Читать интересную книгу Принц Галлии - Олег Авраменко

На сей раз Филипп крепко поцеловал ее.

— Ты ведь хочешь этого, правда? Хочешь, чтобы я помог тебе?

Бланка зажмурила глаза и кивнула.

— Вот то-то! — Филипп опустился перед ней на колени и подобрал ее юбки. — Да уж, — констатировал он, — твоя горничная явно перестаралась. Ну-ка, придержи свои юбки, милочка.

— Даже так! — возмутилась пристыженная Бланка. — Я еще должна их держать, пока ты... ты...

— У меня всего две руки, дорогуша, — спокойно заметил Филипп. — Если ты откажешься помочь, мне придется нырнуть тебе под юбки — о чем я, кстати, давно мечтаю... Так ты придержишь их или как?

С тяжелым вздохом Бланка все же повиновалась. С ловкостью заправской горничной Филипп снял подвязки и откатил книзу чулки.

— Та-ак, одно дело сделано. А теперь мы помассируем твои онемевшие ножки, — и он поглубже запустил обе руки ей под юбки.

Бланка испуганно ойкнула и затрепетала в сладостном возбуждении.

— Что ты делаешь, Филипп?!

— Массирую твои ноги, — ответил он, постанывая от удовольствия.

— Это... это уже не ноги, Филипп... Разве ты не видишь?..

— То-то и оно, что не вижу. Приподними-ка свои юбчонки, чтобы я видел... Вот так... Еще чуть-чуть... еще... и чуток еще... И еще самую малость... Ну же!

— Негодяй! — всхлипнула Бланка и до конца задрала юбки. — Вот, получай! Подавись, чудовище!

Она вся пылала от стыда и в то же время испытывала какое-то мучительное наслаждение, демонстрируя перед Филиппом свою наготу.

Филипп облизнул свои враз пересохшие губы и принялся нежно массировать... нет, ласкать ее стройные ножки, забираясь все выше и выше.

— Филипп... что... о-ох!.. Что ты делаешь?.. Прекрати...

— Но ведь тебе это нравится. Тебе это приятно, правда? Ну, признавайся!

Вместо ответа Бланка истошно застонала и пошатнулась, теряя равновесие.

Филипп быстро встал с колен. Обхватив одной рукой ее талию, он прижал Бланку к себе и провел ладонью по ее шелковистым каштановым волосам.

— Ты так прекрасна, милочка! Ты вся прекрасна — с ног до головы. И я люблю тебя всю. Всю, всю, всю!..

Бланка еще крепче прильнула к Филиппу и подняла к нему лицо. Ее губы невольно потянулись к его губам.

— Сейчас я сойду с ума, — в отчаянии прошептала она. — Ты меня соблазняешь...

Филипп легонько коснулся языком ее губ, затем поцеловал ее носик.

— Признайся, милочка, ты любишь меня? Ну, скажи, что хочешь меня.

Бланка запрокинула голову и устремила свой взгляд вверх.

— Да! — вскричала она, будто взывая к небесам. — Да, чудовище, я хочу тебя! Ты даже не представляешь себе, как я тебя хочу!

Филипп весь просиял.

— Бланка, ты потрясная девчонка! — с воодушевлением сообщил он и повалил ее на траву.

— Филипп! — пролепетала она, извиваясь. — Что ты делаешь?..

— Как это что? — удивился он. — Я делаю именно то, что ты хочешь. — Он сполз к ее ногам и стал целовать их. — Ой!.. Да что с тобой, в самом деле? — Филипп поднял голову и озадаченно уставился на нее. — Ты чуть не расшибла мне нос.

Бланка села на траву и одернула юбки.

— Ты, конечно, прости, но так дело не пойдет, — решительно заявила она. — Здесь не место для этого. Нас могут увидеть.

— Кто? Птички?

— Нет, люди. Эта тропинка ведет к усадьбе лесника — не ровен час, кто-нибудь появится, когда... когда мы...

— Ну, и пусть появляется. Ну, и пусть увидит. Ну, и пусть позавидует мне... да и тебе тоже.

Бланка вздохнула:

— Какой ты бесстыжий, Филипп!

— Такой уж я есть, — согласился он и нетерпеливо потянулся к ней. — Иди ко мне, солнышко.

— Нет, — сказала Бланка, отодвигаясь от него. — Только не здесь.

— А где?

— В замке.

— В замке? Ты меня убиваешь, детка! Пока мы доберемся до замка, я умру от нетерпения, и моя смерть будет на твоей совести.

— Здесь совсем недалеко, — возразила Бланка. — Ведь мы ехали медленно. Через четверть часа мы будем на месте.

— А ты не передумаешь?

— Об этом не беспокойся. — Бланка пододвинулась к Филиппу и положила голову ему на плечо. — Теперь уже я тебя не отпущу. Теперь пеняй на себя, милый, так просто ты от меня не избавишься. Слишком долго я ждала этого дня...

На обратном пути Бланка то и дело смахивала с ресниц слезы. Филипп делал вид, что не замечает этого, не решаясь спросить у нее, почему она плачет.

