Неприятности начались с утра, причем там, где Ранион их не ждал. Во-первых, разругавшаяся пара, судя по всему, с вечера не помирилась и отправилась осматривать город порознь. К счастью, следящему не пришлось мучиться проблемой выбора, думая, за кем следовать. Этот вопрос решился сам собой. Парень вышел из гостиницы первым, рано утром, когда девушка, скорее всего, еще спала. Следящий ухмыльнулся, зевнул и с тоской потащился за объектом, даже не пытаясь прятаться. Аристократ лениво брел по улицам, глазел на вывески и, казалось, не преследовал никакой конкретной цели. Такой не только слежку не засечет, а и на прохожего налетит — не заметит. Обычный смазливый домашний мальчик-пижон. Размышляя подобным образом, оборотень наблюдал за объектом краем глаза, и каково же было его удивление, когда за очередным поворотом аристократа не оказалось! Он просто исчез, буквально испарился в воздухе, забрав с собой характерный запах, к которому полукровка уже успел принюхаться. Это и было второй неприятностью за утро. Впервые за последний год Ранион упустил вверенный ему объект слежки. Полукровка-оборотень принюхался, но первое впечатление оказалось самым верным. В воздухе не осталось ни одного запаха, который мог бы намекнуть, куда делся этот пижон. Следящий метнулся в одну лавочку, потом в другую, но никого не обнаружил. Волна паники накрыла его с головой. В синдикате не жаловали неудачников и не прощали провалы. Ранион сделал несколько глубоких вздохов, заставляя себя успокоиться. «Это всего лишь случайность, — бормотал он себе под нос. — Белобрысый пижон просто не мог заметить слежку. Это случайность!» — успокоенный подобными мыслями, парень решил не терять времени даром и попытать счастья с девушкой. Вряд ли за это время ее дружок займется чем-либо интересным. Скорее всего, будет покупать своей пассии подарок для примирения.
К гостинице Ранион успел в самое время. Совсем молодая девчонка с заплетенными в непритязательную косу волосами садилась в карету. Была она, на вкус следящего, так себе. Нет, конечно, если, как говорил один его друг, вложить в данную особу мешок золота, вполне возможно, получилось бы очень даже ничего, но пока все было серо и печально. Обычная птичка, таких сотни, если не тысячи, на улицах любого города. И эту, по-видимому, подцепили именно там, на улице. Сходная мысль у Раниона промелькнула еще вчера, а сегодня он в ней только укрепился. Если в парне сразу чувствовалась порода и голубая кровь, то девчонка была самая что ни на есть обыкновенная. Но неглупая, в этом следящий убедился, когда следующие четыре часа таскался за ней по дорогим магазинам. — Умненькая птичка, — думал полукровка. — Понимает, что ее дружок скоро найдет себе другую игрушку. Вот и стремится ухватить как можно больше. Раниону нравились такие: умные и хитрые. Те, которые, наслаждаясь сегодняшним днем, не забывают думать о будущем. Только вот сегодня его напрягали метания по городу этой конкретной птички. «Когда же ты соберешься обратно в гостиницу? — думал он. — Надеюсь, тебе не приспичит прогуляться пешком, и ты поедешь на извозной карете. Не хотелось бы менять такой замечательный план». Пока полукровка-оборотень размышлял, кутаясь в теплый плащ за углом дома, девушка скрылась за дверью салона красоты и там исчезла. То есть просто пропала почти на пять часов.
На пороге салона появилась ослепительная леди. Следящий даже не сразу понял, что это та самая девчонка, за которой он следовал все утро. Мужчина, забыв о конспирации и том, что объект не должен его видеть, отупело пялился на спускающуюся по ступенькам девушку. Она, шурша складками длинного платья, ступила на заснеженную мостовую. На долю секунды из-под подола показалась нога, затянутая в золотистый кожаный сапог на высокой металлической «шпильке». Ранион чуть не подавился сигаретой, обещая себе, что как только это задание закончится, он обязательно попытается познакомиться с девушкой поближе, если конечно, она не окажется разменной монетой в планах Адольфа. Дружку-то ее осталось жить недолго: это точно, раз уж ради него синдикат пошел на такие ухищрения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Анет тряхнула потяжелевшей от золотых нитей гривой переливающихся на зимнем солнце волос и закуталась в серый блестящий мех новой шубы. Наконец-то, впервые за последние сутки, она чувствовала себя человеком и была уверена в своих силах и внешности. Девушка надеялась, что Дерри хоть как-то оценит произошедшие изменения и не окатит ее волной холодного презрения.
