы считать, будто нам известны все ответы, – заметил Маккинли.

– Но ведь кое-какие у вас есть? Давайте поговорим о Пороге.

– Конечно, давайте, – ответил инопланетянин и взмахнул приглашающе щупальцами. – Тут никаких запретных тем.

– Вы никогда не заявляли нам прямо, но при каждой передаче данных непременно указывали на то, что вы вступили в контакт с человеческим кораблем, запущенным с Тритона где-то вблизи времени Порога.

– Данные указывают именно на это.

– Я не говорю про данные, – процедила Белла, изо всех сил стараясь не взорваться. – Я говорю о том, что вам известно. «Фонтаноголовые» – раса, способная к межзвездным перелетам. И летали вы гораздо дольше нас, даже по стандартам «тайской экспансии».

– Да, мы можем перемещаться от звезды к звезде, – сообщил Маккинли веско, будто хотел раз и навсегда покончить со всеми сомнениями Беллы.

– Но тогда ответь: насколько велика была ваша империя, либо владение, либо уж как там вы его называете, ко времени столкновения с тайским кораблем? Ваши сородичи встречали другие тайские корабли? А как насчет вылетевших с Земли после Порога? Что случилось с ними?

Его щупальца всколыхнулись, скользя друг по другу, словно у анемона, потревоженного внезапным течением.

– Сложные вопросы.

– Потому я и задаю их.

– Наша территория велика. Она включает объем пространства со многими звездными системами.

– Маккинли, дайте мне какие-нибудь числа. Мы говорим про сотни, тысячи либо миллионы?

Инопланетяне зашевелили щупальцами. Проблески рубиново-красного и изумрудно-зеленого от внутренних слоев означали лихорадочный обмен визуальными сообщениями.

– Белла, я всегда старался оставаться искренним с вами, – выговорил наконец Маккинли.

– Так почему бы вам просто не сказать мне?

– Наша область включает сотни тысяч систем, – сообщил он и осторожно спросил: – Белла, почему это так важно узнать именно сейчас?

– Потому что мне кажется очень странным факт встречи всего лишь с одним кораблем «тайской экспансии».

– И какая разница, встретили мы один либо несколько?

– Вы не видите разницы? Ну хорошо, расскажите мне тогда о «мускусных собаках». У них тоже свое владение? – Белла не стала ждать ответа, не сомневаясь: и теперь она не услышит ничего отдаленно похожего на правду. – А другие расы, упрятанные, по вашим словам, в разные части Структуры, – как насчет них? Какие у них империи? Сотни тысяч звездных систем, как и у вашей? Маккинли, почему мы не видели никаких признаков этих огромных соперничающих владений, глядя с Земли на звездное небо? Почему все выглядело настолько чертовски пустым?

– Но вы же видели спиканскую структуру, – указал Маккинли.

– Да. Один инопланетный артефакт в небе на расстоянии двухсот шестидесяти световых лет. И сделанный, как ни странно, существами, каких мы не встретили до сих пор. Маккинли, где они? Где спикане, построившие все вокруг нас?

– Послушайте, нам стоит закругляться! – заявил Джим, хлопая в ладоши.

– Я еще не закончила! – отрезала Белла.

– Нет, Белла. Ты закончила, – сказал Чисхолм с внезапной, необычной для себя твердостью. – Ты уже выговорилась. Выразила разумные сомнения. Маккинли, в свою очередь, ясно дал понять о своем нежелании давать ответы. И ты должна уважать его решение. Будет ли взрослый отвечать на каждый вопрос ребенка? Конечно нет. Это было бы опасным и вредным.

– Может, мне стоило начать с тебя? – сказала она кисло. – Ты же выше нас и дальше видишь.

– От меня ты не узнала бы ничего нового.

– Но разница в том, что по человеку я всегда могу определить, врет он или нет. И даже по тебе.

Джим посмотрел на нее с искренней жалостью, состраданием и любовью:

– Белла, если я и солгал тебе, то разве не во благо?

– Я имею право знать правду.

– Его имеют и жители Крэбтри, и всего Януса. Ты рассказала Габриэле Рамос о случившемся в Старом Буэнос-Айресе? Рассказала Майку Паскуалуччи о том, в какое чудовище превратился его сын?

– Это не то же самое! – вскричала Белла, кипя праведным гневом. – Ты не можешь сказать, что это одно и то же!

– Одно и то же. – Джим Чисхолм отвернулся – словно учитель, которого подвел лучший, самый многообещающий ученик. – Белла, когда успокоишься, позвони мне. Тогда, быть может, мы о чем-нибудь и договоримся.

Глава 31

Белла ворвалась в бункер, промчавшись мимо всех постов охраны и систем безопасности. Дежурил Мартин Хинкс, наблюдавший за очередным сканированием. Куб поворачивался, окруженный сеткой датчиков. Хинкс родился спустя десять лет после прилета «фонтаноголовых». Он дернулся при виде начальницы и попытался изобразить хоть какую-то озабоченность работой.

– Мартин, спи дальше, – бросила Белла. – Все в порядке.

– Белла, – пробормотал он.

Но та уже ступила за красную линию на полу. Завыла сигнализация, предупреждая об опасности исказить показания сканеров. Линд резко отодвинула их. Один, на пружинистой треноге, свалился на пол. Хрупкий датчик хрустнул. Мартин запротестовал с удвоенной силой. Белла его не слушала.

Она протянула руку и коснулась голой кожей поверхности куба, сама не понимая, зачем так поступает. Просто желание коснуться куба сделалось невыносимым – словно вся жизнь и предназначалась для того, чтобы увидеть черный артефакт и прикоснуться к нему. Будто Белла родилась ради прикосновения, а куб сделали, чтобы ощутить ее ладони.

Черная поверхность обожгла холодом. И только. В пальцах покалывало – вот и все.

Сконфуженная Белла отступила на шаг. Но ведь ничего не произошло!

Она сжала пальцы, разжала. Увы, прежний артрит наползал неумолимо – эдакая невидимая перчатка, начинающая каменеть.

По-прежнему выла тревога. Белла посмотрела на Мартина Хинкса, ожидая, что он будет в ярости – ведь испорчен эксперимент, – но увидела только смущение.