на обратном пути парню ничего не стоило подчинить своим желаниям чувственно возбужденную девушку. Парни, хвастающие своими подвигами в прядильнях, поэтому всегда спешат упомянуть и о последствиях, которые они будут иметь для девушки. Под влиянием ревности дело часто доходило далее до драки, искалечения, даже убийства. Чем явственнее собрания прядильщиц вырождались в «ночи драк», как их называли в некоторых местностях, тем чаще власти были вынуждены ополчаться против них путем предостережений и угроз. В одном таком постановлении, изданном в Нюрнберге в 1 572 году, говорится, что «неоднократно на таких сходках девушки совращаются или тайком от родителей принуждаются к неравному браку, а порой и подвергаются насилию и позору», что «молодые люди ссорятся между собой, ранят и убивают друг друга».
Когда все наказания оказались безуспешными, когда жизнь в прядильнях порой даже оказывалась причиной серьезных общественных бедствий, так как легкомысленное обращение с огнем приводило к пожарам, то во многих местах прядильни были закрыты. Но и эта мера была малодейственной и во всяком случае лишь временной. Прядильни то и дело снова возрождались, а с ними и прежнее времяпрепровождение, что видно из указов, направленных против безнравственности вообще и называющих ее главными очагами именно публичные прядильни.
Дальнейшей ступенью общественных развлечений были публичные бани. Если предлогом для посещения прядильни служил труд, то предлогом для посещения бани служили чистота и здоровье, ибо и в этом случае мы имеем перед собою организованную форму систематического культа Венеры и Приапа. В виде общественных бань эпоха создала, наряду с «пробными ночами» и публичными прядильнями, еще одну возможность откровенного флирта, с той только разницей, что в последнем случае он носил более индивидуальный характер, а в первом – более общий, массовый.
Подобно своеобразной роли, которую играла куртизанка, обычай банной жизни придает эпохе Ренессанса особенно характерный отпечаток. Пристрастие к бане, в Германии восходящее к древним германцам, основывалось на широко тогда распространенном убеждении, что частое и продолжительное посещение бани необходимо в интересах сохранения или восстановления здоровья. Обычай совместного купания обоих полов также восходит к очень ранним временам. Впрочем, обычай почти совершенно обнажаться во время купания имел и свою гигиеническую причину (кроме вышеописанного отношения эпохи к наготе, наиболее ярким выражением которого служил обычай спать без рубашки). По крайней мере этим гигиеническим мотивом постоянно оправдывался обычай полнейшей наготы во время купания. Долгое пребывание в бане вызывало у большинства воспаление кожи, так называемую банную сыпь, и эта сыпь доставляла при трении о материю сильную боль. А так как, с другой стороны, в этой сыпи видели предпосылку и неизбежное условие полезного действия бани на здоровье, то она и служила удобным поводом для возможно далеко идущей наготы во время купания.
Оба пола были в этом отношении одинаково требовательны. Мужчины носили в лучшем случае передник (Niederwadt) или же имели в руке маленький веник, когда выходили из бани. Одежда женщины была такая же легкая и состояла из маленького фартука (Badeher), едва прикрывавшего ее тело. Женщины обнажались даже еще охотнее мужчин. Вместе с тем они подчеркивали свою наготу, придавая ей характер раздетости. Они достигали этого изысканностью прически и сверкающими украшениями: ожерельями, браслетами и т. д. Они становились пикантно раздетыми дамами. Из первоначальной нужды таким образом сделали для собственного и чужого удовольствия – добродетель.
Обычай совместного купания – и часто безусловной обнаженности при этом женщины – господствовал до XIII и XIV столетий. Только с этого момента мы встречаем в разных местах постановления, запрещавшие совместное купание мужчин и женщин и отводившие каждому полу особое время, а подчас и особое помещение для купания.
Если обычай, служивший первоначально только целям чистоты и здоровья, превратился с течением времени в одну из важных форм культа Венеры, в свою очередь весьма содействовавшего этому обычаю, то это было в природе явления. Так как господствовало убеждение, что баня только тогда бывает полезна для здоровья и только тогда имеет целительное действие, когда часто ее посещаешь (обыкновенно два раза в неделю, а в курортах, конечно, ежедневно), что необходимо как можно дольше мыться и париться, то появлялась, естественно, потребность скоротать время беседой и забавой. Так баня сделалась одним из главных очагов общественного развлечения. А коротали время при помощи пения, музыки, шуток, а так как купались па целым часам, то и едой и выпивкой.
Не менее естественным было и то, что взаимные отношения между полами носили всегда главным образом галантный характер. Галантное обращение с купавшейся рядом женщиной служило лучшим поводом для знакомства. И, разумеется, какой мужчина не пользовался подобным случаем для ухаживания. Надо принять во внимание и то, что помещение, где купались, все равно, была ли то баня или купальня, было в большинстве случаев очень ограничено и что даже там, где мужчины и женщины отделялись друг от друга перегородкой, последняя была так низка, что никогда не мешала взорам и очень редко – рукам. Что же касается ванн, главной формы купален, то в них мужчины и женщины купались уже безусловно вместе, как показывает целый ряд картин и рисунков.
Словом, купание было наиболее благоприятным случаем для всех видов галантных похождений. И потому об этой важной и для всякого интересной теме постоянно беседовали, т. е. к практиковавшимся здесь развлечениям принадлежал и разнузданный культ Венеры в словах, жестах и действиях, и он-то и придавал пикантность еде, выпивке и пению. А так как каждое явление подчинено своей собственной логике, то купание очень скоро превратилось из средства укрепления здоровья в удобный случай самого дерзкого и откровенного флирта. Купались уже для того, чтобы иметь возможность поухаживать друг за другом, цель превратилась в средство.
И притом в самых широких размерах.
Лучшим доказательством в этом отношении служат разнообразные специальные случаи, когда баня была лишь одним из номеров увеселительной программы. Приведем один только пример: так называемые свадебные бани. Понятно, что перед свадьбой, как перед праздником, люди брали ванну. Однако в данном случае речь идет не о простом купании ради чистоты, а «о празднестве, составлявшем часть свадьбы, продолжавшейся несколько дней». Даже более: речь идет о кульминационной точке всего свадебного торжества. Это видно хотя бы уже из того, что баня устраивалась обыкновенно лишь после свадьбы, что баня составляла заключительный эпизод свадебного пира. Этим объясняется также поведение молодых и гостей. В сопровождении музыкантов и гостей молодые отправлялись в баню, чтобы там выкупаться. Ради чистоты? Да, конечно, но только между прочим. А главным образом для того, чтобы довести свадьбу до конца среди пения, выпивки и веселья. Все современники единодушно сообщают, что при