ГЛАВА XLVII. НА ХОРОШЕГО ЛОВЦА ЗВЕРЬ САМ БЕЖИТ

Присутствие рядом с Рикардом его сестры Елены Эрнан учел наперед и предполагал избавиться от нее при помощи Гастона. Для графини де Монтальбан у него был припасен Симон; а вот Мария Арагонская не фигурировала в его первоначальных планах. Впрочем, нельзя сказать, что это обеспокоило Шатофьера. Он лишь предвидел некоторые осложнения в связи с возникшей необходимостью отделаться от принцессы и уже просчитал в уме несколько вариантов дальнейших действий.

Однако проблема решилась сама собой, и никаких дополнительных мер Эрнану принимать не пришлось. Едва лишь он вместе с Симоном присоединился к компании, Мария Арагонская, негодующе фыркнув, демонстративно отъехала в сторону.

— Что стряслось, кузина? — спросила Елена, придерживая лошадь. — Вы покидаете нас?

— Пожалуй, да, — ответила Мария и бросила на Симона презрительный взгляд. — Я уже устала. И вообще, зря я выбралась на эту прогулку. Скучно, неинтересно... Вернусь лучше к мужу.

Видя, что решение Марии окончательное, Елена подъехала к ней.

— Что ж, ладно. Признаться, я тоже не в восторге от прогулки... Адель, — обратилась она к молоденькой графине де Монтальбан, — вы с нами?

Графиня украдкой взглянула на Симона, чуть зарделась и отрицательно покачала головой.

Елена хохотнула:

— Ну, как хотите, дорогуша, как хотите. Воля ваша. — Она пришпорила лошадь. — Всего хорошего, господа. Присмотрите за моим братом, ладно? Ему надо хорошенько развеяться после вчерашнего.

— Непременно, сударыня, — пообещал ей Эрнан. — Мы все будем присматривать за ним.

Мария Арагонская, не проронив ни слова, хлестнула кнутом по крупу своей лошади и последовала за Еленой. Когда обе девушки скрылись за деревьями, Гастон озадаченно спросил у Симона:

— Признайся, малыш, чем ты так напакостил госпоже Марии, что она шугается от тебя, как черт от ладана?

— Да ничего я ей не сделал, — растерянно ответил Бигор, покраснев, как варенный рак. — Совсем ничего.

— Он лишь попытался поухаживать за ней, — объяснил Эрнан. — О подробностях я деликатно умолчу.

Д’Альбре ухмыльнулся:

— И что он в ней нашел, вот уж не пойму! Худощава сверх меры, ноги как тростинки, грудь еле заметна, да и лицом не очень-то вышла. Трудно поверить, что Изабелла Юлия — ее родная сестра.

— Замолчи, Гастон! — резко произнес Эрнан. — Не забывай, что с нами дама.

Адель де Монтальбан наградила Эрнана чарующей улыбкой. Подобно большинству женщин, присутствовавших на турнире, она была чуточку влюблена в него.

— Господин д’Альбре глубоко не прав, — сказала графиня. — Он судит лишь по внешности, а между тем кузина Мария очень душевная и чуткая женщина, хорошая подруга. Она высокомерна, но не заносчива, не чванится и не смотрит на всех сверху вниз, как ее гордячка-сестра. И если на то пошло, сам Красав... кузен Аквитанский одно время ухаживал за ней.

— Вот как! — Гастон склонил голову, будто в знак признания своей неправоты. — Тогда я беру назад все свои слова и покорнейше прошу вас, сударыня, простить меня. Кузен Филипп для меня непререкаемый авторитет, и дамы, что привлекают его внимание, достойны всяческого восхищения. Теперь я преклоняюсь перед госпожой Марией Юлией с ее худенькими ногами и девственной грудью. А ее маню-у-усенький носик и вовсе сводит меня с ума.

Гастон откровенно провоцировал графиню на ссору, в надежде, что она обидится и оставит их компанию. Но семнадцатилетняя Адель де Монтальбан оказалась девушкой непосредственной и не слишком застенчивой; ее ничуть не покоробило от грубости Гастона. К тому же она твердо решила держаться подле Симона.

— Однако вы шут, господин д’Альбре, — спокойно ответствовала Адель. — И между прочим, о ногах. У кузины Елены, к вашему сведению, довольно узкие бедра, да и грудь не ахти какая. Конечно, лицом она хороша, право, писаная красавица. Но характер у нее такой капризный, что не приведи Господь.

— Вот и получай, дружище, — злорадно сказал Эрнан. — Сам напросился... Ну, так что? Мы поедем куда-нибудь или по-прежнему будем топтаться на месте?

— А куда ты предлагаешь ехать? — спросил Симон с таким наигранным безразличием, что Адель де Монтальбан недоуменно уставилась на него, заподозрив неладное.

— В часе езды отсюда, — быстро заговорил Эрнан, стремясь поскорее замять неловкость, — если меня, конечно, верно информировали, находится усадьба здешнего лесника.