– Ну, если сам Тумата Бонти – тогда конечно, какой разговор! – невольно рассмеялся я.
– Это кто, Макс? – настороженно спросила Меламори. – И кто такой этот Тумата Бонти, если уж на то пошло?
– Понятия не имею! – признался я. – Но, как я понимаю, этот сердитый малыш собирается вывести нас из болота – что нам, собственно говоря, и требуется.
– Не так уж тут было плохо, ты не находишь? – усмехнулась она.
– Тут было просто великолепно. Но мы вполне можем позволить себе хорошее продолжение, просто в более комфортных декорациях. Знаешь, мне ужасно хочется залезть в горячую ванну, а потом – в настоящую человеческую постель, под теплое одеяло…
– Я всегда подозревала, что ты не способен оценить по-настоящему романтические обстоятельства! – вздохнула моя прекрасная леди, величественно кутаясь в плед: в данных обстоятельствах он вполне заменял теплое лоохи. Я сделал то же самое.
– Ну что ты. В глубине души я законченный романтик, просто очень грязный, – объяснил я. – Еще дюжина дней такой замечательной жизни, и на мне начали бы расти грибы. Ты любишь мужчин, на которых растут грибы?
– Не знаю, – задумчиво сказала Меламори. – Надо бы, конечно, попробовать…
– Идемте скорее, – гном начинал сердиться. – Делать мне нечего – слушать, что вы метете! И откуда взялась баба? Мне сказали, что ты один.
– Сам ты баба! – буркнул я. – И вообще, не твое это дело, сэр ворчун! Может быть, это моя тень – как тебе такая идея?..
– Это еще кто чья тень! – грозно сказала Меламори. – Ишь, разбежался!
– Ну ладно, тогда я буду твоей тенью, – миролюбиво согласился я. – Между прочим, со мной по-прежнему очень легко договориться, разве ты не заметила?
– Я еще ничего не успела заметить, – улыбнулась она. – Я же все время пялилась на тебя и ждала, когда ты засияешь лиловым пламенем и растаешь в воздухе, а я проснусь… и буду реветь до следующего заката!
– Ничего в таком роде не будет, – пообещал я. – Я, конечно, на многое способен, но сиять лиловым пламенем и исчезать – это уж как-то слишком!
– Вы идете или не идете? – Как я понимаю, гному ужасно хотелось, как минимум, поставить нас в угол.
– Идем, идем, – сказал я. – Не сердись, дяденька!
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно кивнул гном. Кажется, ему действительно пришлось по вкусу мое обращение.
Вскоре нам стало не до разговоров: гном оказался на редкость шустрым ходоком, так что мы с Меламори едва за ним поспевали. Впрочем, она-то была в отличной спортивной форме, а вот я выдохся очень быстро. Примерно через полчаса ко мне пришло легендарное второе дыхание, еще минут через десять – третье… После того как ко мне пришло двадцать девятое дыхание, мои внутренние ресурсы исчерпались окончательно, так что последние несколько минут я уже не шел, а волок куда-то вперед свое тело, совершенно неприспособленное к столь продолжительному кроссу по пересеченной местности.
Это издевательство закончилось совершенно неожиданно: я внезапно обнаружил, что зыбкая почва под ногами стала твердой, высокая белесая болотная трава сменилась рыжеватой щетиной жесткого лесного мха и нас обступили толстые, позеленевшие от вечной сырости стволы деревьев. За деревьями блестел корпус моего амобилера и алело зимнее лоохи Нумминориха.
Нам навстречу устремился белоснежный вихрь: Друппи успел здорово соскучиться! Не добежав до нас несколько метров, он затормозил и изумленно уставился на Меламори. Некоторое время пес нерешительно переводил взгляд с меня на нее, пытаясь понять, чей нос следует облизывать в первую очередь. Поразмыслив, он решил начать с Меламори: Друппи всегда отличался известной галантностью.
– Ну вот и ваш сэр Макс в целости и сохранности, да еще и с барышней, а вы переживали, – произнес чей-то незнакомый голос.
На куче сухих листьев позади Нумминориха сидел совершенно седой старик, сморщенный, как сушеная слива. Его пышные белоснежные усы свисали почти до земли.
– Я вам не барышня! – хмуро сказала Меламори.
Я улыбнулся, потому что узнал высокомерные интонации старой доброй леди Меламори. Не так уж она изменилась, оказывается! Но она тут же рассмеялась, повернулась ко мне и комично развела руками.
– Это называется «добро пожаловать домой»! В Арварохе я была такая важная персона, сама от себя шарахалась! А здесь опять «барышня»… Защити мою честь, сэр Макс, будь так любезен! А то я вспомню все, чему меня научили в Арварохе. Буду полдня грызть землю, чтобы прийти в священную ярость, а потом еще дюжину дней – методично убивать всех, кто под руку подвернется… Как тебе такая перспектива?
– Страсти какие! – уважительно сказал я. – Ладно, давай ее сюда, твою честь, – пусть пока побудет у меня. А когдадоберемся до Ехо, положу ее в сейф – самая надежная защита!
Меламори тихонько засмеялась, а к Нумминориху наконец вернулся дар речи.
– Макс, где ты был? – строго спросил он.
– Только постарайся не превратиться в мою мамочку, ладно? – попросил я. – Интонацию ты уже освоил, сейчас, того гляди, начнешь обрастать бюстом и прической. Берегись, парень!..
– Тебе смешно! – сердито сказал он. – Знаешь, как я испугался…
– Могу себе представить, – покаянно вздохнул я. – Свинство с моей стороны, конечно. По-хорошему, убить меня мало… Но почему ты просто не прислал мне зов? Я-то, положим, обезумел, забыл, что ты меня ждешь и волнуешься… Если честно, я вообще ни разу не вспомнил, что в этом Мире есть какие-то другие люди. Я и с Джуффином не связывался… Но ты же мог просто прислать мне зов, и все!
– Не мог, – возразил он. – Я много раз пытался это сделать, но у меня ничего не получалось. Можно было подумать, что тебя вообще нет в этом Мире и никогда не было. Поэтому я так испугался…
– Это все болота, – меланхолично заметил усатый старик. – Они любят такое устраивать: человек, который заплутал на болотах, еще жив, а близкие не могут послать ему зов – так, словно бы он уже давно умер… Ну, все хорошо, что хорошо кончается. Я рад, что у вас все в порядке. А теперь я, с вашего позволения, откланяюсь. Я старый человек, и мне вредно подолгу сидеть на сырой земле… Пошли, Коппи. Проводишь меня по старой дружбе?
Сердитый гном энергично закивал.
– Может быть, мы вас подвезем? – предложил Нумминорих. – Вы же не собираетесь идти пешком до самого Авалати?
– Не собираюсь, – кивнул старик. – Но трястись в вашей телеге мне тоже не хочется. Не беспокойся за меня, мальчик: Коппи проведет меня Тайным Путем Гномов, а такая прогулка, пожалуй, пойдет мне на пользу! Прощайте, господа… И извините, что я назвал вас барышней, леди. Я не хотел вас обидеть.
– А я не обиделась, – смущенно сказала Меламори. – Просто у меня есть дурацкая привычка защищаться даже тогда, когда на меня никто не нападает…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});