Когда она с утра проснулась, Лайтнинга в номере уже не было, он куда-то успел смотаться. Вероятнее всего, ксари ушел ранним утром. О том, что он помнит об Анет, говорил только оставленный на туалетном столике перстень-печатка с темно-фиолетовым камнем (местная, действующая на Арм-Дамаше кредитка) — молчаливое предложение пройтись по магазинам одной. Стало обидно и грустно, хотя умом Анет понимала, что лучше уж ходить по магазинам в одиночку, нежели в обществе Дерри, находящегося в дурном настроении.
Девушка окинула скучающим взглядом припорошенную снегом улицу. Как назло, в поле зрения не было ни одной кареты, подрабатывающей извозом. Анет недовольно поковыряла заостренным носком сапога небольшой сугробчик, размышляя, то ли подождать какой-нибудь транспорт, то ли прогуляться пешком. В принципе, все купленные вещи она отправила в свой номер прямо из магазина, да и до гостиницы отсюда было недалеко. Против пешей прогулки говорили только местные скользкие тропки, сверху присыпанные обманчиво пушистым снежком: короче, дорога для самоубийц на шпильках. Топать пешком по гололеду в модельной обуви Анет не больно хотелось. Не хватало только где-нибудь навернуться и повредить ногу. Вот тогда ей точно достанется по первое число от Дерри. Анет поежилась, представляя себе эту картину, и решила, что лучше будет все же подождать карету. Девушка закинула на плечо небольшую блестящую сумочку на золотистой витой цепочке, подхватила длинные полы шубы и поспешила к дороге, когда взгляд наткнулся на пристально разглядывающего ее мужчину. Пепельные волосы, глубоко посаженные темные глаза, осанка готового к прыжку охотника. Мужчина отступив, скрылся за углом, а Анет шарахнулась в сторону, понимая, что ведет себя глупо, пугаясь каждого косого взгляда. Но ее поведение не было необоснованным: с некоторых пор девушка считала, что лучше лишний раз перестраховаться и показаться дурой, нежели попасть в неприятности. Она даже не взглянула на карету, подъехавшую минуту спустя. Заскочив ласточкой в услужливо приоткрытую кучером дверь, девушка плюхнулась на лавку и подняла глаза. В карете она была не одна. Напротив сидел тот самый странный молодой человек, с которым она столкнулась совсем недавно. Анет испуганно замерла на секунду и дернулась к двери, намереваясь выскочить на улицу, но парень резко схватил ее за руку, рванув на себя со словами:
— Не вырывайся, птичка, и все будет хорошо.
Анет обманчиво обмякла в мужских руках, и как только хватка немного ослабла, вцепилась ногтями в лицо посмевшего схватить ее человека. Рванувшись в сторону, она распахнула дверь кареты и кинулась в проем, но на улице поджидал еще один противник. Анет грубо втолкнули обратно в карету. Испуганно сжавшись в комок, девушка уставилась на яростное лицо с кровавыми следами от ее ногтей и приготовилась заорать что есть мочи. Мужчина, заметив это, рванулся вперед, грубо зажимая девушке рот рукой. Анет не намерена была сдаваться: тонкая шпилька припечатала к полу ногу противника, зубы впились в ладонь. Парень вскрикнул и, не удержавшись, наотмашь ударил девушку по лицу. Тонкой струйкой потекла кровь из разбитой губы, а Анет все же закричала, когда мужчина грубо навалился на нее сверху, прижимая к жесткой лавке кареты. Не осталось даже возможности пошевелиться, попытка выскользнуть закончилась треском рвущейся ткани дорого платья. Крик застрял у Анет в горле, а мужчина прижал к ее лицу тряпку, пропитанную какой-то резко пахнущей жидкостью. От забившего нос запаха закружилась голова, девушка дернулась еще раз, пытаясь, позвать на помощь, и потеряла сознание.