Читать интересную книгу Мошка в зенице Господней - Ларри Нивен

– Отлично. Эта игрушка мошкитов восхищает меня. Несомненно, это логическая игра, и к тому же одна из лучших. Один игрок, руководствуясь некими правилами, сортирует различные предметы по категориям, а второй пытается вывести эти правила и обосновать их. Очень интересно.

– Возможно, мистер Бари захочет продавать их.

Харди пожал плечами.

– Церкви не мешало бы купить несколько штук… чтобы обучать своих богословов. Сомневаюсь, чтобы это вызвало всеобщий интерес. Слишком сложно, – он взглянул на статуэтки и нахмурился. – Вы заметили, что здесь нет по крайней мере одной формы?

Хорват кивнул.

– Не обладающего разумом животного, которого мы видели в зоопарке. Пока мы были там, мошкиты вообще не говорили о нем.

– Да и после этого тоже, – добавил Харди. – Я спрашивал свою финч'клик', но она тут же меняла тему.

– Еще одна тайна для будущих исследователей, – сказал Хорват. – Думаю, нужно избегать этого вопроса в присутствии мошкитов. Например, мы не должны расспрашивать их послов, – он выжидательно замолчал.

Дэвид Харди улыбнулся, но ничего не ответил.

– Ну, хорошо, – сказал Хорват. – Вы знаете, есть не так уж много вопросов, о которых мошкиты не хотели говорить, и я не пойму, почему они так обходили именно этот. Я совершенно уверен, что эти существа не были предками других форм мошкитов – это не то же, что для нас обезьяны.

Харди хлебнул бренди. Он был очень хорошим, и священник задумался, где мошкиты достали образец для подражания. Этот, несомненно, был синтетическим, и Харди стало интересно, сумел бы он отличить его от настоящего.

– Очень разумно было поместить это на борту, – сказал он и сделал еще глоток.

– Плохо, что мы должны оставить все это, – сказал Хорват. – Впрочем, мы все это засняли, и со всего сделали записи. Голограммы, рентген, изометрия, радоновое излучение. Все, что можно было разобрать, мы разобрали и сделали голограммы составных частей. Нам очень помог командор Синклер… иногда и военные могут оказаться полезными. Хотел бы я, чтобы так было всегда.

Харди пожал плечами.

– А вы не пытались взглянуть на проблему с точки зрения Военного Флота? Если ошибетесь вы, то потеряете некую информацию, если же ошибутся они, опасности будет подвергнута вся раса.

– Глупости. Одна планета, населенная мошкитами? Независимо от того, насколько они развиты, здесь слишком мало мошкитов, чтобы угрожать Империи. И вам это известно, Дэвид.

– Да, Энтони, я не думаю, что мошкиты угрожают нам. Но с другой стороны, я не верю, что они такие простые и открытые, как мы о них думаем. У меня было больше времени для размышления над этим, чем у вас…

– Ну и?… – спросил Хорват. Ему нравился священник Харди. У него всегда были интересные рассказы и мысли. Конечно, он умел говорить, ведь этого требовала его профессия, но он не был типичным священником, да и типичным военно-космическим тупицей тоже.

Харди улыбнулся.

– Вы знаете, я не могу выполнить ни одной работы. Лингвистическая археология? Так я даже не изучил языка мошкитов. Когда меня вызовет церковная комиссия, сомневаюсь, что найдется достаточно аргументов, чтобы решить что-либо. Должность корабельного священника поглощает не так уж много времени, что еще остается, как не думать о мошкитах? – он снова усмехнулся. – И размышлять над проблемами миссионеров, которые явятся со следующей экспедицией…

– Вы полагаете, Церковь пошлет сюда миссию?

– А почему бы и нет? Никаких богословских возражений я придумать не могу. Да, скорее всего, это и бесполезно… – Харди хихикнул. – Я вспомнил историю миссионеров на Небесах. Они обсуждали свою прежнюю работу, один говорил о тысячах, которых обратил, другой хвастался целой планетой павших, которых вернул в лоно Церкви. Наконец, они повернулись к маленькому человечку на конце стола и спросили его, сколько душ он спас. «Одну», ответил тот. Сейчас эту историю считают иллюстрацией морального принципа, но не думаю, чтобы миссионерам на Мошке-1 удалось претворить его в… гмм… реальной жизни.

– Дэвид, – сказал Хорват, и в голосе его прозвучала нотка крайней необходимости. – Церковь будет оказывать большое влияние на Имперскую политику относительно мошкитов. И я уверен, что Кардинал придаст большое значение вашему докладу, когда вы явитесь в Новый Рим. Понимаете ли вы, что ваш вывод о мошкитах будет иметь такое же влияние, как… Нет, черт побери, он будет более влиятельным, чем научные доклады, а, может быть, даже более, чем военные.

