но из горла вырвалось бульканье. Он поднял руку – из шеи, из щели над доспехом, пронзив гортань, торчал короткий нож. Кровь, горячая и красная, окрасила его руки.
Просвистел еще нож, воткнувшись ему в глазницу, пронзив мозг. Император упал, но он был закаленным бойцом – и гаснущим сознанием успел послать своим невидши ментальный приказ убить обоих колдунов, а воинам, всем, кто мог его услышать – не останавливаться и резать врагов, готовя мир к приходу богов.
Он умер, чувствуя вкус своей крови – такой же, как вкус крови каждого, кого он убил, – а в ушах его звучал каркающий смех старухи Индерин.
Вей Ши увидел, как к деду его и к нему поползли, преодолевая слабеющее ментальное сопротивление, десятки чудовищ. Хань Ши смотрел на внука неподвижным взглядом и улыбался, но Вей чувствовал, как из последних сил он держит врага, не позволяя приблизиться.
Наследник поднялся, стряхивая с себя слабость. Метнулась к нему в ладонь птаха-равновесник. Духи не имели силы вселяться в тела Ши, но они могли помочь иначе, и Вей прижал ее к клинку.
Тот засиял фиолетовым, становясь острее и крепче, – и Вей Ши бросился на упрямо ползущих к деду чудовищ. Он резал и колол, вертелся, как смерч, и чувствовал ритмичное, замедляющееся дыхание старика. Стихии вокруг вздрагивали с каждым его вдохом. Вей, покрытый слизью и ранами, оглушенный визгом тварей, шаг за шагом приближался к нему – но их становилось все больше, а сила Хань Ши таяла, утекала капля за каплей.
Невидши, бросаясь на клинок, смыкали кольцо, и Вей дрался уже над дедом – когда строй чудовищ полыхнул жаром, белым огнем и тут же рассыпался пеплом. За их спинами стоял маг с пылающими кистями рук. Вей Ши узнал сильно помолодевшего Ли Соя, которого знал, сколько себя помнил. Несколько гвардейцев окружили их троих, отбивая атаки снова подобравшихся тварей.
– Ли Сой! – крикнул Вей Ши, падая на колени рядом с дедом. – Помоги ему!
Маг остановился в пяти шагах, склонив голову и не пытаясь помочь. Хань Ши, белый как полотно, смотрел на него с улыбкой.
– Для меня было честью дружить с тобой, великий, – прошептал он. – Иди. Ты нужнее там, где бой.
– Для меня было честью дружить с тобой, мой император, – вторил маг, отступая. – Мы встретимся в посмертии.
– Остановись, Ли Сой, и помоги ему! – приказал Вей Ши дрожащим от ярости голосом.
Маг обернулся. Вновь склонил голову.
– Прости, янтарный, но твой дед все еще мой император и еще жив. И его приказ был другим.
– Уходи! – неожиданно громко произнес Хань Ши, и маг, печально взглянув на Вея, расставил руки и унесся туда, где кипела битва. Гвардейцы отбивали атаки невидши, твари наседали.
– Ты можешь остановить их силой мысли, – прошептал Хань Ши. – У тебя достаточно для этого мощи, мой мальчик.
– Дедушка, дедушка, – забормотал Вей, хватаясь за окровавленные ладони. – Не об этом сейчас нужно думать. Я вытащу меч, заставь кровь остановиться, дед!
Император улыбнулся.
– Ты смелый и сильный мальчик, мой Вей Ши, – шепнул он. – Непослушный, но это тоже ты.
– Дедушка! – в отчаянии простонал Вей, не понимая, почему дед медлит. Глаза жгло, горло свело болью.
– Разве ты еще не понял? – просипел император. – Старый тигр, белые кости… Враг ли тебя сокрушит, ты ли его сокрушишь, смерти врата откроешь, смертью оплатишь…
…один уйдешь, в грязь падешь… понимаешь?
– Но пророчество не обязано сбываться! – почти крикнул Вей Ши. По щекам его потекли слезы – будто в три года, когда он вдруг потерялся в большом саду, остался совсем один. – Ты должен жить! Нужно закрыть портал, нужно воевать, сражаться… останови кровь, дед!
– Я прожил долгую жизнь и умираю достойной смертью, – прошептал Хань Ши.
Слезы капали на белые волосы деда, на окровавленное лицо.
– Я впервые после неудачной инициации вижу, как ты плачешь, – Хань Ши поднял руку и погладил внука по щеке. – Теперь я знаю, что вырастил достойного человека. Ты все сделаешь правильно, Вей Ши. Все исправишь.
На губах его пузырилась кровь. Вокруг хрипели и визжали умирающие невидши, кричали люди. Вей рыдал, прижимая руки к груди деда и стараясь сам заговорить кровь, остановить ее.
– Не плачь, мой мальчик, – ласково и устало попросил Хань Ши. – Лучше помоги мне. Вынь у меня из груди эту железяку и отнеси меня к порталу. Несколько минут я еще продержу свое сердце.
– Ты закроешь переход? – спросил Вей Ши, вытирая щеки. Он поднял деда, удивительно легкого, на руки – и пошагал к порталу, который оказался совсем рядом, в нескольких сотнях шагов. Гвардейцы последовали за ними, защищая от нападения со спины.
– Нет, – покачал головой Хань Ши. – Портал должен оставаться открытым, а я должен умереть. Только так Тура ослабнет достаточно, а порталы укрепятся настолько, чтобы пропустить господина Черной Стихии обратно. Я велел твоему отцу не короноваться, пока не вернется Великий Ворон. И не закрывать портал в случае моей смерти…
– Тогда зачем? – сипло проговорил Вей Ши. Навстречу им выскочил охонг без всадника, заверещал – и наследник как-то просто, без напряжения отшвырнул его. Вей ощущал, будто от него веером расходится стихия, заставляя и врагов, и своих воинов отступать в сторону, освобождая ему с дедом путь.
С двух сторон к ним начали присоединяться еще гвардейцы, словно почетный караул, защищающий от нападения.
Дед молчал до самого портала, прикрыв глаза и контролируя дыхание. Кровь из раны на груди не текла, но в легких у него клокотало, и губы по-прежнему окрашивались алым. И только когда Вей положил его туда, где уже начиналась дымка перехода, заговорил.
– Портал должен остаться открытым, но я не хочу, чтобы жители провинции Сейсянь жили в страхе, а мы ждали, когда отсюда потекут еще орды врагов. Нам предстоит долгая работа – уничтожить тех, кто уже здесь. Портал останется открытым, но через него без нашей воли не пройдет никто, кроме богов. Да и те, возможно, задержатся…
Гвардейцы дрались в десятке шагов от Ши, позволяя им договорить.
– Но как? – спросил Вей Ши.
Дед слепо пошарил по земле, схватил какое-то растение, потянул. То был вьюнок с голубыми мелкими цветами.
– Что может быть лучше для создания стихийного духа, чем кровь старшего Ши, – подмигнул он, словно замышляя хитрость, и прижал вьюнок к груди, к открытой ране. Прошептал несколько слов, которые отпечатались в голове Вея навсегда, – и к умирающему со всех сторон рванулись потоки стихии Разума, такие мощные, что окружающее подернулось дымкой, стало нереальным.
– Йеллоувиню не помешает второй сильный стихийный дух. Он будет послушен членам нашей семьи. И Ли Сой сможет управлять им амулетом на моей крови, – шептал дед, пока вьюнок, чей стебель утолщался и деревенел на глазах, становился золотым, оплетал его тело корешками. Вей давился слезами, но слушал, сжимая влажную