– Я знаю, как сильно ты хочешь этого, Додж. И я понимаю, почему ты не можешь говорить со мной о деле. Правда. Понимаю.
– Но?
– Но я не была бы женщиной, если бы не попыталась выяснить, почему от моего мужчины пахнет дешевой туалетной водой.
Додж знал тысячу других дел, в которых она была женщиной до мозга костей, но сейчас счел благоразумным не перечислять их. Кэролайн сейчас была не в настроении выслушивать комплименты.
– Все, что я делаю, я делаю для нас. Для тебя, меня и нашего ребенка.
– И обнимаешь эту женщину, от которой пахнет «Табу»?
– Клянусь, это часть работы.
Кэролайн несколько минут обдумывала сказанное.
– Ты просто ее приятель? И это все?
– Абсолютно все.
– И у нее есть парень?
– Да. И у тебя тоже. – Рука его накрыла грудь Кэролайн и начала нежно ее ласкать.
– Не смейся надо мной. Я чувствую себя толстой и уродливой.
Губы Доджа коснулись ее губ.
– Ты беременная, а не толстая. И ты не можешь быть уродливой ни при каких обстоятельствах.
– Ты все еще любишь меня?
– И ты еще спрашиваешь?
На этом дискуссия закончилась, и следующие семьдесят два часа они больше не заговаривали о Кристал.
А затем Додж явился домой в таком виде, словно был одним из героев «Резни бензопилой в Техасе».
За двенадцать часов до этого, во время утреннего перерыва на кофе, Додж услышал, как Кристал разговаривает с девушкой из бухгалтерии:
– Он – дерьмовый придурок.
– Надеюсь, не я, – обозначил свое присутствие Додж.
Кристал лучезарно улыбнулась:
– Привет, Марвин. Нет, ты не придурок.
– Дай догадаться, о ком ты говоришь. О короле всех придурков? По имени Франклин Олбрайт? И что он сделал на этот раз?
– На кухне уже неделю засорена раковина, а он все обещает ее починить. Но каждый вечер придумывает новую отговорку. А сегодня вообще едет к приятелю играть в покер.
«Бинго!» – зазвучало в мозгу у Доджа.
Он предложил починить раковину, и Кристал с радостью приняла его предложение. Все складывалось подозрительно просто.
– Франклин сказал, что уедет в полдевятого – в девять. – Кристал предупредила Доджа, чтобы не вздумал приехать раньше. – Ему наверняка не понравится, если он узнает, что мы были с тобой вдвоем.
– Я посмотрю, уехала ли его машина, прежде чем подходить к дому, – заверил ее Додж.
Во время обеденного перерыва он позвонил капитану, который одобрил предложенный план, но еще раз предупредил Доджа об осторожности.
– Узнай все, что сможешь, но так, чтобы тебя при этом не убили.
– Об этом мне не надо напоминать дважды.
Капитан предложил послать парочку полицейских под прикрытием подежурить в окрестностях, но Додж считал, что в этом нет необходимости.
– Со мной все будет в порядке, – заверил он.
К тому же, если дело выгорит, ему не хотелось ни с кем делиться лаврами. Это будет шоу одного актера. Его шоу.
– Но одну вещь вы можете для меня сделать, капитан.
– Говори какую.
– Договоритесь с моим начальником на шинном заводе, чтобы меня отпустили сегодня пораньше. Надо кое-что сделать.
Капитан выполнил его просьбу, и Додж ушел с работы пораньше. Ему действительно надо было заскочить в пару мест. Первым таким местом стал универмаг, где работала Дорис. Он пришел, как раз когда девушка сдавала смену.
– Додж! – воскликнула она, просияв. – Пришел отвести меня на танцы?
– Пришел уладить кое-какие дела.
Выражение ее лица тут же изменилось.
– Тогда давай выйдем отсюда, – предложила Дорис.
Она попросила кладовщика сосчитать остатки по кассе и провела Доджа наружу через кладовку и заднюю дверь. Оказавшись на улице, среди мусорных баков, оба закурили.
– Я слышала о Джимми Гонзалесе, – выдохнула Дорис. – Мне очень жаль…
– Да уж. Дерьмовая вышла история.
– Он мне очень нравился.
– Мне тоже. Джимми был отличным напарником. Лучшим из лучших.
– И он так ничего и не узнал? – спросила Дорис. – Джимми ведь не догадывался о том, что мы провернули пару раз у него за спиной?
– Нет, не знал. Он бы этого не одобрил. Джимми был честным полицейским, настолько порядочным, насколько может быть полицейский.
Додж и Дорис обменивались иногда услугами, которые не всегда были в рамках закона. И уж конечно, были за рамками этики.
Они покурили еще немного молча, затем Дорис спросила, что понадобилось Доджу на этот раз.
Додж объяснил.
– Когда? – спросила Дорис.
Додж ответил.
– Сегодня? Господи, ну ты умеешь попросить!
– Так ты сможешь достать?
– Это будет стоить тебе куда больше, чем вечер танцев! – Дорис зазывно улыбнулась.
– Прости, но это невозможно.
– Ты стал голубым?
Додж улыбнулся.
– Совсем наоборот. В моей жизни появилась женщина.
– Это серьезно?
– Серьезнее не бывает.
– Что ж, хорошо. Но что еще ты можешь предложить взамен?
– А как там дела у твоего братишки?
– Он все еще парится в камере в ожидании рассмотрения его дела, пока молокосос-адвокат, назначенный штатом, и судья возятся с делами покрупнее.
– Его обвиняют в преступлениях групп В и Е, ведь так? Кто его арестовывал?
Дорис назвала имена, и Додж сообщил ей, что это его приятели. И если Дорис сумеет вовремя достать то, что он просит, Додж попробует договориться, чтобы коллегам отказала память в приятном для ее братишки смысле, когда дело наконец дойдет до суда.
– Еще несколько бутылок скотча – и твоему брату, возможно, удастся отделаться тем сроком, который он уже отсидел.
– И который этот маленький тупица, безусловно, заслужил, – проворчала Дорис.
– Но прежде чем ты согласишься, я должен сказать тебе, Дорис, что, если парень попадется еще раз, он будет выкручиваться сам. Я сделаю кое-что для тебя, ты сделаешь кое-что для меня, и на этом мы будем квиты.
– Заметано.
Ближе к вечеру Дорис достала то, о чем просил Додж. Товар был подержанным и выглядел видавшим виды.
– А это будет работать? – с недоверием спросил Додж.
– Если тебе нужна гарантия, иди в радиомагазин.
Прежде чем уйти, Додж поинтересовался:
– А как с тобой обращается господин араб?
– Все еще подозревает, что я у него ворую.
– Даже не знаю почему, – рассмеялся Додж.
Он позвонил Кэролайн с таксофона и сказал, чтобы не ждала его к обеду. Она спросила, будет ли он работать, и Додж ответил, что да. Кэролайн уточнила, будет ли это опасно, и он сказал, что нет. Она не спросила, будет ли он с той женщиной, которая пользовалась «Табу», и Додж не был уверен, что сказал бы ей, если бы она спросила; но если бы и ответил, то, видимо, это была бы какая-нибудь альтернативная разновидность правды.
В девять вечера он проехал мимо двухквартирного дома, который снимали Франклин Олбрайт и Кристал. Пикапа Франклина вроде нигде не было, но Додж не пожалел времени, чтобы убедиться, что бывшего уголовника нет дома. В десять пятнадцать он припарковал машину у обочины и пошел по дорожке к дому, неся с собой сумку с сантехническим инструментом, которую купил сегодня днем в специализированном магазине.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});