он не давался лечить себя, лежал осыпанный червями, но не охал»
(А. Ф. Вельтман. Воспоминания о Бессарабии, с. 127, 128.).
Помещенный в данном издании отрывок содержит рассказ от автора. В дальнейшем повествовании Урсул открывает слушателю трагическую историю своей жизни, реальные события которой смешались в его горячечном сознании со снами к бредом.
В. Г. Белинский писал об «Урсуле»: «Изысканность, вычурность, напыщенность, туманность, бессвязность, пестрота и, к довершению всего,— хоть разломай себе голову, а ничего не поймешь в этой повести... Прочтите «Кирджали» Пушкина: содержание сходно с повестью г. Вельтмана; но какая простота, безыскусственность, какая непринужденная сжатость и энергия, какая поэзия и как все понятно и уму и сердцу!...» (Полн. собр. соч. в 13-ти томах, т. V. М., 1954, с. 212). «Северная пчела» отметила: «В этой повести, изображающей молдаванские нравы, есть несколько превосходных поэтических страниц, как и во всех сочинениях г. Вельтмана, но целое как-то темно, тяжело, как-то недосказано (...>» (1841, No 160, с. 659).
ИЛЬЯ ЛАРИН
РАССКАЗ
(Отрывки)
Рассказ был напечатан в газете «Московский городской листок» (1847, No 8). В нем описана встреча автора с Ильей Лариным, отставным унтер-цейгвахтером, с которым он познакомился в Кишиневе. Вельтман рассказал в «Воспоминаниях о Бессарабии»:
«Читателям «Евгения Онегина» известна фамилия Ларин. Ларин — родня Илье Ларину, походному пьяному шуту, который потешал нас в Кишиневе. Отставной унтер-цейгвахтер Илья Ларин, подобно Кохрену, был enjambeur[905] и исходил всю Россию кругом не по страсти путешествовать, но по страсти к разнообразию, для снискания пищи и особенно пития между военного молодежью. Не имея ровно ничего, он не хотел быть нищим, но хотел быть везде гостем. Прибыв пешком в какой-нибудь город, он узнавал имена офицеров и, внезапно входя в двери с дубиной в руках, протягивал первому руку и говорил громогласно: «Здравствуй, малявка! Ну, братец, как ты поживаешь? А, суконка, узнал ли ты Ларина, всесветного барина?» Подобное явление, разумеется, производило хохот, а Ларин между тем без церемоний садился, пил, ел все, что только стояло на столе, и, вмешиваясь в разговор, всех смешил самым серьезным образом. Покуда странность его была новостью, он жил в обществе офицеров, переходя гостить от одного к другому; но когда начинали уже ездить на нем верхом и не обращали внимания на его хозяйские требования, он вдруг исчезал из города и шел далее незванным гостем» («Пушкин в воспоминаниях современников». <М.>, 1950, с. 236, 237).
И. П. Липранди писал: «Помню очень хорошо между Пушкиным и В. Ф. Раевским горячий спор <...> по поводу «Режь меня, жги меня» <...> спор этот порешил отставной фейерверкер Ларин (оригинал, отлично переданный Вельтманом), который обыкновенно жил у меня. Не понимая, о чем дело, и уже довольно попробовавший за ужином полынкового, потянул он эту песню «Ой жги, говори, рукавички барановые!» Эти последние слова превратили спор в хохот и обыкновенные с Лариным проказы» (там же, с 268).
Илья Ларин стал действующим лицом романа Вельтмана «Счастье — несчастье».
Фрагмент из рассказа напечатан в статье Ю. Акутина «У истоков Пушкинианы» («Литературная газета», 1975, No 31).
Для нашего издания отобраны отрывки из «Ильи Ларина», в которых речь идет о кишиневской жизни.
ДВА МАЙОРА
РАССКАЗ
(Отрывок)
Произведение опубликовано в No 1 журнала «Москвитянин» за 1848 г. Оно посвящено эпизоду из жизни семейства Варфоломей (см. прим. к отрывку из «Воспоминаний о Бессарабии»). Повествование основано на действительных фактах. Во время» пребывания в Кишипеве Пушкин бывал частым гостем в доме Варфоломея, посещал устраиваемые откупщиком вечера с танцами. Обычно его сопровождал В. П. Горчаков (см. прим. к отрывку из «Воспоминаний о Бессарабии»). Поэт писал ему:
Сижу я дома, как бездельник;
Но ты, душа души моей,
Узнай, что будет в понедельник,
Что скажет нам Варфоломей.
(В. П. Горчаков. Воспоминание о Пушкине.— «Пушкин в воспоминаниях современников». <М>.), 1050, с. 208).
Впоследствии Пушкин вспоминал «пестрый дом Варфоломея» в письме к, Ф. Ф. Вигелю из Одессы (22 октября — 4 ноября 1823 г.). Привлекла его внимание» Пульхерия Варфоломей, он занес ее в свой «донжуанский список». В том же письме к Ф. Ф. Вигелю Пушкин шутливо наказывал: «Пулхерии В<арфоломей> объявите за тайну, что я влюблен в нее без памяти <...>»
Горчаков вспоминал: «<...> шил в то время в Кишиневе известный своим гостеприимством Егор Кириллович Варфоломей, который, как говорится, жил открытым, домом, был богат или казался богатым, состоял на службе и был членом Верховного совета. Все это вместе взятое давало ему право на так называемое положение в свете. Знаем и помним, что гостеприимство Егора Кирилловича и радушие жены его> Марьи Дмитриевны постоянно сближало с ним многих. Мы с Пушкиным были постоянными их посетителями. Случалось ли нам заходить к Егору Кирилловичу утром, когда он возвращался из Верховного совета, Егор Кириллович непременно оставлял нас у себя обедать; зайдешь ли бывало вечером, так от ужина не отделаешься <...>» (там же, с. 203).
Живя широко, Варфоломей обнаружил, что дела его приходят в упадок и он близок к разорению. Варфоломей «был властный и жестокий откупщик, который безжалостно притеснял жителей» (Б. Л. Трубецкой. Пушкин в Молдавии. Кишинев, 1976, с. 48). Пытаясь спастись от краха, он принялся искать женихов для дочери и обратил свой взор на Пушкина и Горчакова. Этот комический эпизод из кишиневской жизни 1820-х годов Вельтман положил в основу рассказа «Два майора», выведя двух желаемых женихов под вымышленными именами Рамин и Кларин.
В 1824 г. Варфоломей окончательно разорился, был спят с ответственных должностей и затем лишился своего великолепного дома.
СЧАСТЬЕ — НЕСЧАСТЬЕ РОМАН
(Отрывки)
Роман был опубликован в 1863 г. как четвертый том эпопеи «Приключения, почерпнутые из моря житейского». Так как роман «Последний в роде и безродный» остался неизданным, то «Счастье — несчастье» до сих пор завершает известный цикл произведений о русской жизни 1840—1860 гг. Действие романа начинается и кончается в Бессарабии. На его страницах мы вновь встречаемся с лицами, уже знакомыми по «Страннику». Так, эпизод с капитаном Мнкулаем почти повторяет главу CCCVI первого романа Вельтмана.
«Библиотека для чтения» писала: «Собственно говоря, г. Вельтман не изменился нисколько, не устарел, как иногда бывает с писателями: все тот же юмор, та же внешняя занимательность событий, та же эксцентричность в изображении характеров, тот же фантастический, сказочный элемент в изображении сюжетов, та же легкость рассказа — а между тем новый роман г. Вельтмана почти невозможно читать без снисходительной улыбки»