– Это я понимаю, – серьезно сказал Харди. – Энтони, это влияние меня не интересует, но саму ситуацию я понимаю.

– Хорошо, – Хорват тоже не был напористым человеком, или, по крайней мере, пытался не быть им, хотя иногда и забывал об этом. Впрочем, с тех пор, как он занялся научным администрированием, он научился бороться за свой бюджет. Он глубоко вздохнул и изменил тактику. – Я хочу, чтобы вы помогли мне кое в чем прямо сейчас. Мне хотелось бы забрать эти статуэтки с собой.

– А почему не весь корабль? – спросил Харди. – Я бы взял его, – он глотнул бренди и прокашлялся. Гораздо легче было говорить с мошкитами, чем об Имперской политике. – Я заметил, что вы уделяете большое внимание пустым местам на статуэтках, – озорно сказал он.

Хорват нахмурился.

– Да? Что ж, возможно. Возможно…

– Должно быть, вы провели немало времени, думая об этом. Вас не удивляет странность этой второй области сдержанности мошкитов?

– Пожалуй, нет.

– А меня – да. Это меня весьма удивляет.

Хорват пожал плечами, затем наклонился вперед и налил им обоим бренди. Не имело смыла экономить то, что все равно придется оставить.

– Вероятно, они думают, что их сексуальная жизнь – не наше дело. Много ли подробностей дали им мы?

– Довольно много. У меня была долгая и счастливая супружеская жизнь, – сказал Харди. – Возможно, я не эксперт в том, что делает ее счастливой, но я знаю достаточно, чтобы научить мошкитов всему, что они захотели узнать. Я не скрывал ничего и приказывал поступать также Сэлли Фаулер. В конце концов они чужаки, и едва ли мы способны вызвать у них похотливые желания, – он усмехнулся.

Хорват ответил улыбкой, потом задумчиво кивнул.

– Скажите, Дэвид, почему адмирал требовал сжигать тела после похорон?

– Что ж, я думал об этом… И ведь никто не протестовал. Мы не хотим, чтобы чужаки вскрывали тела наших товарищей.

– Именно. Мы ничего не собирались прятать, просто нам противна мысль о чужаках, вскрывающих мертвых людей. Это единственное, в чем я могу согласиться с Царем. А теперь подумайте, Дэвид, может быть, мошкиты думают точно так же о своем способе воспроизведения?

Харди на мгновение задумался.

– Вы знаете, это не так уж невозможно. Множество человеческих обществ испытывают те же чувства, скажем, к фотографиям, – он снова глотнул бренди. – И все же, Энтони, я в это не верю. Я не могу предложить ничего лучше, но поверить не могу. Что нам действительно нужно, так это долгий разговор с антропологом.

– Чертов адмирал не пускает ее на этот корабль, – проворчал Хорват, но гнев его быстро прошел. – Держу пари, что она еще сердится.

МЕШОК БИТОГО СТЕКЛА

Однако, Сэлли не сердилась – она исчерпала свой словарный запас еще раньше. Пока Харди, Хорват и остальные радостно изучали подаренный корабль, ей приходилось довольствоваться голограммами и устными рапортами.

Сейчас она никак не могла сосредоточиться. Обнаружив, что читает один и тот же абзац пятый раз, она швырнула доклад через каюту. Проклятый Род Блейн! Он был неправ, осаживая ее таким образом и заставляя думать о нем.

В дверь каюты постучали, и она торопливо открыла ее.

– Да… О, здравствуйте, мистер Реннер.

– Вы ждали кого-то другого? – лукаво спросил Реннер. – Ваше лицо вытянулось, когда вы меня увидели, и это не слишком лестно для меня.

– Простите. Нет, я не ждала никого другого. Вы что-то сказали?

– Нет.

– Мне показалось… Мистер Реннер, мне показалось, что вы сказали «отмирание».

– Вы над чем-то работаете? – спросил Реннер, окидывая взглядом каюту. Ее стол, обычно отличавшийся порядком, был завален бумагами, диаграммами и компьютерными распечатками. Один из докладов Хорвата лежал на полу возле переборки. Реннер сложил губы в нечто, что должно было означать полуулыбку.

Сэлли проследила за его взглядом и покраснела.

– Пожалуй, нет, – признала она. Реннер говорил ей, что собирается навестить Рода, и она ждала, когда он заговорит об этом. Ожидание затягивалось, и, наконец, она сдалась. – Ну, хорошо. Я ничего не делаю, а как он?

– Он – это мешок с битым стеклом.

– О!… – это заявление застало ее врасплох.

– Он потерял свой корабль и, конечно, находится в плохой форме. Послушайте, не позволяйте никому говорить вам, что потеря корабля подобна потере жены. Это не так. Это больше похоже на зрелище сожженной планеты, на которой вы жили.